Я шёл по стылому, седому льду.
Мой каждый шаг — ожоги и порезы.
Искал тебя — и знал, что не найду,
Как синтез не найду без антитезы.Смотрело маленькое солнце зло
(Для солнца нет ни бывших, ни грядущих) —
На хрупкое и скользкое стекло,
На лица синие мимоидущих.Когда-нибудь и ты меня искать
Пойдешь по той же режущей дороге.
И то же солнце будет озарять
Твою тщету и раненые ноги.
Нет, никогда не примирюсь.
Верны мои проклятья.
Я не прощу, я не сорвусь
В железные объятья.Как все, пойду, умру, убью,
Как все — себя разрушу,
Но оправданием — свою
Не запятнаю душу.В последний час, во тьме, в огне,
Пусть сердце не забудет:
Нет оправдания войне!
И никогда не будет.И если это Божья длань —
Кровавая дорога —
Мой дух пойдет и с Ним на брань,
Восстанет и на Бога.
Всё колдует, всё пророчит,
Лысоглавый наш Кузьмич…
И чего он только хочет
Ворожбой своей достичь? Невысокая природа
Колдовских его забав:
То калоши, то погода,
То Иванов Вячеслав… Нет, уж ежели ты вещий,
Так наплюй на эти вещи,
Не берись за что поплоше,
Брось Иванова с калошей,
Потягайся с ведьмой мудрой,
Силу в силе покажи.
Ворожун мой бледнокудрый,
Ты меня заворожи.
Открой мне, Боже, открой людей!
Они Твои ли, Твое ль созданье,
Иль вражьих плевел произрастанье?
Открой мне, Боже, открой людей! Верни мне силу, отдай любовь.
Отдай ночные мои прозренья,
И трепет крыльев, и озаренья…
Отдай мне, Боже, мою любовь.И в час победы — возьми меня.
Возьми, о, жизни, моей Властитель,
В Твое сиянье, в Твою обитель,
В Твое забвенье возьми меня!
Кровью и огнём меня покрыли,
Будут жечь и резать, и колоть,
Уголь алый к сердцу положили,
И горит моя живая плоть.Если смерть — светло я умираю,
Если гибель — я светло сгорю.
И мучителей моих я — не прощаю,
Но за муку — их благодарю.Ибо радость из-под муки рвётся,
И надеждой кажется мне кровь.
Пусть она за эту радость льётся,
За Того, к кому моя любовь.
Печали есть повсюду…
Мне надоели жалобы;
Стихов слагать не буду…
О, мне иное жало бы! Пчелиного больнее,
Змеиного колючее…
Чтоб ранило вернее, -
И холодило, жгучее.Не яд, не смерть в нем будет;
Но, с лаской утаенною,
Оно, впиваясь, — будит,
Лишь будит душу сонную.Чтобы душа дрожала
От счастия бессловного…
Хочу — святого жала,
Божественно-любовного.
Нет отреченья в отреченьи,
От вечных дум исхода нет.
Ты видишь свет и мрак в смешеньи.
В тебе раздельны мрак и свет.И за полями, за горами,
Где меркнет жизнь и след людской,
Ты узришь жадными очами,
Что кинул здесь в семье родной.В пустыне нет уединенья,
Повсюду жизнь, повсюду Бог.
Лишь сердцу, сердцу нет смиренья, —
От жизни в жизни — нет дорог.
Хотим мы созидать — и разрушать.
Всё сызнова начнём, сначала.
Ужели погибать и воскресать
Душа упрямая устала? Всё сызнова начнём; остановись,
Жужжащая уныло прялка,
Нить, перетлевшая давно, — порвись!
Мне в прошлом ничего не жалко.А если не порвёшься — рассечём.
Мой гнев, удар мой, непорочен.
Разделим наше бытие мечом:
Клинок мерцающий отточен…
Минуты уныния…
Минуты забвения…
И мнится — в пустыне я…
Сгибаю колени я,
Молюсь — но не молится
Душа несогретая,
Стучу — не отворится,
Зову — без ответа я…
Душа словно тиною
Окутана вязкою,
И страх, со змеиною
Колючею ласкою,
Мне в сердце впивается,
И проклят отныне я…
Но нет дерзновения.
Кольцо замыкается…
О, страны забвения!
О, страны уныния!
Тихие окна, чёрные…
Дождик идёт шёпотом…
Мысли мои — непокорные.
Сердце полно — ропотом.Падают капли жаркие
Робко, с мирным лепетом.
Мысли — такие яркие…
Сердце полно — трепетом.Травы шепчутся сонные…
Нежной веет скукою…
Мысли мои — возмущенные,
Сердце горит — мукою… И молчанье вечернее,
Сонное, отрадное,
Ранит еще безмернее
Сердце моё жадное…
На улицах белая тишь.
Я не слышу своего сердца.
Сердце, отчего ты молчишь?
Такая тихая, такая тихая тишь… Город снежный, белый — воскресни!
Луна — окровавленный щит.
Грядущее всё неизвестней…
Сердце моё, воскресни! воскресни! Воскресение — не для всех.
Тихий снег тих, как мертвый.
Над городом распростерся грех.
Тихо плачу я, плачу — обо всех.
Красная лампа горит на столе,
А вокруг, везде — стены тьмы.
Я не хочу жить на земле,
Если нельзя уйти из тюрьмы.Красная лампа на круглом столе.
Никто не хочет тьму пройти.
А если весь мир лежит во зле —
То надо мир спасти.Красная лампа на круглом столе…
Сердце твердит: не то! не то!
Сердце горит — и гаснет во мгле:
Навстречу ему нейдет никто.
Не разлучайся, пока ты жив,
Ни ради горя, ни для игры.
Любовь не стерпит, не отомстив,
Любовь отнимет свои дары.
Не разлучайся, пока живёшь,
Храни ревниво заветный круг.
В разлуке вольной таится ложь.
Любовь не любит земных разлук,
Печально гасит свои огни,
Под паутиной пустые дни.
А в паутине — сидит паук.
Живые, бойтесь земных разлук!
Как скользки улицы отвратные,
Какая стыдь!
Как в эти дни невероятные
Позорно — жить!
Лежим, заплеваны и связаны
По всем углам.
Плевки матросские размазаны
У нас по лбам.
Столпы, радетели, водители
Давно в бегах.
И только вьются согласители
В своих Це-ках.
Мы стали псами под заборными,
Не уползти!
Уж разобрал руками черными
Викжель — пути…
Великий грех желать возврата
Неясной веры детских дней.
Нам не страшна ее утрата,
Не жаль пройденных ступеней.Мечтать ли нам о повтореньях?
Иной мы жаждем высоты.
Для нас — в слияньях и сплетеньях
Есть откровенья простоты.Отдайся новым созерцаньям,
О том, что было — не грусти,
И к вере истинной — со знаньем —
Ищи бесстрашного пути.
(П. Соловьёвой)
Неудержимый, властный, влажный,
Весельем белым окрылён,
Слепой, безвольный ― и отважный,
Он вестник смены, сын Времён.
В нём встречных струй борьба и пляска,
И разрезающе остра
Его неистовая ласка,
Его бездумная игра.
И оседает онемелый,
Усталый, талый, старый лед.
Люби весенний ветер белый,
Его игру, его полёт…
Зеленые, лиловые,
Серебряные, алые…
Друзья мои суровые,
Цветы мои усталые…
Вы — дни мои напрасные,
Часы мои несмелые,
О, желтые и красные,
Лиловые и белые!
Затихшие и черные,
Склоненные и ждущие…
Жестокие, покорные,
Молчаньем Смерть зовущие…
Зовут, неумолимые,
И зов их все победнее…
Цветы мои, цветы мои,
Друзья мои последние!
Сердце исполнено счастьем желанья,
Счастьем возможности и ожиданья, -
Но и трепещет оно и боится,
Что ожидание — может свершиться…
Полностью жизни принять мы не смеем,
Тяжести счастья поднять не умеем,
Звуков хотим, — но созвучий боимся,
Праздным желаньем пределов томимся, Вечно их любим, вечно страдая, -
И умираем, не достигая…
Не хочу, ничего не хочу,
Принимаю все так, как есть.
Изменять ничего не хочу.
Я дышу, я живу, я молчу.Принимаю и то, чему быть.
Принимаю болезнь и смерть.
Да исполнится все, чему быть!
Не хочу ни ломать, ни творить.И к чему оно все — Бог весть!
Но да будет все так, как есть.
Нерушимы земля и твердь.
Неизменны и жизнь, и смерть.
Говорить не буду о смерти,
и без слов всё вокруг — о смерти.
Кто хочет и не хочет — верьте,
что живы мёртвые.Не от мертвых — отступаю,
так надо — я отступаю,
так надо — я мосты взрываю,
за мостами — не мёртвые… Перекрутились, дымясь, нити,
оборвались, кровавясь, нити,
за мостами остались — взгляните!
Живые — мертвее мёртвых.