О нет, не узнает никто из вас
— Не сможет и не захочет! —
Как страстная совесть в бессонный час
Мне жизнь молодую точит! Как душит подушкой, как бьет в набат,
Как шепчет все то же слово…
— В какой обратился треклятый ад
Мой глупый грешок грошовый! Март
Сей рукой, о коей мореходы
Протрубили на сто солнц окрест,
Сей рукой, в ночах ковавшей — оды,
Как неграмотная ставлю — крест.
Если ж мало, — наперед согласна!
Обе их на плаху, чтоб в ночи
Хлынувшим — веселым валом красным
Затопить чернильные ручьи!
А взойдешь — на краешке стола —
Недоеденный ломоть, — я ела,
И стакан неполный — я пила,
. . . . . ., — я глядела.Ты присядь на красную скамью,
Пей и ешь — и не суди сурово!
Я теперь уже не ем, не пью,
Я пою — кормлю орла степного.28 сентября 1918
Заклинаю тебя от злата,
От полночной вдовы крылатой,
От болотного злого дыма,
От старухи, бредущей мимо,
Змеи под кустом,
Воды под мостом,
Дороги крестом,
От бабы — постом.
От шали бухарской,
От грамоты царской,
От чёрного дела,
От лошади белой!
В чёрном небе слова начертаны —
И ослепли глаза прекрасные…
И не страшно нам ложе смертное,
И не сладко нам ложе страстное.
В поте — пишущий, в поте пашущий!
Нам знакомо иное рвение:
Лёгкий огнь, над кудрями пляшущий, —
Дуновение — Вдохновения!
Жизни с краю,
Середкою брезгуя,
Провожаю
Дорогу железную.Века с краю
В запретные зоны
Провожаю
Кверх лбом — авионы.Почему же,
О люди в полете!
Я — «отстала»,
А вы — отстаете, Остаетесь.
Крылом — с ног сбивая,
Вы несетесь,
А опережаю —
Я? Февраль
Вскрыла жилы: неостановимо,
Невосстановимо хлещет жизнь.
Подставляйте миски и тарелки!
Всякая тарелка будет — мелкой,
Миска — плоской,
Через край — и мимо —
В землю чёрную, питать тростник.
Невозвратно, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих.
Знакомец! Отколева в наши страны?
Которого ветра клясть?
Знакомец! С тобою в любовь не встану:
Твоя вороная масть.Покамест костру вороному — пыхать,
Красавице — искра в глаз!
— Знакомец! Твоя дорогая прихоть,
А мой дорогой отказ.Москва, 18 марта
Амбразуры окон потемнели,
Не вздыхает ветерок долинный,
Ясен вечер; сквозь вершину ели
Кинул месяц первый луч свой длинный.
Ангел взоры опустил святые,
Люди рады тени промелькнувшей,
И спокойны глазки золотые
Нежной девочки, к окну прильнувшей.
Братья, один нам путь прямохожий
Под небом тянется.
. . . . .я тоже
Бедная странница… Вы не выспрашивайте, на спросы
Я не ответчица.Только и памятлив, что на песни
Рот мой улыбчивый.
Перекреститесь, родные, если
Что и попритчилось.5 апреля 1916
Срок исполнен, вожди! На подмостки
Вам судеб и времён колесо!
Мой удел — с мальчуганом в матроске
Погонять золотое серсо.
Ураганом святого безумья
Поднимайтесь, вожди, над толпой!
Всё безумье отдам без раздумья
За весеннее: «Пой, птичка, пой».
До первой звезды (есть ли звезды еще?
Ведь все изменяет тайком!)
Я буду молиться — кому? — горячо,
Безумно молиться — о ком? Молитва (равно ведь, о ком и кому!)
Растопит и вечные льды.
Я буду молиться в своем терему
До первой, до первой звезды!
Тень достигла половины дома,
Где никто не знает про меня.
Не сравню с любовною истомой
Благородство трудового дня.Этою короной коронован
Будет Царь… — Пот на державном лбу! —
Мне ж от Бога будет сон дарован
В безымянном, но честном гробу.21 мая
Души в нас — залы для редких гостей,
Знающих прелесть тепличных растений.
В них отдыхают от скорбных путей
Разные милые тени.
Тесные келейки — наши сердца.
В них заключённый один до могилы.
В келью мою заточён до конца
Ты без товарища, милый!
С. Э.
Сижу без света, и без хлеба,
И без воды.
Затем и насылает беды
Бог, что живой меня на небо
Взять замышляет за труды.
Сижу, — с утра ни корки чёрствой —
Мечту такую полюбя,
Что — может — всем своим покорством
— Мой Воин! — выкуплю тебя.
Солнцем жилки налиты — не кровью —
На руке, коричневой уже.
Я одна с моей большой любовью
К собственной моей душе.
Жду кузнечика, считаю до ста,
Стебелёк срываю и жую…
— Странно чувствовать так сильно и так просто
Мимолётность жизни — и свою.
В эту ночь он спать не лёг,
Всё писал при свечке.
Это видел в печке
Красный уголёк.
Мальчик плакал и вздыхал
О другом сердечке.
Это в тёмной печке
Уголёк слыхал.
Все чужие… Бог далёк…
Не было б осечки!
Гаснет, гаснет в печке
Красный уголёк.
Всё так же, так же в морскую синь —
Глаза трагических героинь.
В сей зал, бесплатен и неоглядн,
Глазами заспанных Ариадн
Обманутых, очесами Федр
Отвергнутых, из последних недр
Вотще взывающими к ножу…
Так, в грудь, жива ли еще, гляжу.24 июля
Бури-вьюги, вихри-ветры вас взлелеяли,
А останетесь вы в песне — белы-лебеди! Знамя, шитое крестами, в саван выцвело.
А и будет ваша память — белы-рыцари.И никто из вас, сынки! — не воротится.
А ведет ваши полки — Богородица! 25 октября 1918
Уроненные так давно
Вздымаю руки.
В пустое черное окно
Пустые руки
Бросаю в полуночный бой
Часов, — домой
Хочу! — Вот так: вниз головой
— С башни! — Домой! Не о булыжник площадной:
В шепот и шелест…
Мне некий Воин молодой
Крыло подстелет.Май