Иные дни — мечты иные:
Нельзя ребенком вечно быть…
Пришлось мне годы молодые
Для настоящего забыть.Но всё ж, какой-то волей тайной,
Простая песня мужика,
Взгляд, часто кинутый случайно,
Благоухание цветка —Вся эта ветошь жизни пошлой
Невольно грудь волнует мне
И говорит о жизни прошлой
И о недавней старине! Толпа живых воспоминаний
2
У тюрьмы, за Ушаковкой,
Часовой стоит с винтовкой.
«Как тебе не стыдно, парень,
Партизана сторожить?
Что ты — шкура или барин,
На чужое ловкий жить?
Я сижу и я гляжу
На великую межу.
Справа — поле, слева — лес,
Много тут и там чудес.
Я гляжу. А за спиной
Шестикрылый Неземной.
Не один стоит, их два.
И растет, поет трава.
Твои стихи поют, как звучный
В лесу стремящийся ручей;
С ним незабудки неразлучны
И тени зыбкие ветвей.
Порой, при месяце, глядится
В него косматый лесовик,
И в нем давно купать копытца
Чертенок маленький привык.
Однажды в год, в святой сочельник,
Сияет ангел надо льдом,
Я охотник, я стрелок,
Я в пути, и путь далек.
Долго я в лесу плутал.
Полон мой ягташ. Устал.
Отдохни, мое ружье.
Птица там? Оставь ее.
Звери там? Не тронь их рой.
Пусть живут. Иди домой.
Дятлы морзянку стучат по стволам:
«Слушайте, слушайте! Новость встречайте!
С юга весна приближается к нам!
Кто еще дремлет? Вставайте, вставайте!»
Ветер тропинкой лесной пробежал,
Почки дыханьем своим пробуждая,
Снежные комья с деревьев сметая,
К озеру вышел и тут заплясал.
(Памяти друга, А. П. Сребрянского)
Не страшна мне, добру молодцу,
Волга-матушка широкая,
Леса тёмные, дремучие,
Вьюги зимние-крещенские…
Уж как было: по тёмным лесам
Пировал я зимы круглые;
По чужим краям, на свой талан,
(ДОРОГА ВЕРА-КРУЦ — МЕХИКО-СИТИ)
Смотрю:
вот это —
тропики.
Всю жизнь
вдыхаю наново я.
А поезд
прет торопкий
сквозь пальмы,
Раскрывайся мир преданий!
Приготовься, сердце, к ним —
К сладким песням, тихим грезам,
К вдохновеньям золотым!
Я иду в леса густые,
Доберусь до за̀мка я,
На который устремляет
Первый нежный лучь заря.
В Иванов день набраться духу
И в лес идти в полночный час,
Где будет филин глухо ухать,
Где от его зеленых глаз
Похолодеют руки-ноги
И с места не сойти никак,
Но где уж нет иной дороги,
Как только в самый буерак.От влажных запахов цветочных
Начнет кружиться голова.
И будет в тихий час урочный
В небе белые овечки…
Ту! Я дунул и прогнал.
Разболтал волну на речке,
Ветку с липы оборвал…
Покачался на осинке —
Засвистал и марш вперед.
Наклоняй-ка, лес, вершинки —
Еду в город — на восход!
Вею-рею,
Вверх, за тучу, вбок и вниз…
Посвящено памяти А.С. Пушкина
Что, дремучий лес,
Призадумался, —
Грустью темною
Затуманился?
Что Бова-силач
Заколдованный,
С непокрытою
СольвейгСольвейг! Ты прибежала на лыжах ко мне,
Улыбнулась пришедшей весне! Жил я в бедной и темной избушке моей
Много дней, меж камней, без огней.Но веселый, зеленый твой глаз мне блеснул —
Я топор широко размахнул! Я смеюсь и крушу вековую сосну,
Я встречаю невесту — весну! Пусть над новой избой
Будет свод голубой —
Полно соснам скрывать синеву! Это небо — твое!
Это небо — мое!
Пусть недаром я гордым слыву! Жил в лесу, как во сне,
Пел молитвы сосне,
Здесь некогда, могучий и прекрасный,
Шумел и зеленел волшебный лес, —
Не лес, а целый мир разнообразный,
Исполненный видений и чудес.
Лучи сквозили, трепетали тени;
Не умолкал в деревьях птичий гам;
Мелькали в чаще быстрые олени,
И ловчий рог взывал по временам.
Лесная узенькая тропка
Вела девчонку от людей.
Девчонка оглянулась робко,
И стало очень страшно ей.
Седые космы елей черных,
Сторожкий шорох за спиной,
И птичий крик, и сказок вздорных,
Теперь припомнившихся, рой.
К тому ж, пожалуй, слишком рано
Странный Волк у этой Феи
Я спросил его: «Ты злой?» —
Он лизнул цветок лилеи,
И мотнул мне головой.
Это прежде, мол, случалось,
В старине былых годов.
Злость моя тогда встречалась
С Красной Шапочкой лесов.
К нам, на пестрые страницы,
Прилетели две синицы.
Говорят: — Стряслась беда!
Прилетели мы сюда
Рассказать насчет рогатки!
Мы от птиц! Мы делегатки!
Так волнуются синички!
Говорят они с трудом.
Просят: — Дайте нам водички,
Опять весна; опять смеется луг,
И весел лес своей младой одеждой,
И поселян неутомимый плуг
Браздит поля с покорством и надеждой.Но нет уже весны в душе моей,
Но нет уже в душе моей надежды,
Уж дольный мир уходит от очей,
Пред вечным днем я опускаю вежды.Уж та зима главу мою сребрит,
Что греет сев для будущего мира,
Но праг земли не перешел пиит, -
К ее сынам еще взывает лира.Велик господь! Он милосерд, но прав:
С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы —
Товарищи мои.
(Роман И. С. Тургенева).
Здесь некогда, могучий и прекрасный,
Шумел и зеленел волшебный лес,
Не лес, а целый мир разнообразный,
Исполненный видений и чудес.
Лучи сквозили, трепетали тени,
Не умолкал в деревьях птичий гам,
Мелькали в чаще быстрые олени,
И ловчий рог взывал по временам.
Предтечи вечного сиянья,
Неугасимого огня.
Ал. ГиппиусРозы в лазури. Пора!
Вон пламенеет закат.
«Поздно. До завтра простимся, сестра». —
«Будь же счастлив. До завтра, о, брат».
И разошлись. В вышине
Розы с лазурью слились.
Смотрит он: в темной лесной глубине
Тени недвижно и странно сплелись.
О ТОМ, КАК ГНОМ ПОСТРОИЛ ДОМ
Однажды теплым вечерком,
Когда в траве кузнечик
Лег спать, укрывшись лепестком,
Задумал гном
Построить дом
Из крохотных дощечек.
Шесть раз он бегал в темный лес,
Шесть раз на ель, как белка, лез,
Сбивая хворостинки,
1
Когда взвуалится фиоль,
Офлеря ручеек,
Берет Грасильда канифоль,
И скрипку, и смычок.
Потом идет на горный скат
Запеть свои псалмы.
Вокруг леса, вокруг закат,
И нивы, и холмы.
Прозрачна песня, как слюда,
Шуми, шуми, зеленый лес!
Знаком мне шум твой величавый,
И твой покой, и блеск небес
Над головой твоей кудрявой.
Я с детства понимать привык
Твое молчание немое
И твой таинственный язык
Как что-то близкое, родное.
Как я любил, когда порой,
Краса угрюмая природы,
…И уже мои волосы — ах, мои бедные кудри! —
опадать начинают,
как осенние первые листья
в тишине опадают.
Дух увяданья, звук опаданья неразличимый
исподтишка подступает,
подкрадывается незаметно.
Лист опадает, лес опадает, звук опаданья неразличимый
в ушах моих отдается подобно грому,
подобно обвалу и камнепаду,
Вам леса, вамь одним тайну свою я объявлю,
Стражду день, стражду ночь, стражду, внимайте я люблю,
Что ни зрю, все уже больше днесь меня не веселит,
Как ни тщусь весел быть, дух сопротивляясь мне, грустит.Грусти вздохи влекут,
Часто слезы текут,
Коли отлучен,
И в плену забвен,
Без надежды слезы лью,
Эхо, ты скорбь сложи,
И любезной скажи,
Сирень, певучая новелла,
Сиреневела.
И колокольцы белолилий
Светло звонили.
Не забывали нежно-чутки
Вод незабудки.
И освещали, точно грозы,
Все в росах розы.
Несло клубникой из долины:
Цвели жасмины.
СКВОРЕЦ
Что ты сидишь такой чопорный, чинный,
Что не летаешь, не резвишься, скворушка:
Хвостик коротенькой, нос за то длинный,
Ножки высокия, пестрое перышко?
Вот для тебя муравьиныя кочки…
Будь же смелее, ведь здесь не гостиная!
Все настоящее—лес и кусточки….
Слышишь, как песня звучит соловьиная?
Что за погода сегодня! Как пышно
IЯ лесом шел, усталый, одинокий;
Дремучий лес вершинами шумел;
Внизу был мрак таинственно-глубокий…
И я невольно сердцем оробел.Последний луч румяного заката
Погас вверху, и лес одела тьма…
Я изнемог… душа рвалась куда-то…
Мне тяжки были посох и сума.Недолго шел я, — ноги подкосились,
И я упал под дерево, как сноп…
В моей груди все чувства притупились…
А лес был тих, как необъятный гроб.В глухой тюрьме уснуть мне было б слаще!
Люблю октябрь, угрюмый месяц,
Люблю обмершие леса,
Когда хромает ветхий месяц,
Как половина колеса.
Люблю мгновенность: лодка… хобот…
Серп… полумаска… леса шпиц…
Но кто надтреснул лунный обод?
Кто вор лучистых тонких спиц?
Морозом выпитые лужи
Хрустят и хрупки, как хрусталь;
Вам леса, вам одним тайну свою я обявлю,
Стражду день, стражду ночь, стражду, внимайте я люблю,
Что ни зрю, все уже больше днесь меня не веселит,
Как ни тщусь весел быть, дух сопротивляясь мне, грустит.
Грусти вздохи влекут,
Часто слезы текут,
Воли отлучен,
И в плену забвен,
Без надежды слезы лью,
Эхо, ты скорбь сложи,
Ты пришел ко мне проститься. Обнял.
Заглянул в глаза, сказал: «Пора!»
В наше время в возрасте подобном
Ехали кадеты в юнкера.
Но не в Константиновское, милый,
Едешь ты. Великий океан
Тысячами простирает мили
До лесов Канады, до полян
В тех лесах, до города большого,
Где — окончен университет! —
Не говори, мой друг:"Она меня забудет,
Изменчив времени всемощного полет;
Измученной души напрасный жар пройдет,
И образ роковой преследовать не будет
Очей задумчивых; свободней и смелей
Вздохнет младая грудь; замедленных речей
Польется снова ток блистательный и сладкой;
Ланиты расцветут — и в зеркало украдкой
Невольно станет взор с вопросом забегать, -
Опять весна в груди — и счастие опять".
Ослу доверили однажды пост завидный.
Лесным дельцам сказать не в похвалу,
Какой-то важный зверь, где надо, очевидно,
По дружбе оказал протекцию Ослу…
Осел на должности что было сил старался:
Одним указывал, других учить пытался;
Но как бы он себя с достоинством ни вел, -
Каким он был, таким он и остался:
Ушами поведет — все видят, что Осел!..
По лесу поползли невыгодные слухи.
В пути на горную вершину,
В пути почти на небеса
Вертятся вслед автомашине
И в облака плывут леса.И через горные пороги,
Вводя нас молча в дом земной,
Ландшафты грозные дорога
Передвигает предо мной.Хребты сгибающая тяжесть
На горы брошенных небес,
Где тучи пепельные вяжут
И опоясывают лес.Скелеты чудищ допотопных,