Всё так же, так же в морскую синь —
Глаза трагических героинь.
В сей зал, бесплатен и неоглядн,
Глазами заспанных Ариадн
Обманутых, очесами Федр
Отвергнутых, из последних недр
Вотще взывающими к ножу…
Так, в грудь, жива ли еще, гляжу.24 июля
Бури-вьюги, вихри-ветры вас взлелеяли,
А останетесь вы в песне — белы-лебеди! Знамя, шитое крестами, в саван выцвело.
А и будет ваша память — белы-рыцари.И никто из вас, сынки! — не воротится.
А ведет ваши полки — Богородица! 25 октября 1918
Восхищенной и восхищенной.
Сны видящей средь бела дня,
Все спящей видели меня,
Никто меня не видел сонной.
И оттого, что целый день
Сны проплывают пред глазами,
Уж ночью мне ложиться — лень.
И вот, тоскующая тень,
Стою над спящими друзьями.
Умирая, не скажу: была.
И не жаль, и не ищу виновных.
Есть на свете поважней дела
Страстных бурь и подвигов любовных.
Ты, — крылом стучавший в эту грудь,
Молодой виновник вдохновенья —
Я тебе повелеваю: — будь!
Я — не выйду из повиновенья.
Память о Вас — лёгким дымком,
Синим дымком за моим окном.
Память о Вас — тихим домком.
Тихий домок — Ваш — под замком.Что за дымок? Что за домок?
Вот уже пол — мчит из-под ног!
Двери — с петлей! Ввысь — потолок!
В синий дымок — тихий домок!
Слезы, слезы — живая вода!
Слезы, слезы — благая беда!
Закипайте из жарких недр,
Проливайтесь из жарких век.
Гнев Господень — широк и щедр.
Да снесет его — человек.Дай разок вздохнуть
Свежим воздухом.
Размахни мне в грудь —
Светлым посохом!
Сядешь в кресла, полон лени.
Встану рядом на колени,
Без дальнейших повелений.С сонных кресел свесишь руку.
Подыму ее без звука,
С перстеньком китайским — руку.Перстенек начищен мелом.
— Счастлив ты? — Мне нету дела!
Так любовь моя велела.
Ты мне чужой и не чужой,
Родной и не родной,
Мой и не мой! Идя к тебе
Домой — я «в гости» не скажу,
И не скажу «домой».
Любовь — как огненная пещь:
А всё ж и кольцо — большая вещь,
А всё ж и алтарь — великий свет.
— Бог — не благословил!
Доблесть и девственность! — Сей союз
Древен и дивен, как Смерть и Слава.
Красною кровью своей клянусь
И головою своей кудрявой —
Ноши не будет у этих плеч,
Кроме божественной ноши — Мира!
Нежную руку кладу на меч:
На лебединую шею Лиры.
Не хочу ни любви, ни почестей:
— Опьянительны. — Не падка!
Даже яблочка мне не хочется
— Соблазнительного — с лотка…
Что-то цепью за мной волочится,
Скоро громом начнёт греметь.
— Как мне хочется,
Как мне хочется —
Потихонечку умереть!
Вот: слышится — а слов не слышу,
Вот: близится — и тьмится вдруг…
Но знаю, с поля — или свыше —
Тот звук — из сердца ли тот звук…
— Вперёд на огненные муки! —
В волнах овечьего руна
Я к небу воздеваю руки —
Как — древле — девушка одна…
Утро. Надо чистить чаши,
Надо розы поливать.
Полдень. Смуглую маслину
Держат кончики перстов.
Колокол звонит. Четыре.
Голос. Ангельская весть.
Розы политы вторично.
Звон. Вечерняя заря.
Ночь. Чугунная решётка.
Битва голосов и крыл.
— О всеми голосами раковин
Ты пел ей…
— Травкой каждою.— Она томилась лаской Вакховой.
— Летейских маков жаждала…— Но как бы те моря ни солоны,
Тот мчался…
— Стены падали.
— И кудри вырывала полными
Горстями…
— В пену падали…21 апреля
И как прежде оне улыбались,
Обожая изменчивый дым;
И как прежде оне ошибались,
Улыбаясь ошибкам своим; И как прежде оне безустанно
Отдавались нежданной волне.
Но по-новому грустно и странно
Вечерами молчали оне.Год написания: без даты
Это просто, как кровь и пот:
Царь — народу, царю — народ.
Это ясно, как тайна двух:
Двое рядом, а третий — Дух.
Царь с небес на престол взведён:
Это чисто, как снег и сон.
Царь опять на престол взойдёт —
Это свято, как кровь и пот.
Дождь убаюкивает боль.
Под ливни опускающихся ставень
Сплю. Вздрагивающих асфальтов вдоль
Копыта — как рукоплесканья.
Поздравствовалось — и слилось.
В оставленности златозарной
Над сказочнейшим из сиротств
Вы смилостивились, казармы!
А потом поили медом,
А потом поили брагой,
Чтоб потом, на месте лобном,
На коленках признавалась
В несодеянных злодействах! Опостылели мне вина,
Опостылели мне яства.
От великого богатства
Заступи, заступник — заступ! 18 августа 1918
Ищи себе доверчивых подруг,
Не выправивших чуда на число.
Я знаю, что Венера — дело рук,
Ремесленник — и знаю ремесло.
От высокоторжественных немот
До полного попрания души:
Всю лестницу божественную — от:
Дыхание моё — до: не дыши!
Не так уж подло и не так уж просто,
Как хочется тебе, чтоб крепче спать.
Теперь иди. С высокого помоста
Кивну тебе опять.И, удивленно подымая брови,
Увидишь ты, что зря меня чернил:
Что я писала — чернотою крови,
Не пурпуром чернил.
Твои руки черны от загару,
Твои ногти светлее стекла…
— Сигарера! Скрути мне сигару,
Чтобы дымом любовь изошла.Скажут люди, идущие мимо:
— Что с глазами-то? Свет, что ль, не мил?
А я тихо отвечу: — От дыму.
Я девчонку свою продымил!