Скоро вечер: от тьмы не укрыться,
Чья-то тень замелькает в окне…
Уезжай, уезжай же, мой рыцарь,
На своём золотистом коне!
В неизвестном, в сияющем свете
Помяни незнакомку добром!
Уж играет изменчивый ветер
Золотым и зелёным пером.
Здесь оконца узорные узки,
Здесь и утром портреты в тени…
На зелёном, на солнечном спуске
Незнакомку добром помяни!
Видит Бог, от судьбы не укрыться.
Чья-то тень замелькала в окне…
Уезжай, уезжай же, мой рыцарь,
На своём золотистом коне!
Из недр и на ветвь — рысями!
Из недр и на ветр — свистами! Гусиным пером писаны?
Да это ж стрела скифская! Крутого крыла грифова
Последняя зга — Скифия! Сосед, не спеши! Нечего
Спешить, коли верст — тысячи.
Разменной стрелой встречною
Когда-нибудь там — спишемся! Великая — и — тихая
Меж мной и тобой — Скифия… И спи, молодой, смутный мой
Сириец, стрелу смертную
Леилами — и — лютнями
Глуша…
Не ушам смертного —(Единожды в век слышимый)
Эпический бег — Скифии! 11 февраля
Екатерине Павловне Пешковой
Мама светло разукрасила гробик.
Дремлет малютка в воскресном наряде.
Больше не рвутся на лобик
Русые пряди;
Детской головки, видавшей так мало,
Круглая больше не давит гребенка…
Только о радостном знало
Сердце ребенка.
Век пятилетний так весело прожит:
Много проворные ручки шалили!
Грези, никто не тревожит,
Грези меж лилий…
Ищут цветы к ней поближе местечко,
(Тесно ей кажется в новой кровати).
Знают цветы: золотое сердечко
Было у Кати!
И если руку я даю —
То погадать — не целовать.
Скажи мне, встречный человек,
По синим по дорогам рек
К какому морю я приду?
В каком стакане потону?
— Чтоб навзничь бросил наповал —
Такой еще не вырос — вал.
Стакан твой каждый — будет пуст.
Сама ты — океан для уст.
Ты за стаканом бей стакан,
Топи нас, море-окиян!
* * *
А если руку я беру —
То не гадать — поцеловать.
Сама запуталась, паук,
В изделии своих же рук.
— Сама не разгибаю лба, —
Какая я тебе судьба?
Где сроки спутаны, где в воздух ввязан
Дом — и под номером не наяву!
Я расскажу тебе о том, как важно
В летейском городе своём живу.
Я расскажу тебе, как спал он,
Не выспался — и тянет стан,
Где между водорослью и опалом
День деворадуется по мостам.
Где мимо спящих богородиц
И рыцарей, дыбящих бровь,
Шажком торопится народец
Потомков — переживших кровь.
Где честь, последними мечами
Воззвав, — не медлила в ряду.
О городе, где всё очами
Глядит — последнего в роду.
Люблю ли вас?
Задумалась.
Глаза большие сделались.
В лесах — река,
В кудрях — рука
— Упрямая — запуталась.
Любовь. — Старо.
Грызу перо.
Темно, — а свечку лень зажечь.
Быть — повести!
На то ведь и
Поэтом — в мир рождаешься!
На час дала,
Назад взяла.
(Уже перо летит в потемках!)
Так. Справимся.
Знак равенства
Между любовь — и Бог с тобой.
Что страсть? — Старо.
Вот страсть! — Перо!
— Вдруг — розовая роща — в дом!
Есть запахи —
Как заповедь…
Лоб уронила на руки.
Други! Братственный сонм!
Вы, чьим взмахом сметен
След обиды земной.
Лес! — Элизиум мой! В громком таборе дружб
Собутыльница душ
Кончу, трезвость избрав,
День — в тишайшем из братств.Ах, с топочущих стогн
В легкий жертвенный огнь
Рощ! В великий покой
Мхов! В струение хвой… Древа вещая весть!
Лес, вещающий: Есть
Здесь, над сбродом кривизн —
Совершенная жизнь: Где ни рабств, ни уродств,
Там, где всё во весь рост,
Там, где правда видней:
По ту сторону дней…17 сентября
В тяжелой мантии торжественных обрядов,
Неумолимая, меня не встреть.
На площади, под тысячами взглядов,
Позволь мне умереть.
Чтобы лился на волосы и в губы
Полуденный огонь.
Чтоб были флаги, чтоб гремели трубы
И гарцевал мой конь.
Чтобы церквей сияла позолота,
В раскаты грома превращался гул,
Чтоб из толпы мне юный кто-то
И кто-то маленький кивнул.
В лице младенца ли, в лице ли рока
Ты явишься — моя мольба тебе:
Дай умереть прожившей одиноко
Под музыку в толпе.
Скоро уж из ласточек — в колдуньи!
Молодость! Простимся накануне…
Постоим с тобою на ветру!
Смуглая моя! Утешь сестру!
Полыхни малиновою юбкой,
Молодость моя! Моя голубка
Смуглая! Раззор моей души!
Молодость моя! Утешь, спляши!
Полосни лазоревою шалью,
Шалая моя! Пошалевали
Досыта с тобой! — Спляши, ошпарь!
Золотце мое — прощай — янтарь!
Неспроста руки твоей касаюсь,
Как с любовником с тобой прощаюсь.
Вырванная из грудных глубин —
Молодость моя! — Иди к другим!
— «За дядю, за тетю, за маму, за папу»…
— «Чтоб Кутику Боженька вылечил лапу»…
— «Нельзя баловаться, нельзя, мой пригожий!»…
(Уж хочется плакать от злости Сереже.)
— «He плачь, и на трех он на лапах поскачет».
Но поздно: Сереженька-первенец — плачет!
Разохалась тетя, племянника ради
Усидчивый дядя бросает тетради,
Отец опечален: семейная драма!
Волнуется там, перед зеркалом, мама…
— «Hy, нянюшка, дальше! Чего же вы ждете?»
— «За папу, за маму, за дядю, за тетю»…
Спит, муки твоея — веселье,
Спит, сердца выстраданный рай.
Над Иверскою колыбелью
— Блаженная! — помедлить дай.Не суетность меня, не зависть
В дом привела, — не воспрети!
Я дитятко твое восславить
Пришла, как древле — пастухи.Не тою же ль звездой ведома?
— О серебро-сусаль-слюда! —
Как вкопанная — глянь — над домом,
Как вкопанная — глянь — звезда! Не радуюсь и не ревную, —
Гляжу, — и по сердцу пилой:
Что сыну твоему дарую?
Вот плащ мой — вот и посох мой.6 декабря
В темных вагонах
На шатких, страшных
Подножках, смертью перегруженных,
Между рабов вчерашних
Я все думаю о тебе, мой сын, —
Принц с головой обритой!
Были волосы — каждый волос —
В царство ценою. . . .
На волосок от любви народы —
В гневе — одним волоском дитяти
Можно. . . сковать!
— И на приютской чумной кровати
Принц с головой обритой.
Принц мой приютский!
Можешь ли ты улыбнуться?
Слишком уж много снегу
В этом году!
Много снегу и мало хлеба.
Шатки подножки.
— Хоровод, хоровод,
Чего ножки бьешь?
— Мореход, мореход,
Чего вдаль плывешь?
Пляшу, — пол горячий!
Боюсь, обожгусь!
— Отчего я не плачу?
Оттого что смеюсь!
Наш моряк, моряк –
Морячок морской!
А тоска — червяк,
Червячок простой.
Поплыл за удачей,
Привез — нитку бус.
— Отчего я не плачу?
Оттого что смеюсь!
Глубоки моря!
Ворочайся вспять!
Зачем рыбам — зря
Красоту швырять?
Бог дал, — я растрачу!
Крест медный — весь груз.
— Отчего я не плачу?
Оттого что смеюсь!
Милую целуя, я сорвал цветок.
Милая — красотка, рот — вишневый сок.
Милую целуя, я сорвал цветок.Грудь — волне досада, стан — стволу — упрек.
Милую целуя, я сорвал цветок.С ямкой — подбородок, с ямкой — локоток.
Милую целуя, я сорвал цветок.Ножка — так с ладошку, а подъем — высок.
Милую целуя, я сорвал цветок.Млеют городские, думают: дай срок…
Милую целуя, я сорвал цветок.Но, могу поклясться, — их обман жесток.
Милую целуя, я сорвал цветок.Год написания: без даты
Солнце Вечера — добрее
Солнца в полдень.
Изуверствует — не греет
Солнце в полдень.
Отрешённее и кротче
Солнце — к ночи.
Умудрённое, не хочет
Бить нам в очи.
Простотой своей — тревожа —
Королевской,
Солнце Вечера — дороже
Песнопевцу!
* * *
Распинаемое тьмой
Ежевечерне,
Солнце Вечера — не кланяется
Черни.
Низвергаемый с престолу
Вспомни — Феба!
Низвергаемый — не долу
Смотрит — в небо!
О, не медли на соседней
Колокольне!
Быть хочу твоей последней
Колокольней.
Кавалер де Гриэ! — Напрасно
Вы мечтаете о прекрасной,
Самовластной — в себе не властной —
Сладострастной своей Manоn.
Вереницею вольной, томной
Мы выходим из ваших комнат.
Дольше вечера нас не помнят.
Покоритесь, — таков закон.
Мы приходим из ночи вьюжной,
Нам от вас ничего не нужно,
Кроме ужина — и жемчужин,
Да быть может ещё — души!
Долг и честь, Кавалер, — условность.
Дай Вам Бог целый полк любовниц!
Изъявляя при сём готовность…
Страстно любящая Вас
— М.
Как жгучая, отточенная лесть
Под римским небом, на ночной веранде,
Как смертный кубок в розовой гирлянде —
Магических таких два слова есть.
И мертвые встают как по команде,
И Бог молчит — то ветреная весть
Язычника — языческая месть:
Не читанное мною Ars Amandi!
Мне синь небес и глаз любимых синь
Слепят глаза. — Поэт, не будь в обиде,
Что времени мне нету на латынь!
Любовницы читают ли, Овидий?!
— Твои тебя читали ль? — Не отринь
Наследницу твоих же героинь!
Мы с тобою лишь два отголоска:
Ты затихнул, и я замолчу.
Мы когда-то с покорностью воска
Отдались роковому лучу.
Это чувство сладчайшим недугом
Наши души терзало и жгло.
Оттого тебя чувствовать другом
Мне порою до слез тяжело.
Станет горечь улыбкою скоро,
И усталостью станет печаль.
Жаль не слова, поверь, и не взора, —
Только тайны утраченной жаль!
От тебя, утомленный анатом,
Я познала сладчайшее зло.
Оттого тебя чувствовать братом
Мне порою до слез тяжело.
Да с этой львиною
Златою россыпью,
Да с этим поясом,
Да с этой поступью, —
Как не бежать за ним
По белу по свету —
За этим поясом,
За этим посвистом! Иду по улице —
Народ сторонится.
Как от разбойницы,
Как от покойницы.Уж знают все, каким
Молюсь угодникам
Да по зелененьким,
Да по часовенкам.Моя, подруженьки,
Моя, моя вина.
Из голубого льна
Не тките савана.На вечный сон за то,
Что не спала одна —
Под дикой яблоней
Ложусь без ладана.2 апреля 1916
Вербная Суббота
Автор Федерико Гарсиа Лорка
Перевод Марины Цветаевой
Из пещеры — вздох за вздохом,
Сотни вздохов, сонмы вздохов,
Фиолетовых на красном.
Глот цыгана воскрешает
Страны, канувшие в вечность,
Башни, врезанные в небо,
Чужеземцев, полных тайны…
В прерывающемся стоне
Голоса, и под высокой
Бровью — чёрное на красном.
Известковую пещеру
Дрожь берёт. Дрожит пещера
Золотом. Лежит пещера —
В блеске — белая на красном —
Павою…
— Струит пещера
Слёзы: белое на красном…