Прободено светило дня
невидимым копьем…
«О Боже! помяни меня
во Царствии Твоем!..»
Высокий факел преклоня,
звезда поет псалом…
«О Боже! помяни меня
во Царствии Твоем!..»
Се — три креста, и вздох, стеня,
пронесся на одном:
«О Боже! помяни меня
во Царствии Твоем!..»
И, жизнь погибшую кляня.
я пал перед Крестом:
«О Боже! помяни меня
во Царствии Твоем!..»
Когда луна прольет с небес свой свет стыдливый,
И в шкурах тигровых замрет шаг боязливый,
Среди хрустальных стен теплицы голубой
Вдруг вырастет, журча, фонтан воды живой,
И снова упадет с рыданием печальным
В бассейн, что мирно спит под пологом зеркальным…
Так тщетно рвется он, стремясь в тоске бесплодной
Напечатлеть луне свой поцелуй холодный!..
Помнишь, вы песенку жалобно пели:
«Умер у нас мотылек!»
Был я тогда над тобою. Ужели
было тебе невдомек?
Помнишь, вы пели: «Душа Великана,
плача, летит к небесам!»
Горько я думал: «Ужели так рано
в путь ты отправишься сам?»
Долго я медлил, вдруг горестным хором
грешники взвыли, скорбя,
в сердце проникнул я пристальным взором,
радостно обнял тебя.
Мне пучина ночных сновидений
Так страшна, так страшна!
Глубина сновидений полна,
Как и сердце, луны отражений!..
Камыши там трепещут тоскливо
Над немым отраженьем теней,
Стройных пальм, роз и бледных лилей
Тени плачут над влагой ленивой.
Угасает закат отраженный,
Опадают цветы без следа,
Чтоб исчезнуть в воде полусонной
Навсегда, навсегда!
Я перед Девой склоняю колени:
«Все ей, безумной, прости!»
Хмурятся строго вечерние тени:
«Бесцельны пред ней все пути!»
Я перед Девой склоняю колени:
«Все ей, погибшей, прости!»
Шепчут зловеще вечерние тени:
«За нас, за нас отомсти!»
Я перед Матерью пал на колени:
«Матери Матерь, прости!»
Плача, поникли полночные тени:
«Все отпусти!»
Зеленые, мутные воды,
Вдруг лампы мигающий свет
Прольется на холмы, на всходы,
Но всюду осенней природы
Рисуется мне силуэт,
Стыдливо краснеют овражки
Крупинками золота вкруг,
На ветках чирикают пташки…
Беспомощный, жалостный звук!.
Мне грустно… И призрак осенний
И птичек напев в тишине
Забытые, милые тени
Опять воскрешает во мне!
Камин мерцающий, от лампы свет ленивый,
Чело склоненное под думой молчаливой.
Закрытые тома, шум, смех, вечерний чай
И в глубине очей прекрасных светлый рай!..
Истома легкая и радость ожиданья… —
И в тишине ночной восторги и лобзанья!..
О милый, нежный сон, повсюду ты со мной,
Пусть мимо дни ползут, ты верный спутник мой!.
Пьеро не похож на Клитандра,
Да мало он тужит о том,—
Пьеро занялся пирогом…
Тоскует и плачет Кассандра
О бедном племяннике, — он
Как слышно, совсем разорен…
Смотри, Арлекин строит мину,
Он хочет украсть Коломбину…
Что, ловко? Каков пируэт?!.
Сидит Коломбина в смущенье,
И сладко ей сердца волненье
И чуткого сердца ответ.
На дерево влез мальчик с пальчик,
а братья остались внизу,
впервые увидел наш мальчик
так близко небес бирюзу.
Забыта им хижина деда,
избушка без окон, дверей,
волшебный дворец людоеда,
двенадцать его дочерей.
И братцы блуждают без хлеба
и с дерева крошку зовут,
а он загляделся на небо,
где тучки плывут и плывут.
Я там сидел один, исполнен ожиданья,
За грань Добра и Зла переступив душой…
Не ведал я. куда неслись мои мечтанья,
И с морем слился я бесцельною мечтой…
И свет, и тень мне в грудь вливали упоенье,
Я упивался их причудливой игрой!..
Вдруг стало двое нас. и выросло виденье —
И Заратустры тень прошла передо мной.
И звезды сказали им «Да!»,
и люди сказали им «Нет!»,
и был навсегда, навсегда
меж ними положен запрет.
И долго томились они.
и лгали всю жизнь до конца,
и мертвые ночи и дни
давили уста и сердца.
И Смерть им открыла Врата,
и. плача, они обнялись.
и, вспыхнув, сердца и уста
единой звездою зажглись.
Стремясь беспечно ввысь, в прохладу рощи темной,
К вершинам зеленеющих холмов,
Я вижу, ищете вы уголок укромный,
Где чище ручеек, где гуще леса кров…
О вы, любовники-счастливцы! перед вами
Я на пути безмолвно слезы лью,
О, сжальтесь в час любви над горькими слезами,
Поймите их… Один я не люблю!..
Я видел, как, прорезав небосвод,
Ты устремил от нас последний свой полет…
Один остался я, людей покинув стадо.
Твой вдохновенный труд — одна моя отрада!
Речь, полная огня и вдохновенья,
Мне силы льет в борьбе с моей судьбой!..
Мне чуждо все, кляну я край земной
И жизни бесконечное томленье!..
Я не знаю, как проснулась
(пел вдали веселый звон),
сну блаженно улыбнулась
и забыла светлый сон.
Тихо сон заколебался,
словно тучки белый край,
и печально улыбался,
отлетая в милый Рай.
Ах, настанет час, коснется
вновь чела его крыло,
грустно взор мой улыбнется,
улыбнется он светло.
Вперед, туда… Я снова обнажаю
Отважно шпагу, снова предо мной
Синеет даль морей, свободною душой,
Расставшись с Генуей, я в море улетаю!
Здесь новый мир в восторге вижу я!..
Пространство, Время спят в полдневный час безгласно,
Здесь око бесконечности ужасной
Теперь одно взирает на меня.
1.
Мы низвели Коран в святую ночь Алькадра.
2.
Кто изяснит тебе, что значит ночь Алькадра.
3.
Несчетных месяцев длиннее ночь Алькадра.
4.
И Дух и Ангелы нисходят в ночь Алькадра,
Чтоб на год разрешить в ту ночь дела Вселенной.
5.
И до зари лишь мир царит всю ночь Алькадра.
Когда, кружась, осенние листы
Усыпят наше бедное кладбище,
Там, в стороне, где скрыли все цветы,
Найди мое последнее жилище!..
Тогда укрась чело венком живых цветов,
Из сердца моего возросших, им согретых,—
То — звуки песен мною недопетых,
Любви моей не высказанных слов!
Дерев задумчивых в воде трепещут тени
И исчезают, словно дым…
Воркуют голуби в развесистой их сени
Напевом жалостно-глухим…
Поведай мне, о странник бесприютный,
В душе твоей туман, дождя струи,
На дне ее, как здесь, под влагой мутной,
Не плачут ли мечты погибшие твои?!.
Когда б ты стал царем, владыкой мирозданья,
Не торжествуй, весь этот мир — ничто!..
Когда б над миром ты утратил обладанье,
О, не тоскуй, весь этот мир — ничто!..
Пусть мимо мир пройдет, с ним радость и страданье,
Не плачь, не плачь, весь этот мир — ничто!..
Вдали гремят раскаты грома,
Дождь, как педант, стучит в окно,
И каплет, каплет, все одно
Твердя, что так давно знакомо!
В окно косится бледный день
И тоже жалобно бормочет,
Как будто усыпить нас хочет:
«Все — суета, весь мир — лишь тень!»