Руки твоей прикосновенье,
И стала радостью беда.
«Неповторимое мгновенье!» –
Успел подумать я тогда.Но знал, что будет вспоминаться
Неповторимый этот миг
И повторяться, повторяться
В воспоминаниях моих.
А что касается зеркал,
Не в них я верности искал.
Не нам, а этой вот минуте
Они верны. И всё равно
Они не отражают сути
Того, что в них отражено.
Стоял ученик на развилке дорог.
Где право, где лево, понять он не мог.
Но вдруг ученик в голове почесал
Той самой рукою, которой писал.
И мячик кидал, и страницы листал.
И ложку держал, и полы подметал.
«Победа!» — раздался ликующий крик.
Где право, где лево, узнал ученик.
Консерватория. Опять у входа
Стою и жду средь юного народа.
И, Боже, до чего он не похож
На ту былую, нашу молодёжь.
С тобою мы, ты помнишь, были раньше
Я дылдой, ты приметной великаншей?
Но молодые жители Земли
Нас, кажется, давно переросли.
Хоть, впрочем, среди рослой молодёжи
Встречаются и маленькие тоже.
— Вы полюбуйтесь, милый кот,
Как это платье мне идёт!
А бантик на конце хвоста?
— Ах, мышка! Не смущай кота!
Попросили человечка:
— Ты скажи нам хоть словечко!
Человек сказал: — Агу!
Вот, мол, всё, что я могу.
Как незаметно дни летят!
И вместо радостных утят,
Отважных жёлтеньких малюток,
Мы встретим важных белых уток.
Эти утки даже «кря»
Никогда не скажут зря.
Мальчишке четыре года.
В руке зажжённая свечка.
Внутри платяного шкафа
Рисует он человечка.Как предки во мраке грота,
Колдует он днём с огнём.
Рисует он человечка,
А вырастет — вспомнит о нём.Себе самому, великану,
Малыш послание шлёт.
На древний наскальный рисунок
Похож человечек тот.Я вырос. Поехал к маме.
Один патологоанатом
Уж до того ругался матом,
Что, не стерпев, покойник ожил
И надавал ему по роже.
Ты не сразу бросаешь арену
И не сразу подводишь черту.
Три попытки даются спортсмену
Для того, чтобы взять высоту.
Неудача, но ты не в убытке:
Снова близок решающий миг.
Ты готовишься к третьей попытке,
Наблюдая попытки других.
Мы ссорились, мирились
И спорили порой,
Но очень подружились
За нашею игрой.
Игра игрой сменяется,
Кончается игра,
А дружба не кончается,
Ура! Ура! Ура!
Как железо, скрежещет снег
И, как скрипка, поёт у ног.
На деревьях иней, как мех.
На заборах иней, как мох.
И вздымается дым из труб
Рукавами косматых шуб.
И — внимание ученики! –
Заводские гудят гудки.Детям в школу идти — запрет…
Презираю тепло жилья.
Нынче в школе занятий нет,
Жизнь моя лежит ещё вчерне.
Может быть, и все её тревоги
Только для того, чтобы верней
Их, созрев, оставить у дороги.
«Земля имеет форму шара», –
Однажды заключил мудрец,
За что его постигла кара,
И страшен был его конец.
Мир оказался не готов
Жить без поддержки трех китов.
Один лишь раз, и то в начале детства,
Мой дядя, тот, погибший на войне,
К нам заезжал. Но до сих пор вглядеться
Могу в его глаза. Они во мне.Всё остальное — облик и слова —
Забыто. Но ещё, припоминаю,
Была трава. Нездешняя трава.
Высокая и тонкая. Лесная.Должно быть, в лес (он на краю земли
Был для меня) занёс меня мой дядя,
И там мы на поляне прилегли,
Счастливые, в глаза друг другу глядя.И я заметил нити на белках,
Любили тебя без особых причин
За то, что ты — внук,
За то, что ты — сын,
За то, что малыш,
За то, что растёшь,
За то, что на папу и маму похож.
И эта любовь до конца твоих дней
Останется тайной опорой твоей.
Нам жалко дедушку Корнея:
В сравненье с нами он отстал,
Поскольку в детстве «Бармалея»
И «Мойдодыра» не читал,
Не восхищался «Телефоном»
И в «Тараканище» не вник.
Как вырос он таким учёным,
Не зная самых главных книг?!
Капля в паутинке-гамаке
На кусте иссохшего репья
Блещет и дрожит на ветерке,
Будто в ней вся ценность бытия.То она алмаз, то аметист,
То она опал, то изумруд.
Пёстрый дятел, цирковой артист,
К нам слетел и покачался тут.И пока, застыв как часовой,
Я слежу за ними не дыша,
Я росинке свой и птице свой,
И любовью полнится душа.
Речка детства моего — Турея.
Плеск воды вокруг сухой коряги.
Поплавок отцовский (это пробка
На обломке птичьего пера).
Вынырнула крыса водяная.
Мокрый чёрный мех блеснул на солнце.
Нас с отцом увидя, удивилась…
Речка детства — милая Турея.
Всюду были турники:
Во дворах и на опушках,
В поле, в школе, у реки,
В городах и в деревушках.
И на этих турниках,
Меж столбов, полны веселья, –
Перекладина в руках, –
Физкультурники висели.
У совы у старой
Не глаза, а фары –
Круглые, большие,
Страшные такие.
А у птички у синички,
У синички-невелички,
Глазки, словно бусинки,
Малюсенькие.
Почему-то в детстве рисовал я
Только то, чего не мог увидеть, –
Например, сражения морские,
Только тех, кого у нас не встретишь, –
Например, индейцев и пиратов,
Только те края, где не был я, –
То есть горы, джунгли и пустыни.
А с натуры брал я только солнце
С длинными и толстыми лучами.
Были у него глаза и губы,
О, как с тобой мечтали мы когда-то!
Их было столько, замыслов и грёз,
Что, может быть, по тысяче на брата
Мечтаний тех исполнилось всерьёз,
Хоть их не сразу в памяти находишь.
Вот, например: ты вправду офицер,
В шинели ходишь, сам машину водишь,
Имеешь настоящий револьвер.
А то, о чём мечтал я, как о чуде,
И для меня исполнилось давно:
Следами затканный бархан.
Мышей песчаных писк.
Сухое русло Даудан,
Лиловый тамариск.Бросают тощие кусты
Коротенькую тень.
Но только пылью пахнешь ты,
Пустынная сирень.Идти, брести в горячей мгле
По выжженным местам
И реку возвратить земле,
И запахи — цветам.
Куклы вальс танцуют старый,
Пара кружится за парой,
А юла, юла, юла
Пары так и не нашла.Кто с юлой подружится,
Тот совсем закружится.
Обратились к бюрократам:
— Что нам делать с вашим братом?
— Вы удвойте наши штаты, –
Предложили бюрократы, –
И утройте наш сметы.
Вот и будут вам ответы!
Бродили овцы по горам,
Ходили люди с ними рядом,
И на скалу взобрался храм
Вслед за людьми и вслед за стадом.О, кровля горного села!
О храм, небесных духов ставка!
В какие выси подняла
Вас эта низенькая травка.
Вот это да! Вот это рыба!
Длинною — во! А весом — глыба.
Огнём сверкает чешуя.
Постой, не сон ли вижу я?
Я ущипнул себя невольно.
И что ж? Ни капельки не больно.
И так и сяк себя щиплю
Опять не больно. Значит, сплю…
Нет годовщин у ледохода.
Не знают именин ручьи.
Рожденьем чествует природа
Рожденья прежние свои.
Ах, весна, твоими чарами
Околдован наш отряд.
Черепахи ходят парами
И коробками гремят.
На барханчике тюльпанчики
Не пески — цветущий луг.
Свищут суслики, тушканчики
О любви мечтают вслух.
Ураганы вместе с пылью
Ароматы к нам несут,
В полку Таращанском когда-то
Комбатом служил мой отец.
Однажды, году в тридцать пятом,
Комбата проведал боец.Перед четвертною бутылью
И сахарною головой
Сидели, и пели, и пили
Комбат и его вестовой.Тут мне бы забиться за печку,
Забраться под стол, под кровать,
Запомнить бы всё до словечка
И внукам потом рассказать.Что помню я? Говор крестьянский,
Будь вечным лето, всё бы погорело.
Будь вечной осень, всё бы отсырело.
Зимою вечной всё б оледенело.
Вот вечная весна — другое дело.
Рост населения глобальный –
Факт, разумеется, печальный:
Планета не прокормит нас.
Но ведь и тех, кто гениальны,
На свете больше в сотни раз.
Когда их будет миллион,
Ужель не будет мир спасён?
Я — малютка карандашик,
Исписал я сто бумажек.
А когда я начинал,
То с трудом влезал в пенал.
Школьник пишет и растёт,
Карандаш — наоборот.
Когда леса ещё таят
Оцепененье ночи,
Берёзы тучею стоят,
Лиловые от почек.И облака белее дня,
И чисты ветра струи.
И зеленеют зеленя
Сквозь дымку дождевую.