«Я не скромная мещанка,
Поднимай гораздо выше:
Как свободной кошке, нужен
Чистый воздух мне на крыше.
«Там, в прохладе летней ночи,
Мне отраднее живется;
Песни звуки льются сами,
И пою я, что споется».
И Мими на крыше дико
Песни свадебные пела
И к себе талантом этим
Привлекать котов умела.
В ночь коты все холостые
К ней, мурлыкая, сбирались
И, к Мими пылая страстью,
Общим пеньем наслаждались.
Все они не виртуозы,
Что продать готовы чувство;
Нет, они жрецами были
Бескорыстного искусства.
Им не ну́жны инструменты,
Чтоб играть, слух кошек нежа.
В животах у них литавры,
А носы их — трубы те же.
И когда они завоют,
Чтоб исполнить интермеццо —
Это те же фуги Баха
Или Гвидо из Арецо,
Иль Бетховенских симфоний
В сумасшедших звуках греза,
Иль мяуканье, в котором
Все узнают Берлиоза.
Мощь какая в этих звуках!
Небеса как будто млеют,
С содроганьем им внимая;
Звезды, слыша их, бледнеют.
От волшебных этих звуков,
Выплывая из тумана,
Тотчас прячется за тучку
Изумленная Диана.
Лишь завистница-старуха,
Примадонна Филомела,
Морщит лоб, сморкаясь громко
И Мими ругая смело.
Но концерт не умолкает —
(Пусть завидует сеньора)
И гремит, пока не вспыхнет
Розолицая Аврора.