О, край мечты обетованный,
Приют чарующей мечты,
Недостижимой и желанной —
Не здесь ли ты?
Где отблеск моря переливный
Горит как камень-самоцвет,
Где изумруд сменяет дивный
Волшебного сафира цвет;
Быть может здесь, в тени платанов
Певцу бессмертной красоты,
Мечта, под тихий плеск фонтана
Являлась ты?
Тяжелой свинцовой грядою
Встают на просторе валы,
И бьются о выступ скалы,
И пеной сверкают седою.
Сильнее — их бурной прибой
И брызги сверкающей пыли,
Как рати, идущие в бой,
Утесы они обступили.
Грознее сгущается мрак,
Но тще́тно усилье слепое:
Незыблем старинный маяк
На твердом гранитном устое.
В душе у каждого больная есть струна:
Коснитеся ее рукой неосторожно —
И в тот же самый миг откликнется она,
Звуча болезненно, тоскливо и тревожно.
Картиной яркою сквозь времени туман
Воскреснут радости и горести былого,
И кровь горячая из незаживших ран
Струею алою тотчас же хлынет снова.
1886 г.
Вечерния густыя тени,
Как исполинския ступени,
На горы синия легли,
И их вершины темно сизой
Воздушною тумана ризой
Почти мгновенно облекли.
Клубится мгла во всей долине,
Огни мелькнули в котловине,
Где притаился городок,
В саду цикады замолчали,
И я гляжу, полна печали,
На отдаленный огонек.
Вечерние густые тени,
Как исполинские ступени,
На горы синие легли,
И их вершины темно-сизой
Воздушною тумана ризой
Почти мгновенно облекли.
Клубится мгла во всей долине,
Огни мелькнули в котловине,
Где притаился городок,
В саду цикады замолчали,
И я гляжу, полна печали,
На отдаленный огонек.
Нужно гроз во всей их силе,
Чтоб цветок благоухал;
Лишь в пылающем горниле
Закаляется металл!
Звезды искрятся отрадно
Лишь тогда, как день исчез;
Вслед за бурей беспощадной
Блещет радуга с небес!
И, в горниле испытанья
Все нечистое круша, —
Чистым пламенем страданья
Закаляется душа!
1888 г.
В душе у каждаго больная есть струна:
Коснитеся ея рукой неосторожно—
И в тот же самый миг откликнется она,
Звуча болезненно, тоскливо и тревожно.
Картиной яркою сквозь времени туман
Воскреснут радости и горести былого,
И кровь горячая из незаживших ран
Струею алою тотчас же хлынет снова.
Вчера, восхищаяся розою чудной,
Вы долго вдыхали ее аромат.
Цветок, окруженный листвой изумрудной,
Пленял красотою весеннею взгляд.
Но розой любуясь на пышной куртине,
Любуясь расцветом роскошным цветка,
Один я заметил в его сердцевине —
Как тайную язву — гнездо червяка.
1887 г.
Окно распахнулось —
И пламя свечи
Ворвавшийся ветер
Колеблет в ночи.
И шаткие тени
В ночной тишине
Ползут удлиняясь,
Дрожат на стене.
Беззвездна, безлунна
Высокая твердь,
И кажется: бродит
Поблизости смерть.
И кажется: гаснет
Не пламя во тьме,
Но искра сознанья
В великом уме.
Оттого ль, что прошумела
Нынче первая гроза,
Так тревожно и несмело
Потупляешь ты глаза?
Отблеск молний золотистых
Тайну сердца осветя,
И в твоих глазах лучистых
Не сверкает ли, дитя?
Вешних гроз живая сила
И тебя — как ни таи —
Незаметно опалила
Первой молнией любви.
С зарей волна казалась изумрудной,
Прибой валов гремел, как дальний гром,
И пена белая на празелени чудной
Живым сверкала серебром.
С полудня даль — спокойно лучезарна,
Но эта тишь — надолго ли она?
Волна ли как любовь коварна,
А может быть любовь коварна как волна?
В чан с железом раскаленным
Дождевая капля пала —
И чрез миг ее не стало.
На цветок в саду зеленом
Пав росинкою — другая
В нем заискрилась сияя,
Словно жемчуг драгоценный.
Третья в час благословенный
На морское дно упала —
И жемчужиною стала.
1888 г.
Под дыханием первым мороза
Пожелтели в саду цветники
И последняя белая роза
Уж роняет свои лепестки…
Так, убиты заботой холодной,
В сердце лучшие вянут мечты…
Допевай же, в тоске безысходной,
Лебединую песню и ты.
1887 г.
Сегодня небо так лазурно
И так прозрачны облака,
И даль морская так безбурна —
Что тает на́ сердце тоска.
Забвеньем дышит все и миром,
Чарует море синевой:
Оно блестит живым сафиром
Из рамок зелени живой.
Напиток отравленный сладок
И к чаше прильнули уста,
Но горький таит он осадок,
И этот напиток — мечта.
Из светлого кубка мечтаний
Устами я жадными пью:
Не зная душой колебаний,
За каплю я жизнь отдаю.
В сердце запала случайно
Светлая искра, и в нем,
Тлея упорно и тайно,
Вспыхнула ярким огнем.
Ветром холодным пахнуло —
Сжалось от боли оно:
Светлую искру задуло,
Сумраком сердце полно.