Марина Цветаева - стихи про любовь
Найдено стихов - 51
На одной странице показано стихов - 35
Чтобы посмотреть другие стихи из выборки, переходите по страницам внизу экрана
Любовь! Любовь! Куда ушла ты…
Любовь! Любовь! Куда ушла ты?
— Оставила свой дом богатый,
Надела воинские латы.
— Я стала Голосом и Гневом,
Я стала Орлеанской Девой.
Любовь (Ятаган, Огонь)
Ятаган? Огонь?
Поскромнее, — куда как громко!
Боль, знакомая, как глазам — ладонь,
Как губам —
Имя собственного ребёнка.
Каждый стих — дитя любви…
Каждый стих — дитя любви,
Нищий незаконнорожденный
Первенец — у колеи
На поклон ветрам — положенный.
Сердцу ад и алтарь,
Сердцу — рай и позор.
Кто отец? — Может — царь.
Может — царь, может — вор.
Розовый рот и бобровый ворот…
Розовый рот и бобровый ворот —
Вот лицедеи любовной ночи.
Третьим была — Любовь.Рот улыбался легко и нагло.
Ворот кичился бобровым мехом.
Молча ждала Любовь.
Не хочу ни любви, ни почестей…
Не хочу ни любви, ни почестей:
— Опьянительны. — Не падка!
Даже яблочка мне не хочется
— Соблазнительного — с лотка…
Что-то цепью за мной волочится,
Скоро громом начнёт греметь.
— Как мне хочется,
Как мне хочется —
Потихонечку умереть!
Реклама
Закажите кредитную карту уже сегодня!
Кредитная карта с лимитом
до 1 000 000 руб.
Реклама. АО "Тинькофф Банк" ИНН 7710140679
Нет! Еще любовный голод…
Нет! Еще любовный голод
Не раздвинул этих уст.
Нежен — оттого что молод,
Нежен — оттого что пуст.
Но увы! На этот детский
Рот — Шираза лепестки! —
Все людское людоедство
Точит зверские клыки.
Пора! для этого огня…
— Пора! для этого огня —
Стара!
— Любовь — старей меня!
— Пятидесяти январей
Гора!
— Любовь — еще старей:
Стара, как хвощ, стара, как змей,
Старей ливонских янтарей,
Всех привиденских кораблей
Старей! — камней, старей — морей…
Но боль, которая в груди,
Старей любви, старей любви.
Ты расскажи нам про весну…
— Ты расскажи нам про весну! —
Старухе внуки говорят.
Но, головою покачав,
Старуха отвечала так:
— Грешна весна,
Страшна весна.
— Так расскажи нам про Любовь! —
Ей внук поёт, что краше всех.
Но, очи устремив в огонь,
Старуха отвечала: — Ох!
Грешна Любовь,
Страшна Любовь!
И долго-долго на заре
Невинность пела во дворе:
— Грешна любовь,
Страшна любовь…
Простите Любви — она нищая…
Простите Любви — она нищая!
У ней башмаки нечищены, —
И вовсе без башмаков! Стояла вчерась на паперти,
Молилася Божьей Матери, —
Ей в дар башмачок сняла.Другой — на углу, у булочной,
Сняла ребятишкам уличным:
Где милый — узнать — прошел.Босая теперь — как ангелы!
Не знает, что ей сафьянные
В раю башмачки стоят.30 декабря, Кунцево — Госпиталь
Диалог Гамлета с совестью…
— На дне она, где ил
И водоросли… Спать в них
Ушла, — но сна и там нет!
— Но я её любил,
Как сорок тысяч братьев
Любить не могут!
— Гамлет!
На дне она, где ил:
Ил!.. И последний венчик
Всплыл на приречных брёвнах…
— Но я её любил
Как сорок тысяч…
— Меньше,
Всё ж, чем один любовник.
На дне она, где ил.
— Но я её —
(недоумённо)
— любил?
А любовь? Для подпаска…
А любовь? Для подпаска
В руки бьющего снизу.
Трехсекундная встряска
На горах Парадиза.Эти ады и раи,
Эти взлеты и бездны —
Только бренные сваи
В легкой сцепке железной.— Накаталась! — Мгновенья
Зубы стиснув — за годы,
В сновиденном паденье
Сердца — вглубь пищевода.Юным школьникам — басни!
Мы ж за оду, в которой
Высь — не на смех, а на смерть:
Настоящие горы! 29 сентября
Оба луча
Солнечный? Лунный? О мудрые Парки,
Что мне ответить? Ни воли, ни сил!
Луч серебристый молился, а яркий
Нежно любил.
Солнечный? Лунный? Напрасная битва!
Каждую искорку, сердце, лови!
В каждой молитве — любовь, и молитва —
В каждой любви!
Знаю одно лишь: погашенных в плаче
Жалкая мне не заменит свеча.
Буду любить, не умея иначе —
Оба луча!
Что ты любовь моя…
Что ты любовь моя —
Пора бы знать.
Приди в полночный час,
Скажи, как звать.
Приди в полночный час,
В полночный бой.
Спит матушка с отцом,
Мне спать — с тобой.
Рукою стукни в дверь!
На этот стук
Спросонья скажет мать:
— Еловый сук!
И в горенку скорей!
Скорей в постель!
Тебя теснее обовью,
Чем плющ и хмель.
Что ты любовь моя —
Пора бы знать.
Приди в полночный час,
Скажи, как звать.
Лежат они, написанные наспех…
Лежат они, написанные наспех,
Тяжёлые от горечи и нег.
Между любовью и любовью распят
Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.
И слышу я, что где-то в мире — грозы,
Что амазонок копья блещут вновь.
— А я пера не удержу! — Две розы
Сердечную мне высосали кровь.
Полюбил богатый — бедную…
Полюбил богатый — бедную,
Полюбил учёный — глупую,
Полюбил румяный — бледную,
Полюбил хороший — вредную:
Золотой — полушку медную.
— Где, купец, твоё роскошество?
«Во дырявом во лукошечке!»
— Где, гордец, твои учёности?
«Под подушкой у девчоночки!»
— Где, красавец, щёки алые?
«За́ ночь чёрную — растаяли».
— Крест серебряный с цепочкою?
«У девчонки под сапожками!»
Не люби, богатый, — бедную,
Не люби, учёный, — глупую,
Не люби, румяный, — бледную,
Не люби, хороший, — вредную:
Золотой — полушку медную!
Не любовь, а лихорадка…
Не любовь, а лихорадка!
Легкий бой лукав и лжив.
Нынче тошно, завтра сладко,
Нынче помер, завтра жив.Бой кипит. Смешно обоим:
Как умен — и как умна!
Героиней и героем
Я равно обольщена.Жезл пастуший — или шпага?
Зритель, бой — или гавот?
Шаг вперед — назад три шага,
Шаг назад — и три вперед.Рот как мед, в очах доверье,
Но уже взлетает бровь.
Не любовь, а лицемерье,
Лицедейство — не любовь! И итогом этих (в скобках —
Несодеянных!) грехов —
Будет легонькая стопка
Восхитительных стихов.20 ноября 1918
Приметы
Точно гору несла в подоле —
Всего тела боль!
Я любовь узнаю по боли
Всего тела вдоль.
Точно поле во мне раз яли
Для любой грозы.
Я любовь узнаю по дали
Всех и вся вблизи.
Точно нору во мне прорыли
До основ, где смоль.
Я любовь узнаю по жиле,
Всего тела вдоль
Стонущей. Сквозняком как гривой
Овеваясь, гунн:
Я любовь узнаю по срыву
Самых верных струн
Горловых, — горловых ущелий
Ржавь, живая соль.
Я любовь узнаю по щели,
Нет! — по трели
Всего тела вдоль!
Тридцатая годовщина Союза — верней любви…
Тридцатая годовщина
Союза — верней любви.
Я знаю твои морщины,
Как знаешь и ты — мои,
Которых — не ты ли — автор?
С едавший за дестью десть,
Учивший, что нету — завтра,
Что только сегодня — есть.
И деньги, и письма с почты —
Стол — сбрасывавший — в поток!
Твердивший, что каждой строчки
Сегодня — последний срок.
Грозивший, что счетом ложек
Создателю не воздашь,
Что завтра меня положат —
Дурищу — да на тебя ж!
Кроме любви
Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же
Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.
Было все в нашем сне на любовь не похоже:
Ни причин, ни улик.
Только нам этот образ кивнул из вечернего зала,
Только мы — ты и я — принесли ему жалобный стих.
Обожания нить нас сильнее связала,
Чем влюбленность — других.
Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то,
Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши
Ты мне памятен будешь, как самая нежная нота
В пробужденьи души.
В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме…
(В нашем доме, весною…) Забывшей меня не зови!
Все минуты свои я тобою наполнила, кроме
Самой грустной — любви.
Они и мы
Героини испанских преданий
Умирали, любя,
Без укоров, без слёз, без рыданий.
Мы же детски боимся страданий
И умеем лишь плакать, любя.
Пышность замков, разгульность охоты,
Испытанья тюрьмы, —
Всё нас манит, но спросят нас: «Кто ты?»
Мы согнать не сумеем дремоты
И сказать не сумеем, кто мы.
Мы все книги подряд, все напевы!
Потому на заре
Детский грех непонятен нам Евы.
Потому, как испанские девы,
Мы не гибнем, любя, на костре.
В первой любила ты…
В первой любила ты
Первенство красоты,
Кудри с налётом хны,
Жалобный зов зурны,
Звон — под конём — кремня,
Стройный прыжок с коня,
И — в самоцветных зёрнах —
Два челночка узорных.
А во второй — другой —
Тонкую бровь дугой,
Шёлковые ковры
Розовой Бухары,
Перстни по всей руке,
Родинку на щеке,
Вечный загар сквозь блонды
И полунощный Лондон.
Третья тебе была
Чем-то ещё мила…
— Что от меня останется
В сердце твоём, странница?
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе…
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь.
О милая! — Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.
И не на то мне пара крыл прекрасных
Дана, чтоб на́ сердце держать пуды.
Спелёнутых, безглазых и безгласных
Я не умножу жалкой слободы.
Нет, выпростаю руки! — Стан упругий
Единым взмахом из твоих пелён
— Смерть — выбью! Вёрст на тысячу в округе
Растоплены снега и лес спалён.
И если всё ж — плеча, крыла, колена
Сжав — на погост дала себя увесть, —
То лишь затем, чтобы смеясь над тленом,
Стихом восстать — иль розаном расцвесть!
Ночные места
Темнейшее из ночных
Мест: мост. — Устами в уста!
Неужели ж нам свой крест
Тащить в дурные места, Туда: в веселящий газ
Глаз, газа… В платный Содом?
На койку, где все до нас!
На койку, где не вдвоемНикто… Никнет ночник.
Авось — совесть уснет!
(Вернейшее из ночных
Мест — смерть!) Платных теснотНочных — блаже вода!
Вода — глаже простынь!
Любить — блажь и беда!
Туда — в хладную синь! Когда б в веры века
Нам встать! Руки смежив!
(Река — телу легка,
И спать — лучше, чем жить!)Любовь: зноб до кости!
Любовь: зной до бела!
Вода — любит концы.
Река — любит тела.
Так, Господи
Так, Господи! И мой обол
Прими на утвержденье храма.
Не свой любовный произвол
Пою — своей отчизны рану.Не скаредника ржавый ларь —
Гранит, коленами протертый!
Всем отданы герой и царь,
Всем — праведник — певец — и мертвый.Днепром разламывая лед,
Гробовым не смущаясь тесом,
Русь — Пасхою к тебе плывет,
Разливом тысячеголосым.Так, сердце, плачь и славословь!
Пусть вопль твой — тысяча который? —
Ревнует смертная любовь.
Другая — радуется хору.
Семь холмов
Семь холмов — как семь колоколов,
На семи колоколах — колокольни.
Всех счётом — сорок сороков.
Колокольное семихолмие!
В колокольный я, во червонный день
Иоанна родилась Богослова.
Дом — пряник, а вокруг плетень
И церковки златоголовые.
И любила же, любила же я первый звон,
Как монашки потекут к обедне,
Вой в печке, и жаркий сон,
И знахарку с двора соседнего.
Провожай же меня весь московский сброд,
Юродивый, воровской, хлыстовский!
Поп, крепче позаткни мне рот
Колокольной землёй московскою!
Люблю ли вас…
Люблю ли вас?
Задумалась.
Глаза большие сделались.
В лесах — река,
В кудрях — рука
— Упрямая — запуталась.
Любовь. — Старо.
Грызу перо.
Темно, — а свечку лень зажечь.
Быть — повести!
На то ведь и
Поэтом — в мир рождаешься!
На час дала,
Назад взяла.
(Уже перо летит в потемках!)
Так. Справимся.
Знак равенства
Между любовь — и Бог с тобой.
Что страсть? — Старо.
Вот страсть! — Перо!
— Вдруг — розовая роща — в дом!
Есть запахи —
Как заповедь…
Лоб уронила на руки.
Вы столь забывчивы, сколь незабвенны…
Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
— Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! —
Сказать еще? — Златого утра краше!
Сказать еще? — Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный,
Рукой Челлини ваянная чаша.
Друг, разрешите мне на лад старинный
Сказать любовь, нежнейшую на свете.
Я Вас люблю. — В камине воет ветер.
Облокотясь — уставясь в жар каминный —
Я Вас люблю. Моя любовь невинна.
Я говорю, как маленькие дети.
Друг! Всё пройдет! Виски в ладонях сжаты,
Жизнь разожмет! — Младой военнопленный,
Любовь отпустит вас, но — вдохновенный —
Всем пророкочет голос мой крылатый —
О том, что жили на земле когда-то
Вы — столь забывчивый, сколь незабвенный!
Следующей
Святая ль ты, иль нет тебя грешнее,
Вступаешь в жизнь, иль путь твой позади, —
О, лишь люби, люби его нежнее!
Как мальчика, баюкай на груди,
Не забывай, что ласки сон нужнее,
И вдруг от сна об ятьем не буди.
Будь вечно с ним: пусть верности научат
Тебя печаль его и нежный взор.
Будь вечно с ним: его сомненья мучат,
Коснись его движением сестёр.
Но, если сны безгрешностью наскучат,
Сумей зажечь чудовищный костер!
Ни с кем кивком не обменяйся смело,
В себе тоску о прошлом усыпи.
Будь той ему, кем быть я не посмела:
Его мечты боязнью не сгуби!
Будь той ему, кем быть я не сумела:
Люби без мер и до конца люби!
Невестам мудрецов
Над ними древность простирает длани,
Им светит рок сияньем вещих глаз,
Их каждый миг — мучительный экстаз.
Вы перед ними — щепки в океане!
Для них любовь — минутный луч в тумане,
Единый свет немеркнущий — для вас.
Вы лишь в любви таинственно-богаты,
В ней все: пожар и голубые льды,
Последний луч и первый луч звезды,
Все ручейки, все травы, все закаты!..
— Над ними лик склоняется Гекаты,
Им лунной Греции цветут сады…
Они покой находят в Гераклите,
Орфея тень им зажигает взор…
А что у вас? Один венчальный флер!
Вяжите крепче золотые нити
И каждый миг молитвенно стелите
Свою любовь, как маленький ковер!
Поцеловала в голову…
Поцеловала в голову,
Не догадалась — в губы!
А всё ж — по старой памяти —
Ты хороша, Любовь!
Немножко бы весёлого
Вина, — да скинуть шубу, —
О как — по старой памяти —
Ты б загудела, кровь!
Да нет, да нет, — в таком году
Сама любовь — не женщина!
Сама Венера, взяв топор,
Громит в щепы подвал.
В чумном да ледяном аду,
С Зимою перевенчанный,
Амур свои два крылышка
На валенки сменял.
Прелестное создание!
Сплети-ка мне верёвочку
Да сядь — по старой памяти —
К девчонке на кровать.
— До дальнего свидания!
— Доколь опять научимся
Получше, чем в головочку
Мальчишек целовать.
Повторю в канун разлуки…
Повторю в канун разлуки,
Под конец любви,
Что любила эти руки
Властные твои
И глаза — кого-кого-то
Взглядом не дарят! —
Требующие отчёта
За случайный взгляд.
Всю тебя с твоей треклятой
Страстью — видит Бог! —
Требующую расплаты
За случайный вздох.
И ещё скажу устало,
— Слушать не спеши! —
Что твоя душа мне встала
Поперёк души.
И ещё тебе скажу я:
— Всё равно — канун! —
Этот рот до поцелуя
Твоего был юн.
Взгляд — до взгляда — смел и светел,
Сердце — лет пяти…
Счастлив, кто тебя не встретил
На своём пути.
Даме с камелиями
Все твой путь блестящей залой зла,
Маргарита, осуждают смело.
В чем вина твоя? Грешило тело!
Душу ты — невинной сберегла.
Одному, другому, всем равно,
Всем кивала ты с усмешкой зыбкой.
Этой горестной полуулыбкой
Ты оплакала себя давно.
Кто поймет? Рука поможет чья?
Всех одно пленяет без из ятья!
Вечно ждут раскрытые об ятья,
Вечно ждут: «Я жажду! Будь моя!»
День и ночь признаний лживых яд…
День и ночь, и завтра вновь, и снова!
Говорил красноречивей слова
Темный взгляд твой, мученицы взгляд.
Все тесней проклятое кольцо,
Мстит судьба богине полусветской…
Нежный мальчик вдруг с улыбкой детской
Заглянул тебе, грустя, в лицо…
О любовь! Спасает мир — она!
В ней одной спасенье и защита.
Все в любви. Спи с миром, Маргарита…
Все в любви… Любила — спасена!
Коль делать нечего
. . .коль делать нечего!
Неужели — сталь к виску?
В три вечера я, в три вечера
Всю вытосковала — тоску.Ждала тебя на подоконничке
— Ревнивее, чем враг — врага. —
Легонечко, любовь, легонечко!
У низости — легка нога! Смотри, чтобы другой дорожкою
Не выкрался любовный тать.
Бессонная моя душа, сторожкая,
За молодость отвыкла спать! Но все же, голубок неласковый,
Я в книжицу впишу Разлук:
— Не вытосковала тоски — вытаскивала
Всей крепостью неженских рук! Проснулась поутру, как нищая:
— Все — чисто. . . . . .
Не вытосковала тебя, — не вытащила —
А вытолкала тебя в толчки!
На солнце, на ветер
На солнце, на ветер, на вольный простор
Любовь уносите свою!
Чтоб только не видел ваш радостный взор
Во всяком прохожем судью.
Бегите на волю, в долины, в поля,
На травке танцуйте легко
И пейте, как резвые дети шаля,
Из кружек больших молоко.
О, ты, что впервые смущенно влюблен,
Доверься превратностям грез!
Беги с ней на волю, под ветлы, под клен,
Под юную зелень берез;
Пасите на розовых склонах стада,
Внимайте журчанию струй;
И друга, шалунья, ты здесь без стыда
В красивые губы целуй!
Кто юному счастью прошепчет укор?
Кто скажет: «Пора!» забытью?
— На солнце, на ветер, на вольный простор
Любовь уносите свою!
Чародею
Рот как кровь, а глаза зелены,
И улыбка измученно-злая…
О, не скроешь, теперь поняла я:
Ты возлюбленный бледной Луны.
Над тобою и днем не слабели
В дальнем детстве сказанья ночей,
Оттого ты с рожденья — ничей,
Оттого ты любил — с колыбели.
О, как многих любил ты, поэт:
Темнооких, светло-белокурых,
И надменных, и нежных, и хмурых,
В них вселяя свой собственный бред.
Но забвение, ах, на груди ли?
Есть ли чары в земных голосах?
Исчезая, как дым в небесах,
Уходили они, уходили.
Вечный гость на чужом берегу,
Ты замучен серебряным рогом…
О, я знаю о многом, о многом,
Но откуда-сказать не могу.
Оттого тебе искры бокала
И дурман наслаждений бледны:
Ты возлюбленный Девы-Луны,
Ты из тех, что Луна приласкала.
Реклама
Закажите кредитную карту уже сегодня!
Кредитная карта с лимитом до 1 000 000 руб.
Реклама. АО "Тинькофф Банк" ИНН 7710140679
Карта «Халва» - 24 месяца рассрочки
Реклама. ПАО "Совкомбанк" ИНН 4401116480
Кредитная карта с целым годом без %
Реклама. АО "Альфа-Банк" ИНН 7728168971
Реклама
Закажите кредитную карту уже сегодня!
Кредитная карта с лимитом до 1 000 000 руб.
Реклама. АО "Тинькофф Банк" ИНН 7710140679
Карта «Халва» - 24 месяца рассрочки
Реклама. ПАО "Совкомбанк" ИНН 4401116480
Кредитная карта с целым годом без %
Реклама. АО "Альфа-Банк" ИНН 7728168971