Кто б ни был ты, но, встретясь с ней,
Душою чистой иль греховной,
Ты вдруг почувствуешь живей,
Что есть мир лучший, мир духовный.Как неразгаданная тайна,
Живая прелесть дышит в ней —
Мы смотрим с трепетом тревожным
На тихий свет ее очей —
Земное ль в ней очарованье,
Иль неземная благодать?..
Душа хотела б ей молиться,
Средь Рима древнего сооружалось зданье —
То Нерон воздвигал дворец свой золотой;
Под самою дворца гранитною пятой
Былинка с кесарем вступила в состязанье:
«Не уступлю тебе, знай это, царь земной,
И ненавистное твое я сброшу бремя».
— Как, мне не уступить? Мир гнется подо мной. —
«Весь мир тебе слугой, а мне слугою — время».
Вестник, мой вестник!
Ты стоишь и улыбаешься.
И не знаешь, что ты принес
мне. Ты принес мне дар
исцеленья. Каждая слеза моя
исцелит немощи мира.
Но, Владыко, откуда мне
взять столько слез и которой
из немощей мира отдать
мне первый поток? Вестник,
О, наконец! Из вражеского стана
Я убежал, израненный боец…
Из мира лжи, измены и обмана
Полуживой я спасся наконец!
В моей душе ни злобы нет, ни мщенья,
На подвиги и жертвы я готов…
Обитель мира, смерти и забвенья,
Прими меня под твой смиренный кров!
ДумаЛес дремучий, лес угрюмый,
Пожелтелые листы,
Неразгаданные думы,
Обманувшие мечты! Солнце жизни закатилось,
Всё прекрасное прошло,
Всё завяло, изменилось,
Помертвело, отцвело.Всё состарилось со мною,
Кончен мой разгульный пир,
Охладевшею душою
Я смотрю на светлый мир.Мир меня не разумеет,
В ночи лазурной почивает Рим.
Взошла луна и овладела им,
И спящий град безлюдно-величавый
Наполнила своей безмолвной славой…
Как сладко дремлет Рим в ея лучах,
Как с ней сроднился Рима вечный прах!
Как будто лунный мир и град почивший,
Все тот же мир волшебный, но отживший!
Красная лампа горит на столе,
А вокруг, везде — стены тьмы.
Я не хочу жить на земле,
Если нельзя уйти из тюрьмы.Красная лампа на круглом столе.
Никто не хочет тьму пройти.
А если весь мир лежит во зле —
То надо мир спасти.Красная лампа на круглом столе…
Сердце твердит: не то! не то!
Сердце горит — и гаснет во мгле:
Навстречу ему нейдет никто.
Проклинайте молодость,
Осуждайте девственность, —
Нам в пороке холодно,
Любим мы естественность:
Небо и воды,
Пещерные своды,
Все раздолье природы.
Не хотим мы радостей
Духа бестелесного;
Счастливы мы сладостью
Ребенок проснулся
И смотрит в окно.
Но что он увидел,
Нам знать не дано.
Ребенку полгода
И вряд ли уже
Все ясно
Его несмышленой душе.
Природа сама
Разберется во всем.
В темный час на иконы
Безнадежно гляжу,
И закрыты каноны,
И молитв не твержу.
Безобразны и дики
Впечатления дня.
Бестревожные лики,
Утешайте меня!
От бесстрастного взора
Прямо в душу мою
Двое рядом притихли в ночи,
Друг от друга бессонницу пряча.
Одиночество молча кричит,
Мир дрожит от безмолвного плача.
Мир дрожит от невидимых слез,
Эту горькую соль не осушишь.
Слышу SOS, исступленное SOS —
Одинокие мечутся души.
И чем дольше на свете живем,
Тем мы к истине ближе жестокой:
Каждый цветок есть цветистая планета,
Каждое растенье — зеленая звезда,
В горницах зимних Весны няньчат Лето,
Горы — неземные, хоть земные — города.
Тучи — узоры водных размышлений,
Облачко — греза лунного луча.
Терем нам дивный дал Вселенский Гений,
Только от двери не дал нам ключа.
Мир кончился. Умерли трубы…
Птицы железные стали лететь
Тонущих мокрые чубы
Кости желтеющей плеть.
Мир разокончился… Убраны ложки
Тины глотайте бурду…
Тише… и ниже поля дорожки
Черт рспустил бороду.
Так, занимаясь пустяками —
Покупками или бритьем —
Своими слабыми руками
Мы чудный мир воссоздаем.И поднимаясь облаками
Ввысь — к небожителям на пир —
Своими слабыми руками
Мы разрушаем этот мир.Туманные проходят годы,
И вперемежку дышим мы
То затхлым воздухом свободы,
То вольным холодом тюрьмы.И принимаем вперемежку —
Царь-Огонь, Царевич-Ветер, и Вода-Царица,
Сестры-Звезды, Солнце, Месяц, Девушка-Зарница,
Лес Зеленый, Камень Синий, Цветик Голубой,
Мир Красивый, Мир Созвездный, весь мой дух с тобой.
Жги, Огонь. Вода, обрызгай. Ветер, дунь морозом.
Солнце, Месяц, Звезды, дайте разыграться грозам.
Чтобы Девушка-Зарница, с грезой голубой,
Вспыхнув Молнией, явилась для меня судьбой.
К.Д. Бальмонту
Я знаю беглость Ночи и Зимы,
Молюсь уверенно Заре и Маю.
Что в будущем восторжествуем мы,
Я знаю.
Я власть над миром в людях прозреваю.
Рассеется при свете сон тюрьмы,
И мир дойдет к предсказанному раю.
Не страшно мне и царство нашей тьмы:
Я не один спешу к иному краю,
Мир опять в кровавой древней саге,
В беге — так, чтоб даль была близка.
— Я читаю солнце в капле влаги,
Я смотрю в молитвенник цветка.
Мир бесплодных взлетов, гремь набатов,
Пляска мертвых, шабаш до зари.
— Я в великой всенощной закатов.
Бог, я здесь. Гори и говори.
Любовь во все века неповторима,
Хотя слова мы те же говорим.
Для женщины, что любит и любима,
Весь мир любви ее неповторим.
Неповторимо ожиданье встречи,
В чужую ночь открытое окно.
И в той ночи неповторимы речи,
Что ни забыть, ни вспомнить не дано.
Неповторим и тот рассвет весенний,
Когда восходит сердце вместе с ним.
За престолы в мире
Пусть льют бранну кровь;
Я на тихой лире
Буду петь любовь.
Не любя на свете,
Лучше умереть.
Есть ли что в нас злее
Друг друга губить,
Есть ли что милее
Пламенно любить.
Я возглас боли, я крик тоски.
Я камень, павший на дно реки.
Я тайный стебель подводных трав.
Я бледный облик речных купав.
Я легкий призрак меж двух миров.
Я сказка взоров. Я взгляд без слов.
Я знак заветный, и лишь со мной
Ты не научишь меня проклинать,
Сколько ни трать свои силы!
Сердце по-прежнему будет рыдать
У одинокой могилы…
О, не грусти: бесполезен твой труд.
Сколько ни бейся ревниво:
Сонмы веков поколенья сотрут, —
Сердце останется живо!
Бездна — душа моя; сердце твое
Скроется в этой пустыне…
Наш мир храня от силы вражьей,
В чреде двенадцати имен,
У врат небес стоят на страже
В свой день Весы и Скорпион.
Но от земли, вседневно пленной,
В свой юный веруя порыв, —
Да посягнет за грань вселенной! —
Взлетает ярый Гиппогриф.
Вам, — два врага в едином стане! —
Урок видений вековых:
Тебя уж нет, но я тобою
Еще дышу;
Туда, в лазурь, я за тобою
Спешу, спешу!
Когда же ласточкой взовьюсь я
В тот лучший мир,
Растаю и с тобой сольюсь я
В один эфир,
Чтоб с неба пасть росой жемчужной,
Алмазом слез
Я музыкальным чувством обладаю,
Я для любви возвышенной рожден
И ни на что ее не променяю, -
Я в стройные созвучия влюблен.
Природа — музыка! тебе внимаю…
Не умолкая, песнь свою поет
Весь мир про жизнь, которою он дышит, -
И тот блажен, кто слушает и слышит!
О, сколько он узнает и поймет, -
Разведав путь в звучащий мир гармоний, -
Вот он стоит, в блестящем ореоле,
В заученной, иконописной позе.
Его рука протянута к мимозе,
У ног его цитаты древних схолий.
Уйдем в мечту! Наш мир — фатаморгана,
Но правда есть и в призрачном оазе:
То — мир земли на высоте фантазий,
То — брат Ормузд, обнявший Аримана!
Вечной тучкой несется,
улыбкой беспечной,
улыбкой зыбкой смеется.
Грядой серебристой
летит над водою —
лучисто-волнистой грядою.Чистая, словно мир,
вся лучистая — золотая заря,
мировая душа.
За тобой бежишь, весь горя,
как на пир, как на пир спеша.
Тесен мой мир. Он замкнулся в кольцо.
Вечность лишь изредка блещет зарницами
Время порывисто дует в лицо.
Годы несутся огромными птицами.
Клочья тумана — вблизи… вдалеке…
Быстро текут очертанья.
Лампу Психеи несу я в руке —
Синее пламя познанья.
Евг. ИвановуКогда, вступая в мир огромный,
Единства тщетно ищешь ты;
Когда ты смотришь в угол темный
И смерти ждешь из темноты;
Когда ты злобен, или болен,
Тоской иль страстию палим,
Поверь: тогда еще ты волен
Гордиться счастием своим!
Когда ж ни скукой, ни любовью,
Ни страхом уж не дышишь ты,
Гуляю я в великом божьем мире
И жадно впечатления ловлю,
И все они волнуют грудь мою,
И струны откликаются на лире.
Взойдет ли день, засветит ли луна,
Иль птица в роще темной встрепенется,
Или промчится с ропотом волна,—
Мне весело и хорошо поется.
Я слушаю, уходят взоры вдаль,
И вдруг в душе встает воспоминанье,
На Ойле далёкой и прекрасной
Вся любовь и вся душа моя.
На Ойле далёкой и прекрасной
Песней сладкогласной и согласной
Славит всё блаженство бытия.
Там, в сияньи ясного Маира,
Всё цветёт, всё радостно поёт.
Там, в сияньи ясного Маира,
В колыханьи светлого эфира,
Мир иной таинственно живёт.
Сестре Шуре
В этом мире я только прохожий,
Ты махни мне веселой рукой.
У осеннего месяца тоже
Свет ласкающий, тихий такой.
В первый раз я от месяца греюсь,
В первый раз от прохлады согрет,
И опять и живу и надеюсь
Мир,
состоящий из зла и счастья,
из родильных домов
и кладбищ…
Ему я каждое утро кланяюсь,
вчерашнюю грязь
с ботинок
счищая.
То — как задачник для третьего класса,
то — как чертеж грядущих домин,
Стремит таинственная сила
Миры к мирам, к сердцам сердца,
И ты напрасно бы спросила,
Кто разомкнет обвод кольца.
Любовь и Смерть невинны обе,
И не откроет нам Творец,
Кто прав, кто нет в любви и в злобе,
Кому хула, кому венец.
Но все правдиво в нашем мире,
В нем тайна есть, но нет в нем лжи.
Вновь залаяла собака,
Я смотрю через кусты, -
Но беззвучно-одинаков
Мир зеленой темноты.
Дрогнет лист, да ветер дунет…
Как часы остановить?
Ты сказала накануне,
Что приедешь, может быть.
Возвращаюсь в мир тесовый.
Длинен вечер в сентябре.
Давно печали я не знаю,
И слез давно уже не лью.
Я никому не помогаю,
Да никого и не люблю.
Любить людей — сам будешь в горе.
Всех не утешишь всё равно.
Мир — не бездонное ли море?
О мире я забыл давно.