Когда я вам вверял души моей мученья,
Вы молча слушали, с зевотой утомленья;
Но в звучное я их излил стихотворенье,
И вы разсыпались в хвалах и восхищеньи.
Когда у милой я сижу,
Тогда мой дух орлом парит;
Тогда я богачом гляжу,
Мне целый мир принадлежит.
Когда же нужно оставлять
Заветный этот уголок,
Я унываю и опять,
Как прежде, нищенски убог.
Когда-то друг друга любили мы страстно…
Любили хоть страстно, а жили согласно.
Женой ее звал я, она меня мужем;
День целый, бывало, играем, не тужим.
И боже спаси, чтоб затеяли ссору!
Нет, все б целоваться — во всякую пору!
Играть наконец мы задумали в прятки,
Когда-то в жизни, полной мрака,
Мне образ ласковый светил;
Но он погас, — и сумрак ночи
Меня тотчас же охватил.
Когда ждет впотьмах ребенок,
Невольный страх его гнетет,
И, чтоб прогнать свой страх гнетущий,
Он песню звонкую поет.
Когда разлучаются двое,
То руку друг другу дают,
И громко вздыхать начинают,
И слезы горючие льют.
А мы не рыдали с тобою,
Без стонов прощанье снесли…
Тяжелые вздохи и слезы
Уж после разлуки пришли!
* * *
Когда разлучаются двое,
Жмут руки, с печалью лица,
И плакать они начинают,
Вздыхают они без конца.
Не плакали мы, не вздыхали,
Когда расставаться пришлось,
Но после, о, после, как много
Узнали мы вздохов и слез.
Когда подступает волшебный миг
И ширится грудь, вдохновенья родник,
Берусь за перо я, поспешен и дик, —
И образ чудесный из слова возник!
Когда настанет час, что в сердце вспыхнет жар,
И переполнится грудь от волшебных чар,
Тогда за карандаш схватиться я спешу
И образ полный чар словами я пишу.
Когда меня ты обняла украдкой,
Моя душа умчалась к небесам.
Ее лететь оставил я, а сам
Сосал с губ милых нектар сладкий.
Когда два сердца разобьются,
На небе звездочки смеются,
Смеются в выси голубой
И говорят между собой:
«От всей души друг друга любят
Бедняжки-люди, но и губят
Себя любовью; им она
На гибель только и дана.
Когда гляжу тебе в глаза,
Стихает на́ сердце гроза;
Когда в уста тебя целую,
Душою верю в жизнь иную.
Когда склонюсь на грудь твою,
Не на земле я, а в раю…
Скажи «люблю» — и сам не знаю,
О чем я горько зарыдаю.
Когда в Оттензене я был,
Могилу Клопштока я посетил.
Нарядные люди шли вереницей
И возлагали цветы на гробницу,
И все глядели друг другу в глаза,
Как будто вершились тут чудеса.
А я над святыней, безмолвен и тих,
Тоскуя, один стоял среди них,
Прикованный сердцем к могиле той,
Где спал немецкий певец святой.
Когда в глаза твои смотрю я,
Тоску, страданье прочь гоню я;
Когда целую ротик твой,
Совсем здоров я, ангел мой.
Когда на грудь твою склоняюсь,
Небесным счастьем наслаждаюсь,
Когда-ж «люблю» ты скажешь мне,
Я горько плачу в тишине.
Когда в глаза гляжу порой,
Тоска, тревога — все забыто мной;
В тот миг, когда уста твои целую,
Весь обновлен, вдвойне я существую;
Когда к твоей груди склоняюсь я,
Мечты былые сходят на меня;
Но, ах! когда любви одно лишь слово
Ты вымолвишь… я горько плачу снова!
К моей щеке своей щекой прижмись,
Тогда польются вместе наши слезы!
К моей груди — своею преклонись,
И вспыхнут ярче радужные грезы!
И в миг, когда с любовию сожмут
Твой стан мои трепещущие руки
И вместе наши слезы потекут, —
С улыбкой я умру от страстной муки!
Китти, Китти умирает!
Уж глаза ея мутятся…
Но еще пред смертью должен
Я, несчастный, с ней разстаться.
Китти, Китти умирает!
Что могила неизбежна —
Ей не тайна; но о ближних
Все она печется нежно.
Китти, Китти умирает!
Уж глаза ее мутятся…
Но еще пред смертью должен
Я, несчастный, с ней расстаться.
Китти, Китти умирает!
Что могила неизбежна —
Ей не тайна; но о ближних
Все она печется нежно.
К груди твоей белоснежной
Я голову тихо прижал,
И — что тебе сердце волнует,
В биеньи его угадал…
Чу, в город вступают гусары;
Нам слышен их музыки звук.
И завтра меня ты покинешь,
Мой милый, прекрасный мой друг…
Прекрасная звезда средь ночи мне сияет,
С улыбкой ясною я взор к ней устремляю,
И счастье новое она мне обещает, —
О, не солги мне, умоляю!
Как океан луну в обятья принимает,
Так сердце нежное тебе я предлагаю,
И блеск твоих очей мне ласково сияет, —
О, не солги мне, умоляю!
Кастраты все бранили
Меня за песнь мою,
И жалобно твердили,
Что грубо я пою.
И нежно все запели;
Их ди́сканты неслись…
И, как кристаллы, трели
Так тонко в них лились…
Лессинга-да Винчи «Натан» и «Галотти»,
Шиллера-Рафа́эля «Валленштейн» и «Поза»,
«Фауст» и «Эгмонт» Гете-Буонаротти —
Вот что образцы тебе, Гувальд-Спинароза!
Как цветы, расцветают желанья
Лишь затем, чтоб потом отцвести,
И опять расцветают и блекнут,
И так будет до гроба идти.
Это мне отравляет веселье,
Отравляет любовь мне давно...
Как умно мое сердце что кровью
Наконец истекает оно!
Как цветы разцветают желанья —
Лишь затем, чтоб потом отцвести,
И опят разцветают и блекнут
И так будет до гроба идти.
Это мне отравляет веселье,
Отравляет любовь мне давно…
Как умно мое сердце, что кровью,
Наконец, истекает оно!
Как ты можешь спать спокойно,
Зная ведь, что я живу?
Старый гнев мой вновь проснется.
Иго я свое порву.
Знаешь песню — как к подруге
Мертвый юноша пришел
И ее к себе в могилу
В полночь силою увел?
Как ты можешь спать покойно?
Ведь ты знаешь, что я жив
И храню в душе досаду,
Прежних ран не позабыв.
Помнишь старую балладу,
Как пришол ночной порой
Мертвый юноша из гроба
За подругой молодой?
Как ты и хнычешь, и смеешься,
И как сердито губы дуешь,
Когда, не будучи влюбленной
Сама, однако же, ревнуешь!
Подай тебе в такое время
Понюхать розу — ты оставишь
Ее листки, в шипы уткнешься,
Покуда нос не раскровавишь.
Как трепещет, отражаясь
В море плещущем, луна;
А сама идет по небу
И спокойна и ясна, —
Так и ты идешь, спокойна
И ясна, своим путем;
Но дрожит твой светлый образ
В сердце трепетном моем.
Как-то раз в потемках жизни
Засиял передо мной
Светлый образ; но погас он —
И я вновь окутан тьмой.
Дети малые в потемках,
Чтобы страх преодолеть
И унять тревогу сердца,
Начинают громко петь.
Как старик, с одним, кровавым
Глазом, смотрят небеса.
Облака на лоб нависли,
Как седые волоса.
Под суровымь этим взглядом
Вянут листья и цветы…
Вянут в сердце человека
Песни, чувства и мечты!
Как разстаются двое —
Друг другу руки жмут,
И нет конца прощанью:
Вздыхают, слезы льют.
Без вздохов и без плача
Пошли мы в розный путь…
А вот и слезы льются,
И вздохи давят грудь.
Как расстаются двое,
Друг другу руки жмут,
И нет конца прощанью:
Вздыхают, слезы льют.
Без вздохов и без плача
Пошли мы в ро́зный путь…
А вот и слезы льются,
И вздохи давят грудь.
Как пришлось с тобой разстаться,
Разучился я смеяться…
Был в насмешках я жесток,
А смеяться все не мог.
Как с тобою разлучился,
Я и плакать разучился…
Много сердцу горьких бед,
А слезы все нет как нет.
Как пришлось с тобой расстаться,
Разучился я смеяться…
Был в насмешках я жесток,
А смеяться все не мог.
Как с тобою разлучился
Я и плакать разучился…
Много сердцу горьких бед,
А слезы все нет как нет.
Какое желтых роз значенье?
Любовь с досадою в борьбе,
Досада — для любви мученье,
Любить и портить кровь себе.
Как можешь ты спокойно спать,
Меж тем, как я еще живу? —
Ведь старый гнев придет опять —
И я все узы разорву!..
Слыхала песню ты не раз,
Как рыцарь — сумрачный мертвец
Свою любовь в полночный час
Увлек в могилу под венец.