Найдено стихов - 923.
На одной странице показано - 35.
Чтобы посмотреть как можно больше стихов из коллекции, переходите по страницам внизу экрана.
Стихи отсортированы так, что в начале Вы будете видеть более короткие стихи.
На последней странице Вы можете найти самые длинные стихи по теме.
У кого-то. . . . . есть
. . . . . дом и честь,
У кого-то муж и друг,
Кто-то тайный входит круг,
Кто-то ждет у поворота,
Чтобы умертвить кого-то.
У кого-то ничего,
Кроме голоса его,
Что без толку ночью ноет,
Всех в округе беспокоит.
Ответ на стихи одной девицы,
в которых она клянется Хлое, другу своему,
любить ее пламенно и вечно,
оставляя для Купидона
только маленький уголок в сердце
На первый случай всем доволен Купидон;
За тесный уголок спасибо скажет он
И в нем, как может, поместится.
Но скоро уголок его распространится;
Любовь весь дом займет,
И Хлоя для себя в нем места не найдет.
…Еще редактор книжки не листает
с унылой и значительною миной,
и расторопный критик не ругает
в статье благонамеренной и длинной,
и я уже не потому печальна:
нет, всё, что днями трудными сияло,
нет, всё, что горько плакало ночами, —
не выплакала я, не рассказала.Я — не они — одна об этом знаю!
О тайны сердца, зреющего в бури!
Они ревнуют, и они ж взывают к стихам…
И ждут, чело нахмурив…
Я проснулся в слегка остариненном
И в оновенном — тоже слегка! —
Жизнерадостном доме Иринином
У оранжевого цветника.
И пошел к побережью песчаному
Бросить к западу утренний взор.
Где, как отзвук всему несказанному,
Тойла в сизости вздыбленных гор…
И покуда в окне загардиненном
Не сверкнут два веселых луча,
Буду думать о сердце Иринином
И стихи напишу сгоряча!
А попозже, на солнечном завтраке,
Закружен в карусель голосов,
Стану думать о кафровой Африке,
Как о сущности этих стихов…
Мне должно умереть,—тебе в живых быть должно;
Ах! часом лишь одним с тобой равняться можно;
Вот сколь намеренье небесное неложно!
Конечно, пусть сочтут стихов творцов глупцами,
Что может Бавий нам собою доказать;
Но если те ж слова наоборот сказать,
То льзя ли быть когда глупцам стихов творцами?
Трясогузка, возле лужи,
Хвост тряся исподтишка,
Говорила: «Почему же
Всем стихи, — мне нет стишка?
Я ли бегаю не прытко?
Я ли мошек не ловлю?
Иль стихам нужна улитка?
Вот уж гадость. Не терплю».
Трясогузка, чудо-птица,
Ты милей мне ярких звезд.
Ты… Но скрылась баловница,
Повернув свой быстрый хвост.
Вас бичевать тягучими стихами,
Хлестать по вашим головам, —
Да это то же, что пахучими цветами
Бить по обугленным столбам.
Вас бичевать тягучими стихами,
Хлестать по вашим головам, —
Да это то же, что пахучими цветами
Бить по обугленным столбам.
А я опять пишу о том,
О чём не говорят стихами,
О самом тайном и простом,
О том, чего боимся сами.Судьба различна у стихов.
Мои обнажены до дрожи.
Они — как сброшенный покров,
Они — как родинка на коже.Но кто-то губы освежит
Моей неутолённой жаждой,
Пока живая жизнь дрожит,
Распята в этой строчке каждой.
Счастливо и необ яснимо
происходящее со мной:
не радость, нет — я не любима —
и не весна тому виной.
Мир непригляден, бесприютен,
побеги спят,
и корни спят,
а я не сплю,
и день мой труден,
и взгляд мне горести слепят…
Я говорю с тобой стихами,
остановиться не могу.
Они как слезы, как дыханье,
и, значит, я ни в чем не лгу…
Все, что стихами, — только правда,
стихи как ветер, как прибой,
стихи — высокая награда
за все, что отнято тобой!
Тупым ножом стихи кромсают,
Отрезав, судят да рядят,
Потом едят, потом бросают.
Куда бросают — не глядят. И вместо слов берут словечки,
И то как будто напрокат,
Считают рифмой: «песня — печка»,
«Коза — корова»… Просто клад! «Бревно — барак», «рога — рогожа».
Без точек и без запятых!
«Стамеска — стул»… Прости им, боже,
Во имя грешных и святых! А мы с другим стихом вставали,
Других созвучий знаем ряд,
А мы Некрасова певали,
Да и поём, как говорят!
Все в Москве пропитано стихами,
Рифмами проколото насквозь.
Пусть безмолвие царит над нами,
Пусть мы с рифмой поселимся врозь.
Пусть молчанье будет тайным знаком
Тех, кто с вами, а казался мной,
Вы ж соединитесь тайным браком
С девственной горчайшей тишиной,
Что во тьме гранит подземный точит
И волшебный замыкает круг,
А в ночи над ухом смерть пророчит,
Заглушая самый громкий звук.
Мы говорим о розах и стихах,
Мы о любви и доблести хлопочем,
Но мы спешим, мы вечно впопыхах,-
Все на бегу, в дороге, между прочим.
Мы целый день проводим на виду.
Вся наша жизнь на холостом ходу,
На вернисаже, бале и за чаем.
И жизнь идет. И мы не замечаем.
Мне не хватает нежности в стихах,
а я хочу, чтоб получалась нежность —
как неизбежность или как небрежность.
И я тебя целую впопыхах.
О муза бестолковая моя!
Ты, отворачиваясь, прячешь слезы.
а я реву от этой жалкой прозы,
лица не пряча, сердца не тая.
Пацанка, я к щеке твоей прилип.
Как старики, как ангелы, как дети,
мы будем жить одни на целом свете.
Ты всхлипываешь, я рифмую «всхлип».
Грустя и плача и смеясь,
Звенят ручьи моих стихов
У ног твоих,
И каждый стих
Бежит, плетет живую вязь,
Своих не зная берегов.
Но сквозь хрустальные струи
Ты далека мне, как была…
Поют и плачут хрустали…
Как мне создать черты твои,
Чтоб ты прийти ко мне могла
Из очарованной дали? 8 декабря 1908
Я ненавижу человечество,
Я от него бегу спеша.
Моё единое отечество —
Моя пустынная душа.
С людьми скучаю до чрезмерности,
Одно и то же вижу в них,
Желаю случая, неверности,
Влюблён в движение и в стих.
О, как люблю, люблю случайности,
Внезапно взятый поцелуй,
И весь восторг — до сладкой крайности,
И стих, в котором пенье струй.
Продукты сельского хозяйства
Не хуже поместятся в стих,
Чем описанья негодяйства
Нарядных денди и франтих.
Морковки, редьки и селедки
Годны не только для еды.
Нам стих опишет свойства водки,
Вина и сельтерской воды.
Дерзайте ж, юные поэты,
И вместо древних роз и грезь
Вы опишите нам секреты
Всех ваших пакостных желез.
Я знаю людей с голубыми глазами,
Я знаю, что принято думать о них.
Но это молчание Неба над нами
Не есть ли горящий безмолвием стих?
Не стих, а поэма, о том, что лазурность
Все видит, все знает, всегда глубина,
И молча твердит нам: «Безбурность. Безбурность.
Я лучше, чем буря. Я счастие сна».Год написания: без даты
Помогите мне, стихи!
Так случилось почему-то:
на душе
темно и смутно.
Помогите мне,
стихи.
Слышать больно.
Думать больно.
В этот день и в этот час
я —
не верующий в Бога —
помощи прошу у вас.
Помогите мне,
стихи,
в это самое мгновенье
выдержать,
не впасть в неверье.
Помогите мне,
стихи.
Вы не уходите прочь,
помогите, заклинаю!
Чем?
А я и сам не знаю,
чем вы можете
помочь.
Разделите эту боль,
научите с ней расстаться.
Помогите мне
остаться
до конца
самим собой.
Выплыть.
Встать на берегу,
снова
голос
обретая.
Помогите…
И тогда я
сам
кому-то помогу.
Сестра! Вот были чудных снов,
Вот звуки самодельной лиры,
Мои мечты, мои кумиры,
Моя душа, моя любовь!
Сестра! земная жизнь — мгновенье,
Судьбы ж кто знает назначенье?
Быть может, раньше я других
Не окажусь в семье живых.
Пройдёт год-два, — за суетою,
За лживой радостью мирскою
Забудешь ты меня; но вмиг
Когда-нибудь прочтёшь мой стих,
Вспомянешь брата — и вздохнёшь,
И сладких слёз поток прольёшь.
Дитя гармонии — александрийский стих,
Ты медь и золото для бедных губ моих.Я истощил свой дар в желаньях бесполезных,
Шум жизни для меня как звон цепей железных… Где счастие? Увы — где прошлогодний снег…
Но я еще люблю стихов широкий бег, Вдруг озаряемый, как солнцем с небосклона,
Печальной музыкой четвертого пэона.
Сладкозвучная богиня,
Рифма золотая,
Слух чарует, стих созвучьем
Звонким замыкая.
И капризна, и лукава,
Вечно убегает.
Гений сам порой не сразу
Резвую поймает.Чтоб всегда иметь шалунью
Рифму под рукою,
Изучай прилежно слово
Трезвой головою.
Сам трудись ты, но на рифму
Не надень оковы:
Муза любит стих свободный,
И живой, и новый.
Примите «Невский Альманах».
Он мил и в прозе, и в стихах:
Вы тут найдете Полевого,
Великопольского, Хвостова;
Княжевич, дальный ваш родня,
Украсил также книжку эту;
Но не найдете вы меня:
Мои стихи скользнули в Лету.
Что слава мира?.. дым и прах!
Ах, сердце ваше мне дороже!..
Но, кажется, мне трудно тоже
Попасть и в этот альманах.
Стихи к надгробному камню Петра Дмитриевича Еропкина.
Здесь добрый Еропкин, свершив свой жизни круг,
На время опочил как солнце лучезарно;
Быть может, некогда потомство благодарно
Воздвигнет обелиск во мзду его заслуг.
Быть может.—Между тем смиренный Муз любитель
Приносит в дань ему, что в силах: только стих;
Москва! он говорит: се твой вторый спаситель!
Москва! Рим древний жив … в Героях лишь своих.
И. Дмитр.
Гармонии стиха божественные тайны
Не думай разгадать по книгам мудрецов:
У брега сонных вод, один бродя, случайно,
Прислушайся душой к шептанью тростников,
Дубравы говору; их звук необычайный
Прочувствуй и пойми… В созвучии стихов
Невольно с уст твоих размерные октавы
Польются, звучные, как музыка дубравы.
Пусть я лишь стих в твоём альбоме,
Едва поющий, как родник;
(Ты стал мне лучшею из книг,
А их немало в старом доме!)
Пусть я лишь стебель, в светлый миг
Тобой, жалеющим, не смятый;
(Ты для меня цветник богатый,
Благоухающий цветник!)
Пусть так. Но вот в полуистоме
Ты над страничкою поник…
Ты вспомнишь всё… Ты сдержишь крик…
— Пусть я лишь стих в твоём альбоме!
Из пьесы «Дачники»Маленькие, нудные людишки
Ходят по земле моей отчизны,
Ходят и — уныло ищут места,
Где бы можно спрятаться от жизни.Все хотят дешевенького счастья,
Сытости, удобств и тишины.
Ходят и — всё жалуются, стонут,
Серенькие трусы и лгуны.Маленькие, краденые мысли…
Модные, красивые словечки…
Ползают тихонько с краю жизни
Тусклые, как тени, человечки.
Без дружбы человек себя особо зрит,
Пустыннику подобен,
Который жизнь влачит,
К утехам неспособен;
Но дружбою свое
Мы множим бытие.
О дружба, дар небесный!Тобою счастливы на свете мы,
Тобою кроткие умы
Чувствительных сердец союз узнали тесный.
Тишайшее пристанище души,
О дружба! наконец ты стих мой доверши,
И будь толико в нем любезна,
Колико ты полезна.
Сверкни, звезды алмаз:
Алмазный свет излей! —
Как пьют в прохладный час
Глаза простор полей;
Как пьет душа из глаз
Простор полей моих;
Как пью — в который раз? —
Души душистый стих.
Потоком строф окрест
Душистый стих рассыпь
В покой сих хладных мест!
Стихов эфирных зыбь
Вскипит алмазом звезд, —
Да пьет душа из глаз
Алмазный ток окрест, —
Да пьет… в который раз?
Стихи предназначены всем.
И в этом соблазны и мука.
У сердца поэта зачем
Свидетели тайного стука? На исповедь ходим одни.
В церквах покрывают нам платом
Лицо в покаянные дни,
Чтоб брат не прельстился бы братом.А эта бесстыдная голь
Души, ежедневно распятой!
О, как увлекательна боль,
Когда она рифмами сжата! И каждый примерить спешит, —
С ним схожа ли боль иль не схожа,
Пока сиротливо дрожит
Души обнаженная кожа.
В серебряный
Расплёск
Как ослепленных
Глаз, —
— Сверкни,
Звездистый блеск!
Свой урони
Алмаз!
Дыши, —
В который раз, —
Души
Душистый стих! —
— Сверкни,
Звезды алмаз, —
Звездою глаз
Моих!
Раздольный
Плеск
Звучит
Покоем —
— Ветерков;
Настроем
Звезд — кипит
Невольный
Блеск —
— Стихов…
Душа,
Стихи струя,
Дыша,
Блеснет из глаз; —
За ней — и я, —
С себя —
— Слетающий
Алмаз.
Вчера — и в самый миг разлуки
Я вдруг обмолвился стихом —
Исчезли слезы, стихли муки,
И точно солнечным лучом
И близь, и даль озолотило…
Но не кори меня, мой друг!
Венец свой творческая сила
Кует лишь из душевных мук!
Глубоким выхвачен он горем
Из недр души заповедных,
Как жемчуг, выброшенный морем
Под грохот бури, — этот стих!
Не суди нас слишком строго.
Лучше милостивым будь.
Мы найдем свою дорогу,
Нашу узкую тропу.По скалам за кабаргою
Выйдем выше облаков.
Облака — подать рукою,
Нужен мостик из стихов.Мы стихи построим эти
И надежны и крепки.
Их раскачивает ветер,
До того они легки.И, шагнув на шаткий мостик,
Поклянемся только в том,
Что ни зависти, ни злости
Мы на небо не возьмем.
Я не могу писать стихов,
Когда встречаюся порою
Средь всяких дрязг и пустяков
Со лживой пошлостью людскою.
Я говорил себе не раз:
Оставь, не обращай вниманья!
Смотри: не каждый ли из нас
Несовершенное созданье?
Мы жертвы слабые судьбы,
Проступки наши так понятны:
У розы даже есть шипы,
И есть на самом солнце пятна.
Но нет, пусть ум твердит свое!
Душа с рассудком не мирится,
И сердце бедное мое
Тоской и злобою томится.
И тщетно ищешь рифм и слов,
Зовешь напрасно вдохновенье,
И раздраженный, в озлобленье
Я не могу писать стихов!
Когда кончается тетрадь моих стихов,
И я их перечту, мне грустно. Сердце давит
Печаль прошедших дней, прошедших слез и снов,
Душа притворствует, лукавит
И говорит: «Вперед! Там счастье! Там покой!»
Но знаю я: ни счастья, ни покоя…
Покой — далек; а счастье — не со мной,
Со мной — лишь дни и холода и зноя;
Порой мне холод душу леденит,
И я молчу; порой же ветер знойный
Мне душу бедную дыханием палит,
И я зову — бессчастный, беспокойный…15 июля 1899
Пусть будет стих его понятен и высок,
И блещет всех лучей сиянием чудесным;
Да примирится в нем все дольнее с небесным,
Да будет он меж нас как призванный пророк,
Чтоб мощной мыслию, как дланию Зевеса
Собою обнял он весь безграничный мир,
Чтоб в звуках зрели мы, прозрачных, как эфир,
И мрамор Фидия, и краски Апеллеса.