Когда на ветер не бросаешь слов,
То в них нередко и судьбы решенье:
Как славно, если скажешь: «Увлеченье»,
А вслед за тем: «Да это же любовь!»
А коль словам не придавать значенья,
То как же горько вдруг нахмуришь бровь,
Когда воскликнешь радостно: «Любовь!»
А на поверку выйдет: «Увлеченье»…
Святая Са́фо!
С нежной улыбкой Са́фо!
С кудрями цвета
Темной фиалки, Са́фо!
Слететь готово
С уст осмелевших слово…
Но стыд промолвить
Мне запрещает слово!
Слово Божие — в пчеле,
В талом снеге, и в земле,
Указующей — цветком,
Для чего сквозь тьму идем.
Слово Божие — в волне,
В прибывающей Луне,
В воркованьи голубей,
И в очах любви моей.
В звучном жаре
Дыханий —
Звучно-пламенна мгла:
Там, летя из гортани,
Духовеет земля.
Выдыхаются
Души
Неслагаемых слов —
Слово странное — старуха!
Смысл неясен, звук угрюм,
Как для розового уха
Тёмной раковины шум.
В нём — непонятое всеми,
Кто мгновения экран.
В этом слове дышит время
В раковине — океан.
У кота от лени и тепла разошлись ушки.
Разъехались бархатные ушки.
А кот раски-и-с…
На болоте качались беловатики.
Жил был
Ботик—животик:
Воркотик
Дуратик
„Слово и Дело“—ваш клич против нас.
Что жь, мы достойно вас встретим.
Мы на мигания вражеских глаз
Словом и делом ответим.
В душу людскую дороги вам нет.
Можете мучить лишь тело.
Делайте жь черное,—будет в ответ
Красное Слово и Дело!
Я Лилу слушал у клавира;
Ее прелестный, томный глас
Волшебной грустью нежит нас,
Как ночью веянье зефира.
Упали слезы из очей,
И я сказал певице милой:
«Волшебен голос твой унылый,
Но слово милыя моей
Волшебней нежных песен Лилы».
В его устах двусмысленны слова,
И на устах двусмысленны улыбки.
Его душа бессильна и мертва,
А помыслы стремительны и зыбки.
Его любить никто не захотел,
Никто не мог его возненавидеть.
Неузнанным пребыть — его удел, —
Не действовать, не жить, а только видеть.
Не надо слов. Не надо?
Куда же их девать?
А в брюхо чемодана,
поглубже под кровать.Не надо вздохов, выдох
чтоб не был ах и ох,
на бедах и обидах
замкни глубокий вдох.И ничего — ни плакать,
ни примеряться в гроб,
идти вперед, как лапоть,
соломинка и боб.
В меня ты бросишь грешные слова.
От них ты отречешься вскоре.
Но слово — нет! — не сорная трава,
Не палый лист на косогоре.Как жалко мне тебя в минуты отреченья,
Когда любое слово — не твое.
И побеждает ум, а увлеченье
Отжато, как белье.Прости меня за то, что я суров,
Что повторяюсь и бегу по кругу,
За справедливость всех несправедливых слов,
Кидаемых друг другу.
Молчат гробницы, мумии и кости, —
Лишь слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
Звучат лишь Письмена.
И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бессмертный — речь.
В чёрном небе слова начертаны —
И ослепли глаза прекрасные…
И не страшно нам ложе смертное,
И не сладко нам ложе страстное.
В поте — пишущий, в поте пашущий!
Нам знакомо иное рвение:
Лёгкий огнь, над кудрями пляшущий, —
Дуновение — Вдохновения!
Есть слова волшебства. Вы всесильны,
Роковые слова о былом!
Разве годы не камень могильный,
Разве смерть называется сном?
Мы идем бесконечной долиной,
С каждым шагом все больше теней,
И из них не отстать ни единой:
То бледнеют, то снова ясней.
И при вспышке могучего слова
Тень прошедшего странно жива.
Еще одно забывчивое слово,
Еще один случайный полувздох —
И тосковать я сердцем стану снова,
И буду я опять у этих ног.Душа дрожит, готова вспыхнуть чище,
Хотя давно угас весенний день
И при луне на жизненном кладбище
Страшна и ночь, и собственная тень.
Дитя! Твоим прозрачным словом
Я окрылен.
Ко мне летят мечты о новом
Со всех сторон.
Тоской неведомой, но сладкой
Вся грудь полна,
А в душу просится украдкой
Страстей волна.
Но с силой, прежде непонятной,
Гоню я страсть,
Детство: молчание дома большого,
Страшной колдуньи оскаленный клык;
Детство: одно непонятное слово,
Милое слово «курлык».
Вдруг беспричинно в парадной столовой
Чопорной гостье покажешь язык
И задрожишь и заплачешь под слово,
Глупое слово «курлык».
Неоконченное
Я знаю силу слов, я знаю слов набат.
Они не те, которым рукоплещут ложи.
От слов таких срываются гроба
шагать четверкою своих дубовых ножек.
Бывает, выбросят, не напечатав, не издав,
но слово мчится, подтянув подпруги,
звенит века, и подползают поезда
лизать поэзии мозолистые руки.
«Слово и Дело» — ваш клич против нас.
Что ж, мы достойно вас встретим.
Мы на мигания вражеских глаз
Словом и делом ответим.
В душу людскую дороги вам нет.
Можете мучить лишь тело.
Делайте ж черное, — будет в ответ
Красное Слово и Дело!
Была пора — в твоих глазах
Огни безумные сверкали:
Ты обрела в моих словах
Свои заветные печали.
Теперь их смысл тобой забыт.
Слова воскреснут в час победный,
Затем, что тайный яд разлит
В их колыбели заповедной.20 июня 1900
Всё хочет петь и славить Бога, —
Заря, и ландыш, и ковыль,
И лес, и поле, и дорога,
И ветром зыблемая пыль.
Они зовут за словом слово,
И песню их из века в век
В иных созвучьях слышит снова
И повторяет человек.
Не надо наименованья
Тому, что названо давно…
Но лишь весеннее дыханье
Ворвется — властное — в окно,
Чей дух избегнет ликованья?
Чье сердце не упоено?
Весна! Ты выращена словом,
Которому душа тесна,
Зеленым, голубым, лиловым
Повсюду отображена.
Только будь всегда простою,
Как слова моих стихов.
Я тебя любить готов,
Только будь всегда простою,
Будь обрызгана росою,
Как сплетеньем жемчугов,
Будь же, будь всегда простою,
Как слова моих стихов!
Жизнь нуждается в милосердии.
Милосердием мы бедны.
Кто-то злобствует,
Кто-то сердится,
Кто-то снова
В тисках беды.
Жизнь нуждается в сострадании.
Наши души —
Как топоры…
Слишком многих мы словом
Слова — как пена,
Невозвратимы и ничтожны.
Слова — измена,
Когда молитвы невозможны.Пусть длится дленье.
Не я безмолвие нарушу.
Но исцеленье
Сойдет ли в замкнутую душу? Я знаю, надо
Сейчас молчанью покориться.
Но в том отрада,
Что дление не вечно длится.
Дальний лес стоит стеной,
А в лесу, в глуши лесной,
На суку сидит сова.
Там растет усни-трава.
Говорят усни-трава
Знает сонные слова;
Как шепнет свои слова,
Сразу никнет голова.
Я сегодня у совы
Попрошу такой травы:
Что-то часто
я ссорюсь с людьми,
реже сердце
в совете с любовью,
сохрани меня, жизнь,
для любви,
упаси меня, жизнь,
от злословья. «Злое слово
детей не родит,
злое слово
За слово, что помнил когда-то
И после навеки забыл,
За все, что в сгораньях заката
Искал ты, и не находил, И за безысходность мечтанья,
И холод, растущий в груди,
И медленное умиранье
Без всяких надежд впереди, За белое имя спасенья,
За темное имя любви
Прощаются все прегрешенья
И все преступленья твои.
Во имя лучшего слова,
одного с тобою у нас,
ты должен влюбиться снова,
сказать мне об этом сейчас.Смотри, ты упустишь время!
Тяжелой моей любви
счастливое, гордое бремя,
не медля, обратно зови.Ты лучшей не сыщешь доли,
высот не найдешь других,
ибо в ней — последняя воля,
последний воздух Двоих.
Не зря лягушата сидят —
Посажены дом сторожить,
А главный вопрос лягушат:
Впустить — не впустить? А если рискнуть, а если впустить,
То — выпустить ли обратно?
Вопрос посложнее, чем «быть иль не быть?»,
Решают лягушата.Как видите, трудно, ква-ква:
Слова, слова, слова!
Вопрос этот главный решат
Достойные из лягушат.
Мечты, как лентами, словами
Во вздохе слез оплетены.
Мелькают призраки над нами
И недосказанные сны.
О чем нам грезилось тревожно,
О чем молчали мы вдвоем,
Воскресло тенью невозможной
На фоне бледно-золотом.
И мы дрожим, и мы не знаем…
Мы ищем звуков и границ
Сколько силы в обыденном слове «милый»!
Как звучало оно на войне!..
Не красавцев война нас любить научила —
Угловатых суровых парней.
Тех, которые, мало заботясь о славе,
Были первыми в каждом бою.
Знали мы — тот, кто друга в беде не оставит,
Тот любовь не растопчет свою.
Мой бедный неуклюжий стих
Плохими рифмами наряжен,
Ты, как овечка, слаб и тих,
Но, слава богу, не продажен. —
«Слова! Слова! Одни слова!» -
О нет, зачем же мне не верить?
Пусть ошибется голова,
Но сердцу стыдно лицемерить.
Сладко речкой плыть
в полуденный зной
гулевой волной.
Сладко жить-любить
да счастливым быть
с молодой женой.
А еще слаще,
знает всяк говорящий,
слова звук родной.
Слово круглое, ладное,
Ты говорил слова пустые,
А девушка и расцвела,
Вот чешет кудри золотые,
По-праздничному весела.
Теперь ко всем церковным требам
Молиться ходит о твоем.
Ты стал ей солнцем, стал ей небом,
Ты стал ей ласковым дождем.
Глаза темнеют, чуя грозы.
Неровен вздох ее и част.