Я жду тебя в замке, седом и старинном,
Которому вскоре шестьсот,
Стоящем в холмистом краю у долины
В преддверьи альпийских высот.
Пока я живу в нем, я замком владею
(Кому и владеть, как не мне?).
Я жду тебя в замке, как добрую фею
Из Боснии черной, извне.
Ты пишешь: «Несу тебе солнце!» Ты пишешь:
«Тебе возрожденье несу!»
Если, рея, пропадая,
Цепенея, и блистая,
Вьются хлопья снежные, —
Если сонно, отдаленно,
То с упреком, то влюбленно,
Звуки плачут нежные, —
Если рдеют, и блистают,
И редеют, упадают
Листья полумертвые, —
В сердце — нежно, безнадежно,
Без любезной грудь томится,
Слезно очи возрыдают,
Без любезной ум мутится,
Дух и сердце унывают.
Ах! вы сгиньте с глаз, утехи;
Вы завяньте, все цветы;
Обратитесь в плачи, смехи;
Не прельщайте, красоты;
Теней, ветви, не бросайте;
Не журчите вы, струи;
Мы оба любили, как дети,
Дразня, испытуя, играя,
Но кто-то недобрые сети
Расставил, улыбку тая —
И вот мы у пристани оба,
Не ведав желанного рая,
Но знай, что без слов и до гроба
Я сердцем пребуду — твоя.Ты всё мне поведал — так рано!
Я все разгадала — так поздно!
В сердцах наших вечная рана,
Ворожба
Догорел закат за речкой.
Загорелись три свечи.
Стань, подруженька, за печкой,
Трижды ножкой постучи.
Пусть опять на зов твой мыши
Придут вечер коротать.
Только нужно жить потише,
Уже чугунную ограду
И сад в уборе сентября
Одела в дымную прохладу
Янтарно-алая заря.Лучами красными одела
На финском камне тень Его,
И снизошла, и овладело
Столицей невской волшебство.Колонны дряхлого Сената,
На дымном небе — провода,
В лучах холодного заката
И мост, и снасти, и вода.Прислушайся к сирены вою
Стремленье двух к обятью — не в печали,
И если дух воистину звезда,
Не может тем он ранить никогда,
Что чрез него другие засияли.
Игра многообразная — в опале.
Жемчужно-красных млений череда
Засветит рдяным углем иногда.
Но все огни в одном затрепетали.
Просил я голубя: — «Взлети на небеса
И, землю оглянув, мне отыщи цветок,
С которым вновь ко мне вернулась бы краса!..»
«Нет, это далеко!» ответил голубок.
К орлу взмолился я: — «Взлети чрез дол и лес
И, к солнцу воспарив над высью гордых скал,
Для сердца моего похить огонь с небес!..»
— «Нет, это высоко!» орел мне отвечал.
Фраки, белые жилеты,
Тальи, стянутые мило,
Комплименты, поцелуи…
Если б в вас да сердце было!
И любви хотя немножко
Было б в сердце!.. Тошны, право,
Ваши вопли и стенанья:
Разве жизнь вам не забава?
Посвящается А. Нов. . . вуПервоначальных лет неясные стремленья,
И все, чему найти не мог я выраженья;
Безумной юности неосторожный пыл,
И все, чем сердце я навеки отравил;
Возвышенных надежд несбыточные грезы,
И та действительность, к которой я привык;
Смешным неверием осмеянные слезы,
И внутренней борьбы никем неслышный крик;
Все прежние мечты, все страсти, все желанья,
Все равнодушие к тому, чего уж нет, —
Снова снег синеет в поле
И не тает от лучей.
Снова сердце хочет воли,
Снова бьется горячей. И горит мое оконце
Все в узоре льдистых роз.
Здравствуй, ветер, здравствуй, солнце,
И раздолье, и мороз! Что ж тревожит и смущает,
Что ж томишься, сердце, ты?
Это снег напоминает
Наши волжские скиты. Сосен ствол темно-зеленый,
Жил был в свете добрый царь,
Православный государь.
Все сердца его любили,
Все отцом и другом чтили.
Любит царь детей своих;
Хочет он блаженства их:
Сан и пышность забывает,
Трон, порфиру оставляет.
И таинство любви всем сердцем обожая.
Познай, чрез нее вновь становлюся Я
Тобою, бедный сын, Я — разум, плоть твоя!..
Вернись, вернись в Мой дом и, жажду утоляя,
Вкушай Мое вино и, хлеб Мой преломляя,
Познай, что без него в сем мире жить нельзя,
Прости, чтоб Мой Отец благой и Мать Моя,
Когда средь зол мирских падешь, изнемогая,
Дух укрепили твой, чтоб отдал ты врагам,
Как агнец, шерсть свою, и, как младенец нежный,
О! если в мир зазвездный тот,
Что над подлунною землею,
Душа навек перенесет
Любовь чистейшую с собою;
Когда и там сердца горят
И прежних чувств не забывают,
И очи то же, так же зрят,
Но только слез не проливают, —
Приветствуем тогда мы вас,
Непостижимые селения,
От сердца к сердцу. Только этот путь
я выбрала тебе. Он прям и страшен.
Стремителен. С него не повернуть.
Он виден всем и славой не украшен.
Я говорю за всех, кто здесь погиб.
В моих стихах глухие их шаги,
их вечное и жаркое дыханье.
Я говорю за всех, кто здесь живет,
кто проходил огонь, и смерть, и лед,
Позабыв о блеске Солнца, в свете призрачных огней,
Проходя по лабиринту бесконечных ступеней,
С каждым шагом холодею, с каждым днем темнее грусть|
Все, что было, все, что будет, знаю, знаю наизусть.
Было много… Сны, надежды, свежесть чувства, чистота
А теперь душа измята, извращенна, и пуста.
Я устал. Весна поблекла. С Небом порван мой завет.
Тридцать лет моих я прожил. Больше молодости нет.
Я в бесцельности блуждаю, в беспредельности грущу,
И, утратив счет ошибкам, больше Бога не ищу.
А. Прапротник, современный хорутанский поэт, пользуется большою известностью в своем крае, как автор многих патриотических стихотворений, из которых некоторыя вошли в народ и распеваются по всей Крайне как народныя. В настоящее время Прапротник занимает скромное место учителя в городской школе в Люблянах.
РОДИНЕ.
Отчизна! что за звук могучий!
Ты мне мила и без венца;
Ты в сердце тлеешь искрой жгучей
И будешь тлеть там до конца!
Твой свет мне в душу проникает —
И благодарен я судьбе;
Но горе грудь мою терзает,
Когда я мыслю о тебе.
Весь в ладане последних похорон,
Спешу не опоздать явиться на крестины.
Не то что в глубину, — куда! — до половины
Моей души ничуть не возмущен...
А было иначе когда-то! И давно ли?!
И вот, мне мнится — к цели ближусь я:
Почти что умерли в безмолвном сердце боли,
Возникшие по мере бытия.
Я скольжу по коричневой пленке,
Или это красивые сны…
Простыня на постели — в сторонке
Смята комом, огни зажжены.
Или просто погашены свечи…
Я проснусь — липкий пот и знобит, -
Лишь во сне долгожданные речи,
Лишь во сне яркий факел горит!
Мир для меня был пыткою сплошною
В застенке, где ногами вверх висело
Мое вконец истерзанное тело,
Зажатое колодою стальною.
Из губ запекшихся шла кровь струею,
И я вопил — в мозгу моем кипело;.
И девушка, что мимо шла, умело,
Уколом в сердце, кончила со мною.
Ах, плачьте, как плакали мы на реках вавилонских!
Отчизна в плену, запустение в храмах сионских!
Ах, плачьте! О камень разбиты Иудины лиры;
В обители Бога возносятся гордо кумиры.
Где ныне омоем свои истомленные ноги?
Сионские песни смирят ли на сердце тревоги?
По-прежнему ль лира Иуды наш слух очарует?
По-прежнему ль сердце от звуков ее возликует?
Небо, носящее имя Сварога,
Небо, верховная степь голубая,
Небо, родившее Солнце, Дажьбога,
Как хорошо ты в ночах, засыпая.
Искрятся звезды, судеб наших свечи,
Камни горят, что всегда самоцветны,
С душами ждут светозарности встречи,
С душами могут ли быть безответны.
Небо, носящее имя Сварога,
Бездна верховная, глубь голубая,
Та ваза с гибнущей вербеной
Задета веером была.
Удар бесшумный и мгновенный
Чуть тронул зеркало стекла.
Но рана, легкая сначала,
Что день, таинственно росла:
Хрусталь точила, разедала
И мерным кругом обошла.
Тебя я некогда любил,
И ты любить не запрещала;
Но я дитя в то время был,
Ты в утро дней едва вступала.
Тогда любим я был тобой,
И в дни невинности беспечной
Алине с детской простотой
Я клятву дал уж в страсти вечной.Тебя ль, Алина, вижу вновь?
Твой голос стал еще приятней;
Сильнее взор волнует кровь;
Глубоко в тишине, предав навек безмолвью,
Я тайну нежную храню в груди моей,
И сердце томное, к тебе дрожа любовью,
Вверяет лишь ее одной любви твоей.Под сводом тихая лампада гробовая
Бросает вечный свой никем не зримый свет,
Не тмит ее тоска, во мраке унывая,
Хотя напрасен блеск, как будто вовсе нет.О, не забудь меня и близ моей могилы!
Увы, когда пройдешь, то вспомни милый прах;
Один удар убьет мои душевны силы, —
Забвенья твоего ужасен сердцу страх.Будь тронут пламенной, нежнейшею мольбою
На закате ходит парень
Возле дома моего,
Поморгает мне глазами
И не скажет ничего.
И кто его знает,
Чего он моргает.Как приду я на гулянье,
Он танцует и поет,
А простимся у калитки —
Отвернется и вздохнет.
И кто его знает,
(Перезвучия)
Лишь безмятежного мира жаждет душа, наконец,
Взором холодным окину блеск и богатства Офира,
С гордым лицом отодвину, может быть, царский венец.
Жаждет душа без желаний лишь безмятежного мира.
Надо? — из груди я выну прежнее сердце сердец.
Что мне напев ликований, шум беспечального пира,
Что обольщенья лобзаний женских под звоны колец!
Прочь и певучая лира! Больше не ведать кумира,
Быть обращенным во льдину, быть обращенным в свинец!
И пенье птиц, и зелень сада —
Покойна жизнь и хороша!..
Кажись, чего ещё мне надо?
Но всё грустит моя душа! Грустит о том, что я далёко
От милых искренних друзей,
Что дни мои здесь одиноко
Идут без песен и речей. К друзьям душа моя всё рвётся,
И я хожу здесь, как шальной, —
Без них и песня не поётся,
И жизнь мне кажется тюрьмой. Мне не с кем здесь промолвить слова
Дышит тихая весна,
Дышит светами приветными…
Я сидела у окна
За шерстями разноцветными.Подбирала к цвету цвет,
Кисти яркие вязала я…
Был мне весел мой обет:
В храм святой завеса алая.И уста мои твердят
Богу Сил мольбы привычные…
В солнце утреннем горят
Стены горницы кирпичные… Тихо, тихо. Вдруг в окне,
Певец! издревле меж собою
Враждуют наши племена:
То наша стонет сторона,
То гибнет ваша под грозою.
И вы, бывало, пировали
Кремля позор и плен,
И мы о камни падших стен
Младенцев Праги избивали,
Когда в кровавый прах топтали
Я дань принес поре мечты.
Пора обманов сердцу милых,
Как обольстила сладко ты
Толпу желаний легкокрылых!
Мечту сменил огонь любви,
Младого сердца упоенья.
Как жизнь украсили они
И оживили наслажденья!
Рассказать ли тебе, как однажды
Хоронил друг твой сердце свое,
Всех знакомых на пышную тризну
Пригласил он и позвал ее.И в назначенный час панихиды,
При сиянии ламп и свечей,
Вкруг убитого сердца толпою
Собралось много всяких гостей.И она появилась — все так же
Хороша, холодна и мила,
Он с улыбкой красавицу встретил;
Но ома без улыбки вошла.Поняла ли она, что за праздник
Проходят дни… проходят ночи;
Прошло и лето; шелестит
Лист пожелтевший; гаснут очи;
Заснули думы; сердце спит.
Заснуло все… Не знаю я —
Живешь ли ты, душа моя?
Бесстрастно я гляжу на свет,
И нету слез, и смеха нет!
И доля где моя? Судьбою
Хочешь не хочешь — дам тебе знак!
Спор наш не кончен — а только начат!
В нынешней жизни — выпало так:
Мальчик поет, а девчонка плачет.
В будущей жизни — любо глядеть! —
Ты будешь плакать, я буду — петь!
Бубен в руке!
Дьявол в крови!
Я обманывать себя не стану,
Залегла забота в сердце мглистом.
Отчего прослыл я шарлатаном?
Отчего прослыл я скандалистом?
Не злодей я и не грабил лесом,
Не расстреливал несчастных по темницам.
Я всего лишь уличный повеса,
Улыбающийся встречным лицам.