Открой мне, Боже, открой людей!
Они Твои ли, Твое ль созданье,
Иль вражьих плевел произрастанье?
Открой мне, Боже, открой людей! Верни мне силу, отдай любовь.
Отдай ночные мои прозренья,
И трепет крыльев, и озаренья…
Отдай мне, Боже, мою любовь.И в час победы — возьми меня.
Возьми, о, жизни, моей Властитель,
В Твое сиянье, в Твою обитель,
В Твое забвенье возьми меня!
И мы простим, и Бог простит.
Мы жаждем мести от незнанья.
Но злое дело — воздаянье
Само в себе, таясь, таит.И путь наш чист, и долг наш прост:
Не надо мстить. Не нам отмщенье.
Змея сама, свернувши звенья,
В свой собственный вопьется хвост.Простим и мы, и Бог простит,
Но грех прощения не знает,
Он для себя — себя хранит,
Своею кровью кровь смывает,
Себя вовеки не прощает —
Хоть мы простим, и Бог простит.
Всегда чего-нибудь нет, -
Чего-нибудь слишком много…
На все как бы есть ответ —
Но без последнего слога.Свершится ли что — не так,
Некстати, непрочно, зыбко…
И каждый не верен знак,
В решеньи каждом — ошибка.Змеится луна в воде, -
Но лжет, золотясь, дорога…
Ущерб, перехлест везде.
А мера — только у Бога.
В моей душе нет места для страданья:
Моя душа — любовь.
Она разрушила свои желанья,
Чтоб воскресить их вновь.
В начале было Слово. Ждите Слова.
Откроется оно.
Что совершалось — да свершится снова,
И вы, и Он — одно.
Последний свет равно на всех прольется,
По знаку одному.
Идите все, кто плачет и смеется,
Идите все — к Нему.
К Нему придем в земном освобожденьи,
И будут чудеса.
И будет все в одном соединеньи —
Земля и небеса.
Господь. Отец.
Мое начало. Мой конец.
Тебя, в Ком Сын, Тебя, Кто в Сыне,
Во Имя Сына прошу я ныне
И зажигаю пред Тобой
Мою свечу.
Господь. Отец. Спаси, укрой — Кого хочу.
Тобою дух мой воскресает.
Я не о всех прошу, о Боже,
Но лишь о том,
Кто предо мною погибает,
Чье мне спасение дороже, -
О нем, — одном.
Прими, Господь, мое хотенье!
О, жги меня, как я — свечу,
Но ниспошли освобожденье,
Твою любовь, Твое спасенье — Кому хочу.
Подолгу бремя жизни нёс
Я, долгу мрачному послушен.
Мне мир казался миром слёз,
И к смерти был я равнодушен.Несправедливостью судеб
Я огорчался в час раздумий,
Но зарабатывал мой хлеб
Без возмущений и безумий.Не ненавидел никого
И не любил я через меру.
В конец, блаженный для всего,
Хранил заботливую веру.Всегда скромны мои мечты, —
Мечтал о том лишь, что возможно…
И от соблазнов красоты
Я удалялся осторожно.Я тихо жил — умру легко;
Был ни веселым, ни унылым;
Не заносился высоко
И брал лишь то, что мне по силам.Я, раб Господень (имярек),
Кончиной близкою утешен.
Я очень скромный человек;
Господь простит мне, в чём и грешен.
Я чту Высокого,
Его завет.
Для одинокого —
Победы нет.
Но путь единственный
Душе открыт,
И зов таинственный,
Как клич воинственный,
Звучит, звучит…
Господь прозрение
Нам ныне дал;
Для достижения —
Дорогу тесную,
Пусть дерзновенную,
Но неизменную,
Одну, — совместную —
Он указал.
Сырые проходы
Под светлым Днепром,
Старинные своды,
Поросшие мхом.В глубокой пещере
Горит огонек,
На кованой двери
Тяжелый замок.И капли, как слезы,
На сводах дрожат.
Затворника грезы
Ночные томят.Давно уж не спится…
Лампаду зажег,
Хотел он молиться,
Молиться не мог.— Ты видишь, Спаситель,
Измучился я,
Открой мне, Учитель,
Где правда твоя! Посты и вериги
Не Божий завет,
Христос, в Твоей книге
Прощенье и свет.Я помню: в оконце
Взглянул я на сад;
Там милое солнце, -
Я солнцу был рад.Там в зарослях темных
Меня не найдут,
Там птичек бездомных
Зеленый приют.Там плачут сирени
От утренних рос,
Колеблются тени
Прозрачных берез.Там чайки мелькают
По вольной реке,
И дети играют
На влажном песке.Я счастлив, как дети,
И понял я вновь,
Что в Божьем завете
Простая любовь.Темно в моей келье…
Измучился я,
А жизнь, — и веселье,
И правда Твоя, -Не в пыльных страницах,
Не в тусклых свечах,
А в небе, и птицах,
И звездных лучах.С любовью, о Боже,
Взглянул я на все:
Ведь это — дороже,
Ведь это — Твое!
Дышит тихая весна,
Дышит светами приветными…
Я сидела у окна
За шерстями разноцветными.Подбирала к цвету цвет,
Кисти яркие вязала я…
Был мне весел мой обет:
В храм святой завеса алая.И уста мои твердят
Богу Сил мольбы привычные…
В солнце утреннем горят
Стены горницы кирпичные… Тихо, тихо. Вдруг в окне,
За окном, — мелькнуло белое…
Сердце дрогнуло во мне,
Сердце девичье, несмелое… Но вошел… И не боюсь,
Не боюсь я Светлоликого.
Он как брат мой… Поклонюсь
Брату, вестнику Великого.Белый дал он мне цветок…
Не судила я, не мерила,
Но вошел он на порог,
Но сказал, — и я поверила.Воля Господа — моя.
Будь же, как Ему угоднее…
Хочет Он — хочу и я.
Пусть войдет Любовь Господняя…
Я помню: мы вдвоем сидели на скамейке.
Пред нами был покинутый источник
и тихая зелень.
Я говорил о Боге, о созерцании и жизни…
И, чтоб понятней было моему ребенку,
я легкие круги чертил на песке.
И год минул. И нежная, как мать, печаль
меня на ту скамейку привела.
Вот покинутый источник,
та же тихая зелень,
те же мысли о Боге, о жизни.
Только нет безвинно умерших, невоскресших слов,
и нет дождем смытых,
землей скрытых,
моих ясных, легких кругов.
Из лунного тумана
Рождаются мечты.
Пускай, моя Светлана,
Меня не любишь ты.Пусть будет робкий лепет
Неуловимо тих,
Пусть тайным будет трепет
Незвучных струн моих.Награды не желая,
Душа моя горит.
Мой голос, дорогая,
К тебе не долетит.Я счастье ненавижу,
Я радость не терплю.
О, пусть тебя не вижу,
Тем глубже я люблю.Да будет то, что будет,
Светла печаль моя.
С тобой нас Бог рассудит —
И к Богу ближе я.Ищу мою отраду
В себе — люблю тебя.
И эту серенаду
Слагаю для себя.
Твои народы вопиют: доколь?
Твои народы с севера и юга.
Иль ты еще не утолён? Позволь
Сынам земли не убивать друг друга! Не ты ль разбил скрижальные слова,
Готовя землю для иного сева?
И вот опять, опять ты — Иегова,
Кровавый Бог отмщения и гнева! Ты розлил дым и пламя по морям,
Водою алою одел ты сушу.
Ты губишь плоть… Но, Боже, матерям —
Твое оружие проходит душу! Ужели не довольно было Той,
Что под крестом тогда стояла, рано?
Нет, не для нас, но для Нее, Одной,
Железо вынь из материнской раны! О, прикоснись к дымнобагровой мгле
Не древнею грозою, а — Любовью.
Отец, Отец! Склонись к Твоей земле:
Она пропитана Сыновней кровью.