О, путница блестящего эфира,
Капризная прелестница небес,
Ты вечное нам чудо, меж чудес,
Ты лишь одна пленительна для мира.
И стоит ли завидовать ему?
В его тени возрос всего однажды
Кто был красив…
В полдень к розе льнет роса
От звенящаго фонтана,
Но бледна среди тумана,
Под луной, ея краса.
Свет холодный, свет заемный,
Светлый—сам, над нею—темный.
Так и сердце у меня,
Хоть не блещет розой алой,
Но цветок, цветок завялый,
В полдень к розе льнет роса
От звенящего фонтана.
Но бледна среди тумана,
Под луной, ее краса.
Свет холодный, свет заемный,
Светлый — сам, над нею темный.
Так и сердце у меня,
Хоть не блещет розой алой,
Но цветок, цветок завялый,
Как для ночей — зари явленье,
Как ветер северный — для туч,
Как быстрый бег землетрясенья —
Для задрожавших горных круч, —
Так ты, Италия, навеки
Живи в свободном человеке.
Гляди, гляди — не отвращай свой взгляд!
Читай любовь в моих глазах влюбленных,
Лучи в них отраженные горят,
Лучи твоих очей непобежденных.
О, говори! Твой голос — вздох мечты,
Моей души восторженное эхо.
В мой взор взглянув, себя в нем видишь ты,
Мне голос твой — ответная утеха.
След маленьких ног на песке,
Близь чужой и пустынной волны,
Свет раковин в детской руке,
Вы на миг были сердцу даны,
Взор невинных и любящих глаз
Был минутной усладой для нас.
След маленьких ног на песке,
Близ чужой и пустынной волны,
Свет раковин в детской руке,
Вы на миг были сердцу даны,
Взор невинных и любящих глаз
Был минутной усладой для нас.
Британцы, вам горькая выдалась чаша,
Вы жатву сбираете, жатва не ваша,
Вы ткете одежды для ваших тиранов,
А сами — добыча холодных туманов;
Как боги, вы все им даете, их род
От ваших трудов беззаботно живет…
О, дух властительный, в чьей бездне, присмирев,
Трепещет этот век, тростник в дыханье бури, —
Зачем ты не смиришь пророческий свой гнев?
Казалось мне, я был волной потока
Без берегов: я был в толпе людей,
Стоял средь океана одиноко,
Что глух, и громок множеством зыбей;
Стоял я на распутьи близ дороги,
И лик столицы мощно возникал,
Соборы, пирамиды, и чертоги —
Как бы на глыбе глыба тяжких скал.
Из бриллиантов призрачных портал
Зияет на большой дороге жизни,
Мы все идем, здесь, между страшных скал;
Кругом, в борьбе, в какой-то дикой тризне,
Как тучи гор, глядящие в провал,
Мятутся нескончаемые тени,
Теряясь в вихрях быстрых изменений.
И чуть не всякий так легко идет,
Не ведая, что призрак беспощадный
Отрывок
И если я хожу увенчан, вверясь чуду,
Мое отличье в том; когда же я паду,
Назавтра прах, рыдать об этом дне не буду,
И, сбросив свой убор, прах к праху я сведу.
И если я хожу увенчан, вверясь чуду,
Мое отличье в том; когда же я паду,
Назавтра прах, рыдать об этом дне не буду,
И, сбросив свой убор, прах к праху я сведу.
Где Завтрашний день? Где ты, призрак желанный? —
В богатстве, в нужде, средь утех, средь скорбей
Напрасно мы ищем улыбки твоей,
Покуда проходим путь жизни туманный.
Ты всюду от нас ускользаешь, как тень,
Всегда мы встречаем, в печали,
Лишь то, от чего так тревожно бежали:
Сегодняшний день.
Мне снилось, дух Мильтона, мощный, встал.
Взял лютню с древа жизни, глянул ясно,
И нежный гром в струнах зарокотал;
И тот, в ком сердце к сердцу безучастно,
Кто людям в человеческом не друг,
Затрепетал, услышав этот звук.
И покачнулись варварские троны.
Распались тюрьмы мрачные вокруг…
Капризный дождь лениво капли сеет,
Пока холодный ветер вяло веет,
Отяжелев от сырости своей,
И в серой атмосфере цепенеет,
Где нет лучей.
Доброй ночи? О, нет, дорогая! Она
Не добра, если гонит любовь мою прочь;
Проведем ее вместе с тобою без сна, —
И тогда будет добрая ночь!
Разве может быть добрая ночь без тебя?
Разве в силах я грусть о тебе превозмочь?
Нет, весь мир позабыть, трепеща и любя, —
Это добрая ночь!
Отрывок.
Где жь истина? В гробницах? Да, гробницей
Была тебе всегда моя душа:—
От детских дней, страницу за страницей,
Я книгу жизни пробегал спеша,
Но в смене дней, в душе, где все—измены,
Твой мертвый лик храню без перемены.
Отрывок
Где ж истина? В гробницах? Да, гробницей
Была тебе всегда моя душа, —
От детских дней, страницу за страницей,
Я книгу жизни пробегал спеша,
Но в смене дней, в душе, где все — измены,
Твой мертвый лик храню без перемены.
Пучина вечная, в которой волны — годы!
Всегда шумят твои рыдающие воды,
Они горьки от горьких слез людских!
Поток без берегов, ты плещешь неустанно
В границы вечности приливом волн морских!
Добычей пресыщен, ты жаждешь беспрестанно
Все новых жертв, и воешь, и ревешь,
О скалы мертвые остатки трупов бьешь!
Влечешь ты к гибели всех, кто тебе поверит,
В затишье ты таишь обман,
Отрывок
Там, где-то, может быть, с небесными тенями
Мы разлучаемся, зовя их здесь друзьями?
Или Грядущее мы видим, средь огней,
Над тусклым зеркалом текущих наших дней?
Иль как мы назовем то смутное влеченье,
Что нам велит связать обрывки сновиденья, —
И слита часть одна, все стройно в ней вполне,
Но часть еще дрожит в сердечной глубине?
Молчанье! Ты, и Смерть, и Сон, так верно
Название трех братьев получили,
Туманнокрылых стражей некой бездны,
Где гаснут жизнь, и правда, и восторг, —
Но пощади меня, о, Дух могучий,
Пока те звуки, что в меня струятся,
Моей душой не станут и она
Усталые покинет эти члены,
Чтобы идти по ступеням воздушным,
За тем напевом зыбким, дальше, дальше,
Отрывок
Шиповник раскрылся под нежной луною,
Я сладко упился медовым вином,
Которое феи вливают волною
В цветочные чаши, сбирая на нем.
Под дерном зеленым, в стенах и под крышей
Пустынного Замка уснули во мгле
Кроты, землеройки, летучие мыши;
И если разлить то вино по земле,
И если с росою оно задымится,
О, пышный виноград осенних ярких дней,
Пускай никто не рвет твоей лозы цветущей:
Ты саваном покрыл руину, и под ней
Остатки древности, умершей и гниющей.
Отрывок
Когда в безоблачной лазури,
Над изумрудною землей,
Чуть дышит ветер молодой
И говорит: «Не будет бури», —
Когда росистая заря,
Как лань, не ведавшая гона,
Идет по высям небосклона,
Сияньем юности горя, —
Когда дрожат лучи во взгляде, —
Великий Дух, безбрежным морем мысли
Ты вскормлен в тишине ее пещер.
И, как во мне, ты звуками там правишь,
Ее волнам всегда даешь размер.
Отрывок
Есть ласка теплой нежной атмосферы
Вкруг существа, чей вид для наших глаз —
Услада. Мы блаженствуем без меры,
Мы точно в нежной дымке, в светлый час,
Когда мы с тем, кто жизни жизнь для нас.