Не знали долго ваши взоры,
Кто из сестёр для них «она»?
Здесь умолкают все укоры, —
Ведь две мы. Ваша ль то вина?
— «Прошёл он!» — «Кто из них? Который?»
К обоим каждая нежна.
Здесь умолкают все укоры. —
Вас двое. Наша ль то вина?
Мало ада и мало рая:
За тебя уже умирают.
Вслед за братом, увы, в костер —
Разве принято? Не сестер
Это место, а страсти рдяной!
Разве принято под курганом…
С братом?..
— «Был мой и есть! Пусть сгнил!»
— Это местничество могил!!!
Не приземист — высокоросл
Стан над выравненностью грядок.
В густоте кормовых ремесл
Хоровых не забыла радуг.Сплю — и с каждым батрацким днем
Тверже в памяти благодарной,
Что когда-нибудь отдохнем
В верхнем городе Леонардо.9 февраля
Белье на речке полощу,
Два цветика своих ращу.Ударит колокол — крещусь,
Посадят голодом — пощусь.Душа и волосы — как шелк.
Дороже жизни — добрый толк.Я свято соблюдаю долг.
— Но я люблю вас — вор и волк! Между 26 мая и 4 июня 1918
Она подкрадётся неслышно —
Как полночь в дремучем лесу.
Я знаю: в передничке пышном
Я голубя Вам принесу.Так: встану в дверях — и ни с места!
Свинцовыми гирями — стыд.
Но птице в переднике — тесно,
И птица — сама полетит! 19 марта
Не смущаю, не пою
Женскою отравою.
Руку верную даю —
Пишущую, правую.
Той, которою крещу
На ночь — ненаглядную
Той, которою пишу
То, что Богом задано.
Левая — она дерзка,
Льстивая, лукавая.
Вот тебе моя рука —
Праведная, правая!
О бродяга, родства не помнящий —
Юность! — Помню: метель мела,
Сердце пело. — Из нежной комнаты
Я в метель тебя увела. . . . . . . . . .
И твой голос в метельной мгле:
— «Остригите мне, мама, волосы!
Они тянут меня к земле!»Ноябрь
Как пьют глубокими глотками
— Непереносен перерыв! —
Так — в памяти — глаза закрыв,
Без памяти — любуюсь Вами! Как в горло — за глотком глоток
Стекает влага золотая,
Так — в памяти — за слогом слог
Наречья галльского глотаю.Август
— «Ася, поверьте!» и что-то дрожит
В Гришином деланном басе.
Ася лукава и дальше бежит…
Гриша — мечтает об Асе.
Шепчутся листья над ним с ветерком,
Клонятся трепетной нишей…
Гриша глаза вытирает тайком,
Ася — смеется над Гришей!
Два солнца стынут, — о Господи, пощади! —
Одно — на небе, другое — в моей груди.
Как эти солнца, — прощу ли себе сама? —
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут — не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
Бог согнулся от заботы
И затих.
Вот и улыбнулся, вот и
Много ангелов святых
С лучезарными телами
Сотворил.
Есть с огромными крылами,
А бывают и без крыл.
Оттого и плачу много,
Оттого —
Что взлюбила больше Бога
Милых ангелов его.
Уж если кораллы на шее —
Нагрузка, так что же — страна?
Тишаю, дичаю, волчею,
Как мне все — равны, всем — равна.И если в сердечной пустыне,
Пустынной до краю очей,
Чего-нибудь жалко — так сына, —
Волчонка — еще поволчей! 9 января
— «Всё перемелется, будет мукой!»
Люди утешены этой наукой.
Станет мукою, что было тоской?
Нет, лучше му́кой!
Люди, поверьте: мы живы тоской!
Только в тоске мы победны над скукой.
Всё перемелется? Будет мукой?
Нет, лучше му́кой!
Я — страница твоему перу.
Всё приму. Я белая страница.
Я — хранитель твоему добру:
Возращу и возвращу сторицей.
Я — деревня, чёрная земля.
Ты мне — луч и дождевая влага.
Ты — Господь и Господин, а я —
Чернозём — и белая бумага!
— Мир окончится потопом.
— Мир окончится пожаром;
Так вода с огнем, так дочерь
С матерью схватились в полночь.— Дух Святой — озерный голубь,
Белый голубочек с веткой.
— Пламенный язык над
Теменем — и огнь в гортани.7 ноября 1918
Можно ль, чтоб века
Бич слепоок
Родину света
Взял под сапог? Взглянь на те горы!
В этих горах —
Лучшее найдено:
Родина — радия.Странник, всем взором
Глаз и души
Взглянь на те горы!
В сердце впиши
Каждую впадину:
Родина — радия…
Памятью сердца — венком незабудок
Я окружила твой милый портрет.
Днём утоляет и лечит рассудок,
Вечером — нет.
Бродят шаги в опечаленной зале,
Бродят и ждут, не идут ли в ответ.
«Всё заживает», мне люди сказали…
Вечером — нет.
Скороговоркой — ручья водой
Бьющей: — Любимый! больной! родной! Речитативом — тоски протяжней:
— Хилый! чуть-живый! сквозной! бумажный! От зева до чрева — продольным разрезом:
— Любимый! желанный! жаленный! болезный! 9 сентября
Молчи, богемец! Всему конец!
Живите, другие страны!
По лестнице из живых сердец
Германец входит в Градчаны.
Этой басне не верит сам:
— По ступеням как по головам.
— Конным гунном в Господень храм! —
По ступеням, как по черепам…
Даны мне были и голос любый,
И восхитительный выгиб лба.
Судьба меня целовала в губы,
Учила первенствовать Судьба.
Устам платила я щедрой данью,
Я розы сыпала на гроба…
Но на бегу меня тяжкой дланью
Схватила за волосы Судьба!