Все стихи про Бога - cтраница 17

Найдено стихов - 1804

Василий Башкин

Голос Бога

В ту ночь, когда кровавый месяц светит,
Уснуть боится дряхлая земля:
Слепой туман выходит на поля,
И там во тьме безмолвье смерти встретит.

В саду, беззвучно листья шевеля,
Внезапно ветер ужас тьмы заметить,
На зов души отчаяньем ответит,
О запоздалой помощи моля...

Пустынный край и мертвая дорога…
Тоска без грез… Ты, нищий дух, молчи!
Но, как молитвы, думы горячи,

И в сердце слез, безумных слез так много.
И страшно мне, — я слышу голос Бога:
«Раб! тверже будь, — надейся и ищи».

Марина Цветаева

Эпитафия («Забилась в угол, глядишь упрямо…»)

Л. А. Т.

НА ЗЕМЛЕ

— «Забилась в угол, глядишь упрямо…
Скажи, согласна? Мы ждём давно».
— «Ах, я не знаю. Оставьте, мама!
Оставьте, мама. Мне всё равно!»

В ЗЕМЛЕ

— «Не тяжки ль вздохи усталой груди?
В могиле тесной всегда ль темно?»
— «Ах, я не знаю. Оставьте, люди!
Оставьте, люди! Мне всё равно!»

НАД ЗЕМЛЁЙ

— «Добро любила ль, всем сердцем, страстно?
Зло — возмущало ль тебя оно?»
— «О Боже правый, со всем согласна!
Я так устала. Мне всё равно!»

Генрих Гейне

Не верую я в Небо

Не верую я в Небо,
Ни в Новый, ни в Ветхий Завет.
Я только в глаза твои верю,
В них мой небесный свет.

Не верю я в господа бога,
Ни в Ветхий, ни в Новый завет.
Я в сердце твое лишь верю,
Иного бога нет.

Не верю я в духа злого,
В геенну и муки ее.
Я только в глаза твои верю,
В злое сердце твое.

Константин Дмитриевич Бальмонт

Спящая Мадонна

САССОФЕРРАТО, В МУЗЕЕ БРЕРА, В МИЛАНЕ.
Сонмом духов окруженная,
В ярком свете чистоты,
Тихим вихрем вознесенная
За пределы высоты,
Над уснувшим полусонная,
Матерь Бога, это Ты!

В безгреховности зачавшая,
Вечно девственная Мать,
Сына светлого пославшая
Смертью новый свет создать,
Всей душою пострадавшая,
Как могла лишь мать страдать!

Нерассказанная гением,
Неисчерпанность мечты,
Сон, зовущий к сновидениям,
Просветленные черты,
Вечный луч над вечным тлением,
Матерь Бога, это Ты!

Джордж Гордон Байрон

Аполлон Бельведерский

Вот он —владыка неизбежных стрел.
Вот жизни бог, бог дня и песнопенья!
Я солнце воплощенное узрел;
Торжественный, он вышел из сраженья,
Слетело с лука неземное мщенье,
И светлые глаза его блестят.
И ноздри дышут гордостью презренья:
Стоит могуч, величествен и свят,
И бога проявил его единый взгляд.

И если же похитил Прометей
Огонь небес, горящий в нас душою,
Тем выплачен тот долг, кем мрамор сей
Был славою увенчан вековою,
Хот и земной возсоздан он рукою,
Но мыслью неземной,—и власть времен
Благоговела пред его красою,
И невредим доселе дышит он
Тем пламенем святым, которым сотворен.

Марина Цветаева

Волк

Было дружбой, стало службой,
Бог с тобою, брат мой волк!
Подыхает наша дружба:
Я тебе не дар, а долг!

Заедай верстою вёрсту,
Отсылай версту к версте!
Перегладила по шёрстке, —
Стосковался по тоске!

Не взвожу тебя в злодеи, —
Не твоя вина — мой грех:
Ненасытностью своею
Перекармливаю всех!

Чем на вас с кремнём — огнивом
В лес ходить — как Бог судил, —
К одному бабьё ревниво:
Чтобы лап не остудил.

Удержать — перстом не двину:
Перст — не шест, а лес велик.
Уноси свои седины,
Бог с тобою, брат мой клык!

Прощевай, седая шкура!
И во сне не вспомяну!
Новая найдется дура —
Верить в волчью седину.

Михаил Лермонтов

Сатиры. Ювенал

. . . . . . . .Коль святы те народы,
У коих полны все богами огороды!
(XV, 10 -11)Год написания: без даты

Алексей Апухтин

О, Боже, как хорош прохладный вечер лета

О, Боже, как хорош прохладный вечер лета,
Какая тишина!
Всю ночь я просидеть готов бы до рассвета
У этого окна.
Какой-то темный лик мелькает по аллее,
И воздух недвижим,
И кажется, что там еще, еще темнее
За садом молодым.
Уж поздно… Все сильней цветов благоуханье,
Сейчас взойдет луна…
На небесах покой, и на земле молчанье,
И всюду тишина.
Давно ли в этот сад в чудесный вечер мая
Входили мы вдвоем?
О, сколько, сколько раз его мы, не смолкая,
Бывало, обойдем!
И вот я здесь один, с измученной, усталой,
Разбитою душой.
Мне хочется рыдать, припавши, как бывало,
К груди твоей родной…
Я жду… но не слыхать знакомого привета,
Душа болит одна…
О, Боже, как хорош прохладный вечер лета,
Какая тишина!

Михаил Ломоносов

О страх! о ужас! гром! ты дернул за штаны…

О страх! о ужас! гром! ты дернул за штаны,
Которы подо ртом висят у сатаны.
Ты видишь, он зато свирепствует и злится,
Дырявой красной нос, халдейска печь, дымится,
Огнем и жупелом исполнены усы,
О как бы хорошо коптить в них колбасы!
Козлята малые родятся с бородами:
Коль много почтены они перед попами!
О польза, я одной из сих пустых бород
Недавно удобрял бесплодный огород.
Уже и прочие того ж себе желают
И принести плоды обильны обещают.
Чего не можно ждать от толь мохнатых лиц,
Где в тучной бороде премножество площиц?
Сидят и меж собой, как люди, рассуждают,
Других с площицами бород не признавают
И проклинают всех, кто молвит про козлов:
Возможно ль быть у них толь много волосов?Весна 1757

Федор Сологуб

Мне боги праведные дали

Мне боги праведные дали,
Сойдя с лазоревых высот,
И утомительные дали,
И мед укрепный дольных сот.
Когда в полях томленье спело,
На нивах жизни всхожий злак,
Мне песню медленную спело
Молчанье, сеющее мак.
Когда в цветы впивались жала
Премудрых медотворных пчел,
Серпом горящим солнце жало
Созревшие колосья зол.
Когда же солнце засыпало
На ложе облачных углей,
Меня молчанье засыпало
Цветами росными полей,
И вкруг меня ограды стали,
Прозрачней чистого стекла,
Но тверже закаленной стали,
И только ночь сквозь них текла,
Пьяна медлительными снами,
Колыша ароматный чад.
И ночь, и я, и вместе с нами
Томились рои вешних чад.

Константин Дмитриевич Бальмонт

Во саду

Во саду—саду зеленом
Изстари—богато.
Там ключи журчат со звоном,
Встанет все, что смято.
Яблонь белая дышала,
Сердцу было больно.
В сердце было: „Мало! Мало!“
Бог сказал: „Довольно“.

Во саду—саду зеленом
Сердце мы сдержали.
Проходили мы по склонам,
И несли скрижали.
Сладки яблочки сбирали,
Рдянилося чудо.
Красны яблочки мы клали
На златое блюдо.

Во саду—саду зеленом
Блеск мы громоздили.
Пред сияющим амвоном
Цвет был в новой силе.
Наше Солнце было ало,
К Богу пело вольно:
„Вот возьми! Прости, что мало!“
Бог шепнул: „Довольно“.

Михаил Ломоносов

Преложение псалма 143

Благословен Господь мой Бог,
Мою десницу укрепивый
И персты в брани научивый
Согреть врагов взнесенный рог.Заступник и спаситель мой,
Покров, и милость, и отрада,
Надежда в брани и ограда,
Под власть мне дал народ святой.О Боже, что есть человек?
Что ты ему себя являешь,
И так его ты почитаешь,
Которого толь краток век.Он утро, вечер, ночь и день
Во тщетных помыслах проводит;
И так вся жизнь его проходит,
Подобно как пустая тень.Склони, Зиждитель, небеса,
Коснись горам, и воздымятся,
Да паки на земли явятся
Твои ужасны чудеса.И молнией твоей блесни,
Рази от стран гремящих стрелы,
Рассыпь врагов твоих пределы,
Как бурей, плевы разжени.Меня объял чужой народ,
В пучине я погряз глубокой;
Ты с тверди длань простри высокой,
Спаси меня от многих вод.Вещает ложь язык врагов,
Десница их сильна враждою,
Уста обильны суетою,
Скрывают в сердце злобный ков.Но я, о Боже, возглашу
Тебе песнь нову повсечасно;
Я в десять струн тебе согласно
Псалмы и песни приношу, Тебе, Спасителю Царей,
Что крепостью меня прославил,
От лютого меча избавил,
Что враг вознес рукой своей.Избавь меня от хищных рук
И от чужих народов власти:
Их речь полна тщеты, напасти;
Рука их в нас наводит лук.Подобно масличным древам
Сынов их лета процветают,
Одеждой дщери их блистают,
Как златом испещренный храм.Пшеницы полны гумна их,
Несчетно овцы их плодятся,
На тучных пажитях хранятся
Стада в траве волов толстых.Цела обширность крепких стен,
Везде столпами укрепленных;
Там вопля в стогнах нет стесненных,
Не знают скорбных там времен.Счастлива жизнь моих врагов!
Но те светлее веселятся,
Ни бурь, ни громов не боятся,
Которым Вышний сам покров.

Зинаида Гиппиус

Серенада

Из лунного тумана
Рождаются мечты.
Пускай, моя Светлана,
Меня не любишь ты.Пусть будет робкий лепет
Неуловимо тих,
Пусть тайным будет трепет
Незвучных струн моих.Награды не желая,
Душа моя горит.
Мой голос, дорогая,
К тебе не долетит.Я счастье ненавижу,
Я радость не терплю.
О, пусть тебя не вижу,
Тем глубже я люблю.Да будет то, что будет,
Светла печаль моя.
С тобой нас Бог рассудит —
И к Богу ближе я.Ищу мою отраду
В себе — люблю тебя.
И эту серенаду
Слагаю для себя.

Николай Гумилев

Я не прожил, я протомился

Я не прожил, я протомился
Половины жизни земной,
И, Господь, вот Ты мне явился
Невозможной такой мечтой.Вижу свет на горе Фаворе
И безумно тоскую я,
Что взлюбил и сушу и море,
Весь дремучий сон бытия; Что моя молодая сила
Не смирилась перед Твоей,
Что так больно сердце томила
Красота Твоих дочерей.Но любовь разве цветик алый,
Чтобы ей лишь мгновение жить,
Но любовь разве пламень малый,
Что ее легко погасить? С этой тихой и грустной думой
Как-нибудь я жизнь дотяну,
А о будущей Ты подумай,
Я и так погубил одну.

Николай Гумилев

Ворота рая

Не семью печатями алмазными
В Божий рай замкнулся вечный вход,
Он не манит блеском и соблазнами,
И его не ведает народ.Это дверь в стене, давно заброшенной,
Камни, мох и больше ничего,
Возле — нищий, словно гость непрошеный,
И ключи у пояса его.Мимо едут рыцари и латники,
Трубный вой, бряцанье серебра,
И никто не взглянет на привратника,
Светлого апостола Петра.Все мечтают: «Там, у гроба Божия,
Двери рая вскроются для нас,
На горе Фаворе, у подножия,
Прозвенит обетованный час».Так проходит медленное чудище,
Завывая, трубит звонкий рог,
И апостол Петр в дырявом рубище,
Словно нищий, бледен и убог.

Гавриил Державин

Молитва (Непостижимый бог, всех тварей сотворитель)

Непостижимый Бог, всех тварей Сотворитель,
Движениев сердец и помыслов Прозритель!
В последний раз зову к Тебе я в жизни сей:
Склони с небес, склони свой слух к мольбе моей.
Воззри, Создатель мой, на сердце сокрушенно,
Что если, Твой закон желав знать совершенно,
Я слабым разумом чего не понимал,
Помилуй Ты меня, коль в нем я заблуждал.
Твое святое я хотел творить веленье
Со всею ревностью, но без предрассужденья.
Се, вижу растворен тот путь передо мной,
По коему войти я в вечный льщусь покой.
Войду, конечно так, я в том не сомневаюсь:
На милосердие Твое я полагаюсь.
Ты щедр и милостив был в век сей скоротечный:
Ты будешь мне Отец, а не Мучитель вечный.

Алигьери Данте

"Кто б зову моего ни внял сонета..."

Кто б зову моего ни внял сонета,
Всех, чьей душе стал бог любви владыкой,
Кто верности соблюл обет великий,
Приветствую в любви и жду ответа.

Уж треть поры минуло до рассвета,
Когда все звезды в небе светлолики,
Как бог Любви, властительный и дикий,
В мой легкий сон ворвался без привета.

Смеясь, сжимал в обятьях тело сонной
Возлюбленной, одетой в плащ червленый,
И сердце нес мое в руке открытой.

Он разбудил ее и устрашенной
Дал пламенное сердце сесть влюбленно
И, плача, скрылся, с темнотою слитый.

Максимилиан Волошин

Здесь был священный лес

Здесь был священный лес. Божественный гонец
Ногой крылатою касался сих прогалин.
На месте городов ни камней, ни развалин.
По склонам бронзовым ползут стада овец.

Безлесны скаты гор. Зубчатый их венец
В зелёных сумерках таинственно печален.
Чьей древнею тоской мой вещий дух ужален?
Кто знает путь богов — начало и конец?

Размытых осыпей, как прежде, звонки щебни,
И море древнее, вздымая тяжко гребни,
Кипит по отмелям гудящих берегов.

И ночи звёздные в слезах проходят мимо,
И лики тёмные отвергнутых богов
Глядят и требуют, зовут… неотвратимо.

Георгий Иванов

С нами Бог

Мы были слепы, стали зрячи
В пожаре, громах и крови.
Да, кровью братскою горячей
Сердца омыты для любви.
Все, как впервые: песни слышим,
Впиваем вешний блеск лучей,
Вольней живем и глубже дышим,
Россию любим горячей!
О Воскресении Христовом
Нам не солгали тропари:
Встает отчизна в блеске новом,
В лучах невиданной зари.
Рассыпались золою сети,
Что были злобой сплетены.
Различий нет. Есть только дети
Одной возлюбленной страны.
И все поэты наготове
На меч цевницу променять,
Горячей крови, братской крови
Благословение принять.

Марина Цветаева

Так и буду лежать, лежать…

Так и буду лежать, лежать
Восковая, да ледяная, да скорченная.
Так и будут шептать, шептать:
— Ох, шальная! ох, чумная! ох, порченная!

А монашки-то вздыхать, вздыхать,
А монашки-то — читать, читать:
— Святый Боже! Святый Боже! Святый Крепкий!

Не помилует, монашки, — ложь!
Захочу — хвать нож!
Захочу — и гроб в щепки!
Да нет — не хочу —
Молчу.

Я тебе, дружок,
Я слово скажу:
Кому — вверху гулять,
Кому — внизу лежать.

Хочешь — целуй
В желтый лоб,
А не хочешь — так
Заколотят в гроб.

Дело такое:
Стала умна.
Вот оттого я
Ликом темна.

Алексей Кольцов

Поэт (Дума)

В душе человека
Возникают мысли,
Как в дали туманной
Небесные звезды…

Мир есть тайна бога,
Бог есть тайна жизни;
Целая природа —
В душе человека.

Проникнуты чувством,
Согреты любовью,
Из нее все силы
В образах выходят…

Властелин-художник
Создает картину —
Великую драму,
Историю царства.

В них дух вечной жизни,
Сам себя сознавши,
В видах бесконечных
Себя проявляет.

И живет столетья,
Ум ваш поражая,
Над бездушной смертью
Вечно торжествуя.

Дивные созданья
Мысли всемогущей!
Весь мир перед вами
Со мной исчезает…

Николай Некрасов

Псалом 49

Стих 1Воззвал Предвечный, Бог богов,
И в страхе, ужасом объята,
Земля, с восхода до заката,
Дрожит, громовый слыша зов.2 и ЗГрядет, Сиона полн красой,
Во славе Бог, в устах улики;
Блеск молний пред лицем Владыки,
Окрест шум вихря, бури вой.4И все, что в неба высоте,
Что на земле таится дольной,
Все созывает Он, крамольный
Судить народ Свой в правоте.5Велит Он ангелам Своим
Собрать святых, законы чтущих,
В свидетели для всех живущих
Завета, сделаннаго с Ним.6В день грозный страшнаго суда
Раздастся с неба голос трубный:
Господь судья ваш правосудный!
Готова всем и казнь и мзда! 7Внемли же, сонм Моих сынов,
Израиль Мой, внемли Мне ныне:
Уверуй слов Моих святыне,
Един Я Бог из всех богов! 8Не в жертвах Мой тебе упрек, —
Твои пред Мною всесозженья
Но Я тельцов без заколенья,
Без козлищей пробыть бы мог! 9 и 10На твоих Мне жертвах нет отрад!..
Зверей Моих дубравных мало ль?
В Моих степях недоставало ль
Пасущихся на воле стад? 11 и 12Всех птиц под небом знаю Я;
Поля все жатвами убрал Я;
И не к тебе, когда б взалкал Я,
Приду, — вселенная Моя! 13 и 14Я ль мясо ем твоих тельцов?
Пью ль козлищ кровь Я пролитую?
Не жертв сих жду, — хвалу иную:
Молитву верных Мне сынов.15Ко Мне в день скорби воззови, —
Пошлю тебе Я избавленье,
И Мне воздай ты прославленье
Словами теплыми любви!..16Глас Божий к грешнику взгремел:
К чему устав Мой восхваляешь?
Завет в устах лишь сохраняешь,
А соблюсти не захотел! 17 и 18Тобой отвергнут Мой закон,
Мое презрел ты поученье!
Зришь вора — тотчас с ним в общенье
И в блуд преступный погружен! 19 и 20С безстыдной наглостью речей.
Поносишь брата клеветою;
Покрыл позора срамотою
Ты сына матери твоей! 21Я видел и молчал… Слепой,
Ты мнил, потворствуя молчу Я!
Но темный грех твой обличу Я: —
Гляди! он весь перед тобой! 22Уразумей, лукавый род,
Предавший Господа забвенью!
Есть казнь, — конец долготерпенью,
И где ж заступник? кто придет?..23От вас не жертвы фимиам —
Одной молитвы жду усердной; —
Раскайтеся! и Милосердный
Открою путь к спасенью вам! Год написания: без даты

Константин Дмитриевич Бальмонт

Паскаль. Бальзак. Бодлэр. Вилье. Верлэн

Паскаль. Бальзак. Бодлэр. Вилье. Верлэн.
Колодец. Буря. Пропасть. Перстень. Пляска.
Скальпель. Циклон. Кальян. Прозренье. Сказка.
Пять факелов над станом серых стен.

Я чуял—вами—общей доли плен,
Вы ведали, что в жизни боль завязка
Что красная скрепляет в сером краска,
Что вертится веретено измен.

От безконечно-малаго пробеги
До безконечно-грозных величин.
Ум—нищий. Ум—верховный властелин.

Ток вещества, застывший в стройной неге.
Париж. Любовь. Ты вихрь включил во вздох.
Среди богов ты пятистрельный бог.

Николай Некрасов

Вечерняя молитва

Когда угаснет день и ночи мрак победной
Лазурь небесную оденет мантьей звездной,
Усталый от трудов и от заботы дня,
Молюсь, во прах главу смиренную склоня:
«Владыко! этот одр уже ль мне гробом будет,
И утро вновь меня для жизни не возбудит!
Страшуся Твоего правдивого суда,
А зла не престаю творить, как завсегда.
Достоин казнь приять и муки бесконечны…
Но милосерден Ты, Творец миров предвечный!
Хочу иль не хочу, спаси, избавь меня
От смертного греха и вечного огня! Хранишь
Ты праведных и чистого душою;
Но жизнь их — светлая заслуга пред Тобою.
Нет, милосердие на падшем мне яви
И сердце грешное любовью удиви!
Да видя то, всяк власть Твою уразумеет,
Да злобный враг сетей мне ставить не посмеет;
И, благостью Твоей невидимо храним,
Рассею козни я врагов моих, как дым».Январь 1840

Марина Ивановна Цветаева

Бог

О, его не привяжете
К вашим знакам и тяжестям!
Он в малейшую скважинку,
Как стройнейший гимнаст…

Разводными мостами и
Перелетными стаями,
Телеграфными сваями
Бог — уходит от нас.

О, его не приучите
К пребыванью и к участи!
В чувств оседлой распутице
Он — седой ледоход.

О, его не догоните!
В домовитом поддоннике
Бог — ручною бегонией
На окне не цветет!

Все́ под кровлею сводчатой
Ждали зова и зодчего.
И поэты и летчики —
Все́ отчаивались.

Ибо бег он — и движется.
Ибо звездная книжища
Вся: от Аз и до Ижицы, —
След плаща его лишь!

5 октября 1922

Николай Некрасов

Псалом 8

Стихи 1 и 2Егова, Бог наш! сколь чудесно
По всей земле прославлен Ты!
Твое величье в поднебесной
Вместить не могут высоты! 3Из уст младенцев, грудь сосущих,
Ты громкой вознесен хвалой, —
И сонм врагов, Тебя не чтущих,
Смутясь, немеет пред Тобой! 4Взгляну ль на небеса: — перстами
Ты дивно горняя соткал;
Луну с блестящими звездами,
На них раскинув, основал…5Что человек в звене творенья!..
Но Ты его не позабыл;
Ты, полн к нему благоволенья,
Его потомство посетил.6 и 7От светлых ангелов умалил
Немногим смертнаго удел;
Венчал красою и поставил
Царем Тобой свершенных дел.8 и 9Повергнул пред его стопами
Овец, волов и всех зверей,
Небесных птиц и рыб, стадами
Ходящих в глубине морей!..10Егова, Бог наш, сколь чудесно
По всей земле прославлен Ты!
Твое величье в поднебесной
Вместить не могут высоты! Год написания: без даты

Александр Сумароков

Час смерти

О мысли люты!
Кончается мое
На свете бытие,
Преходит житие,
Пришли последние минуты,
Пришел ко мне тот час,
Который преселяет нас
Во мрачну бесконечность.
Отверста моему смятенну духу вечность:
Погаснут данные мне искры божества,
Потухнут мысли все и чувство вещества,
В ничто преобращусь навек из существа;
Престрашною судьбою
Расстанусь навсегда
Со светом и с собою,
Засну, и не проснуся никогда.
На то ль я, боже мой, произведен тобою,
Чтоб сей вкусил я страх
И претворился в прах?
Щедролюбивая и всемогуща сила
Нельзя, чтоб действие лютейшее сносила —
Восстану я опять.
Но, ах, возможно ли исчезнуть и восстать?
Когда есть бог, возможно,
А бог, конечно, есть, мы знаем то неложно.

Николай Некрасов

Утренняя молитва

Когда с высот небес сбегает ночи тень
И горы окаймит среброгорящий день,
От ложа мирного восставши в час урочный,
Мольбой приветствую я светлый край Восточный: Всевышний! пред Тобой я тление и прах!
Но Ты, Творец миров, источник вечных благ!
Тебе всеведомы и ум и помышленье.
Прости мне праздность слов и мыслей прегрешенье;
Избавь неведенья, забвенья, и в тиши
Согрей любовию преступный хлад души.
Даруй мне твердость сил свершать Твои уставы,
Из сердца отжени все помыслы лукавы.
Да не отринется смиренная мольба:
Из Книги Бытия не исключи раба!
Я доброго ни раз не сделал пред Тобою;
Но Ты покрой меня десницею святою,
И дивною росой всещедрости Твоей
На сердце низойди и свет в него пролей;
Да кознь лукавого в нем не пробудит страсти;
Не отвергай меня и не введи в напасти;
Но целомудрием, терпеньем осени,
И в Царствии Твоем меня воспомяни!
Дозволь любить Тебя душой и помышленьем,
Дай волю следовать во всем Твоим веленьям,
Дай послушанье мне, всели в мой разум страх!
Ты многомилостив, благословен в веках! Январь 1840

Демьян Бедный

Развиваем ход!

Гниль тонкоствольная испуганно трясется:
   «Нет, этой скоростью немыслимо идти!»
      Локомотив истории несется
         По генеральному пути.
Тринадцать станций, лет – каких! – остались сзади.
      Разгон велик. И машинист – гроза.
Гниль в страхе мечется: «Спасите!»
                    «Бога ради!»
         «Ах, бога ради!»
         «Где тормоза?»
«Ай, где-то звякнуло!»
         «Ай, где-то прогремело!»
Гниль бревнышки сует на рельсы очумело.
«Тринадцать!» Роковой для суеверов год.
…Суровый машинист уверенно и смело
Пронзает взором даль и – развивает ход!

Николай Некрасов

Ночная дума

Я червь — я бог!
ДержавинТы не спишь, блестящая столица.
Как сквозь сон, я слышу за стеной
Звяканье подков и экипажей,
Грохот по неровной мостовой…
Как больной, я раскрываю очи.
Ночь, как море темное, кругом.
И один, на дне осенней ночи,
Я лежу, как червь на дне морском.
Где-нибудь, быть может, в эту полночь
Праздничные звуки льются с хор.
Слезы льются — сладострастье стонет —
Крадется с ножом голодный вор…
Но для тех, кто пляшет или плачет,
И для тех, кто крадется с ножом,
В эту ночь неслышный и незримый
Разве я не червь на дне морском?!
Если нет хоть злых духов у ночи,
Кто свидетель тайных дум моих?
Эта ночь не прячет ли их раньше,
Чем моя могила спрячет их!
С этой жаждой, что воды не просит,
И которой не залить вином,
Для себя — я дух, стремлений полный,
Для других — я червь на дне морском.
Духа титанические стоны
Слышит ли во мраке кто-нибудь?
Знает ли хоть кто-нибудь на свете,
Отчего так трудно дышит грудь!
Между мной и целою вселенной
Ночь, как море темное, кругом.
И уж если бог меня не слышит —
В эту ночь я — червь на дне морском!

Константин Михайлович Фофанов

Стансы

Мой друг, у нашего порога
Стучится бледная нужда.
Но ты не бойся, ради бога,
Ее, сподвижницы труда.

При ней звучнее песнь поэта,
И лампа поздняя моя
Горит до белого рассвета,
Как луч иного бытия.

И мир иной перед очами,
То мир восторгов и чудес,
Где плачут чистыми слезами
Во имя правды и небес.

То мир, ниспосланный от бога
Для утешенья… И тогда
Стучится слава у порога
И плачет бледная нужда!

Николай Некрасов

Болгарка

Без песен и слез, в духоте городской,
Роптать и молиться не смея,
Живу я в гареме продажной рабой
У жен мусульманского бея.Одна говорит: «Ну, рассказывай мне,
Как ваше селенье горело;
И выл ли твой муж, пригвожденный к стене,
Как жгли его белое тело…»Другая, смеясь, говорит мне: «Ну да,
Недаром тебя пощадили:
Наш бей, уж конечно, был первым, когда
Твою красоту обнажили…»«Ну что ж? — нараспев третья мне говорит,
Держа над лицом опахало, —
Хоть резать детей нам Коран не велит…
Но ты ли одна пострадала?!.»И злятся, что я так скупа на слова,
Внимая речам безучастным,
Глаза мои сухи, в огне голова,
Все небо мне кажется красным: Как будто сады, минарет и дома
В кровавом стоят освещенье…
В глазах ли обман, иль схожу я с ума,
Иль это предчувствие мщенья! Навеки тот душу отравит свою
Стыдом или жаждою битвы,
Кто в страшную душу заглянет мою
В часы безнадежной молитвы.Прийди же, спаситель! — бери города,
Где слышится крик муэзина,
И пусть в их дыму я задохнусь тогда
В надежде на божьего сына!..

Владимир Маяковский

После изъятий

Известно:
у меня
и у бога
разногласий чрезвычайно много.
Я ходил раздетый,
ходил босой,
а у него —
в жемчугах ряса.
При виде его
гнев свой
еле сдерживал.
Просто трясся.
А теперь бог — что надо.
Много проще бог стал.
Смотрит из деревянного оклада.
Риза — из холста.
— Товарищ бог!
Меняю гнев на милость.
Видите —
даже отношение к вам немного переменилось:
называю «товарищем»,
а раньше —
«господин».
(И у вас появился товарищ один.)
По крайней мере,
на человека похожи
стали.
Что же,
зайдите ко мне как-нибудь.
Снизойдите
с вашей звездной дали.
У нас промышленность расстроена,
транспорт тож.
А вы
— говорят —
занимались чудесами.
Сделайте одолжение,
сойдите,
поработайте с нами.
А чтоб ангелы не били баклуши,
посреди звезд —
напечатайте,
чтоб лезло в глаза и в уши:
не трудящийся не ест.

Николай Некрасов

Магомет перед омовением

О благодатная, святая влага!
Со всех сторон,
С востока солнца до заката солнца,
Объемля мир,
Из облаков на жаждущие нивы
Не ты ль дождем
Серебряным, при звуках грома,
Шумишь — как дух,
Когда по воздуху, очам незримый,
Несется он,
По сторонам разбрасывая складки
Своих одежд! О благодатная, святая влага!
Из недр земных
Тебя сосет змееобразный корень;
Тобой живут
И рис, и терн, и виноград, и фига;
Не ты ль поишь
Усталого среди степей верблюда —
И в знойный день
Он весело бежит, напрягши силы.
Когда вдали
Заслышит тихое, под диким камнем,
Журчанье струй! Земля сгорит, и лопнет камень,
И упадут
На рубежах поставленные горы…
Лишь ты одна
Кипящими зальешь волнами
Развалины
Пылающего мира, и густой,
Горячий дым
Прокатится, гонимый ветром,
Из края в край.
О благодатная, святая влага!
Обмой меня —
И освежи меня, и напои
Того, кто жаждет!

Николай Языков

Посвящение А.А. Воейковой «Песни короля Регнера»

Прошу стихи мои простить!
Я на Парнасе школьник юный:
Вас не сумели похвалить
Мои застенчивые струны;
Но если праведным богам
Приятней сердца дар убогий.
Как драгоценный фимиам,
То вы поступите, как боги, -
И сей листок чрез много дней
Напомнит вам певца младого
Который не жил для людей,
В стране чужой не пел чужого,
Не звал и славы в свой приют
И за фортуной быстроногой.
Мирскою пыльною дорогой,
Не побежал, хоть все бегут.
За то в душе его смиренной
Огонь свободы пламенел;
Он кое-что не худо пел,
Но божеством не вдохновенный,
Перед божественным немел.