Апреля в перьвый день обман.
Забава общая в народе,
На выдумки лукавить дан,
Нагая правда в нем не в моде,
И все обманом заросло,
Апреля в перьвое число.
Одни шлют радостную весть,
Друзей к досаде утешают,
Кто хулит франмасонов
За тайный их устав,
Что те не чтут законов,
Своих держатся прав:
Когда бы ты спросился,
Как верен франмасон,
В котором он родился,
Тот держит и закон.
Быть должно людям в власти,
Понесите жалобный мой глас,
Вы к возлюбленной в сей час,
Легки ветры днесь;
Что я весь
От любви сгараю здесь.
Опишите ей мою напасть,
Как мой дух терзает люта страсть,
Что давно ее здесь не видал.
Я весь ум
Лишаяся очей твоих,
Я рвусь и мучуся стеня,
Не будет больше дней драгих,
Уже вовеки для меня,
Пришла моя судбина люта,
И наступила та минута,
Которой в жизни зляе нет,
Простите вы игры и смехи,
Простите все мои утехи,
Я стражду ну! прости мой свет.
Долголь мне тобой смущаться,
Долголь буду воздыхать?
Долголь буду я терзаться?
Долголь буду я стонать?
Ты над сердцем власть имеешь,
Над душой ты власть имеешь,
Над душою, над моей.
Ты душой моей владеешь,
Сердцем также ты владеешь.
Весь во власти я твоей.
Успокой смятенный дух,
И крушась не згарай!
Не тревожь меня пастух,
И в свирель не играй!
Я и так тебя люблю, люблю, мой свет;
Ничево тебя миляй, ничево лучше нет.
Мысли все мои к тебе
Всеминутно хотят;
Сердце отнял ты себе,
Успокой смятенный дух,
И крушась не сгарай!
Не тревожь меня пастух,
И в свирель не играй!
Я и так тебя люблю, люблю мой свет,
Ни чево тебя миляй, ни чево лутче нет,
Мысли все мои к тебе,
Всеминутно хотят;
Серце отнял ты себе;
Успокой смятенный дух,
И крушась не сгорай!
Не тревожь меня пастух,
И в свирель не играй!
Я и так тебя люблю, люблю мой свет
Ничего тебя миляй, ничего лучше нет,
Мысли все мои к тебе
Всеминутно хотят;
Сердце отнял ты себе,
В первой раз тебя узрев, я тобой пленилась:
И с свободою своей навсегда простилась,
Коль не вижуся с тобой, жизни ненавижу,
А когда и вижусь я, так утех не вижу.
Всю ты кровь мою разжег, члены все пылают,
Очи всякой час тебя видети желают,
Но ты всю мою любовь ты издевкой числишь,
Как ни мышлю о тебе, ты о мне не мыслишь.
Хор к обману
Пусть машенник шарит, невелико дело;
Срезана матонка, государство цело;
Тал лал ла ла ра ра:
Плутишку он пара.
К ябеде приказной устремлен догадкой,
Правду гонит люто крючкотворец гадкой,
Тал лал ла ла ра ра,
И плуту он пара.
Не терзай не мучься скукой напрасной,
И спокойся Синав нещастной,
Истреби ты страсть, страсть бесполезну,
И любезну забудь, забудь навек,
Не на время но невозвратно,
Потерял что было приятно,
Ты стенаньем и тоскою,
Не получишь: надежды нет.
Как верна была Ильмена,
Ты серце полонила,
Надежду подала,
И то переменила,
Надежду отняла:
Лишаяся приязни,
Я все тобой гублю:
Достоин ли я казни,
Что я тебя люблю?
Я рвусь изнемогая:
Только ты не пременяйся, я не пременюся,
И любя тебя, в другую больше не влюблюся.
Помни свет мой ту минуту, как люблю, сказала,
Поцелуями то слово сколько подтверждала,
Ты не можешь мне поверить, как в тебя влюбился,
Я прельщен толико много, в перьвой как родился;
Но чтоб время сей любови проходило слаще,
Так старайся, чтоб со мною видеться почаще.
Кто бы что о нас ни думал, мы любовь сугубим,
Плюнь на все, того довольно, что друг друга любим.
Хор ко мздоимству
Естьли староста бездельник, так и земской плут,
И совсем они забыли что ременной жгут,
Взятки в жизни красота,
Слаще меда и сота:
Так-то крючкотворец мелит,
Как на взятки крюком целит:
Так-то староста богатой,
Сельской насыщаясь платой:
Я в драме пения не отделяю
От действа никогда;
Согласоваться им потребно завсегда.
А я их так уподобляю:
Муз́ыка голоса коль очень хороша,
Так то прекрасная душа,
А действо — тело.
Коль оба хороши, хвали ты сцену смело.
С противным образом и разум суета,
Когда не о ином, но о любови дело.
Уже весна природу украшает,
Пустив летать Зефиры на луга:
И взор и слух приятством утешает.
Струи биют играя в берега.
От теплых стран полдневных ветр дыхая,
Прелестный зрит по рощам вертоград.
Цветы, в лугах везде благоухая,
Сладчайший льют в весь воздух аромат.
Природа вся возобновилась ныне,
Противны дни сокрылись от нее;
Ты туфли обругал, а их бояря носят,
Бояря на тебя отмщения в том просят,
Бояря иль паны. Зияет всякий пан,
Держа в руке большой венгерского стакан,
Пышит и дуется от ярости безмерной
И вопит: «Отомстим скоряй сей твари скверной,
Которая на наш восстать дерзнула сан
И нагло плевелы отважилася сеять.
Преступника в куски устав велит иссечь,
А тело после сжечь
Всево на свете боле,
Страшитесь Докторов,
Ланцеты все в их воле,
Хоть нет и топоров.
Не можно смертных рода,
От лавок их оттерть,
На их торговлю мода,
В их лавках жизнь и смерть.
Любовь сердцам угодна,
Страсть нежная природна,
Нельзя спастись любви,
Она у нас в крови.
Владей любовь драгая,
Когда на свете жить,
Не можно не любить,
Пылай, сердца спрягая.
Расхвасталась Сова,
В ней вся от гордости и злобы кровь кипела,
И вот ея слова:
«Я перва изо птиц в сей роще песни пела,
А ныне я — за то — пускаю тщетный стон;
Попев, я выбита из этой рощи вон:
За сладко пение и бедство претерпела».
Ответствовал Сове какой-то Стихоткач,
Несмысленный Рифмач:
«Сестрица! я себе такую ж часть наследил,
Не твоя уже я стала,
Не твоя навек мой свет:
Вся надежда вдруг пропала,
И отрады больше нет.
Должность мне определяет,
Чтоб престать тебя любить,
Серце должность преступает:
Не могу тебя забыть.
Запрос
Потребна в протокол порядочная справка,
Имеет в оном быть казенный интерес,
Понеже выпала казенная булавка;
Какой по описи булавки оной вес,
Железо или медь в булавке той пропала,
В котором именно году она упала,
В котором месяце, которого числа.
Которым и часом, которою минутой,
Казенный был ущерб булавки помянутой?
Хор невежества
То же все в ученой роже,
То же в мудрой коже:
Мы полезнова желаем,
А на вред ученья лаем;
Прочь и аз и буки,
Прочь и все литеры с ряда;
Грамата науки,
Вышли в мир из ада.
Не всходи мне прежня мысль на ум,
Без тебя мне много дум,
И оставь одну грусть нести,
Ты любовна мысль прости.
Уже нет жизни, лишь осталась тень,
Пред глазами меркнет день,
Ах а ты, кою я люблю,
Слыша бедство, что терплю,
Завидны те мне розы,
Которы ты срываешь.
К чему тебе уборы:
Прекрасней быть не можешь!
Хотя не украшайся,
Дурняй ты быть не можешь!
Да что в твоем пригожстве,
Когда любви не знаешь
И знать ее не хочешь?
На то ль ты мне знакома,