Константин Дмитриевич Бальмонт - короткие стихи - cтраница 18
Найдено стихов - 630
На одной странице показано стихов - 35
Чтобы посмотреть другие стихи из выборки, переходите по страницам внизу экрана
Возле башни, у стены
Возле башни, у стены,
Где чуть слышен шум волны,
Отделился в полумгле
Белый призрак Джамиле.
Призрак царственный княжны
Вспомнил счастье, вспомнил сны,
Все, что было так светло,
Что ушло — ушло — ушло.
Тот же воздух был тогда,
Та же бледная вода,
Там, высоко над водой,
Тот же Месяц молодой.
Возле башни, в полумгле
Возле башни, в полумгле,
Плачет призрак Джамиле.
Смотрят тени вдоль стены,
Светит Месяц с вышины.
Все сильней идет прибой
От равнины голубой,
От долины быстрых вод,
Вечно мчащихся вперед.
Волны яркие плывут,
Волны к счастию зовут,
Вспыхнет легкая вода,
Вспыхнув, гаснет навсегда.
Воздух, Ветер, я ликую
Воздух, Ветер, я ликую,
Я свершаю твой завет,
Жизнь лелея молодую,
Всем сердцам даю свой свет.
Ветер, Воздух, я ликую!
Но скажи мне, Воздух, ты
Ведь лелеешь все цветы?
Ты — их жизнь, и я колдую.
Я проведал: Воздух наш,
Как душа цветочных чаш,
Знает тайну мировую!
Водительство
Водительство… Родительство… Созвездья… Луны… Боги…
Водительство… Мучительство… Зубчатые пороги…
Едва ты в воду кинешься, помчит твою ладью,
На камни опрокинешься… И все же — я пою.
Водительство венчанное Родителя, Друида,
Есть таинство желанное, здесь рабство — не обида.
Глаза — в глаза. Гряди, гроза. Подятый меч пою.
Луна, Звезда, и Щит Златой. Берите кровь мою.
В ночах
Далеко от минутных разговоров и споров,
Я следил за теченьем хороводных светил.
Там, где храмы возникли лучше наших соборов,
Там, где звезды качает в вековечности Нил.
И казалось мне странным, что живу я на свете,
Что я снова и снова в преходящем бреду.
И с высокого Неба, в переплеске столетий,
Закликали созвездья — в хоровод свой — звезду.
Реклама
Закажите кредитную карту уже сегодня!
Кредитная карта с лимитом
до 1 000 000 руб.
Реклама. АО "Тинькофф Банк" ИНН 7710140679
В мое окно глядит Вечерняя Звезда
В мое окно глядит Вечерняя Звезда.
[Она же Утренняя].
Вокруг меня шумят ночные города.
[Они же утренние].
В моей душе навек слились и Нет и Да.
[И Да и Нет — их нет].
В моей груди дрожит благоговейный вздох.
[В нем и проклятие].
Вокруг моих гробниц седой и цепкий мох.
[Он и с расцветами].
Со мною говорят и Сатана и Бог.
[Их двое, я один].
В мое окно в ночи всегда глядит звезда
«В мое окно в ночи всегда глядит звезда.
Одна средь голубых и золотых горений,
Она меняется, светло дрожит всегда,
То в зыби синих снов, то в блеске алых рдений.
Костер Египетский, к разливу звавший Нил!
Колдуй через века, домчи мечту до цели.
Хочу, чтоб он ко мне свое лицо склонил,
Когда я здесь томлюсь в девической постели!»
В июле
Сухой короткий треск кузнечика.
Июля предпоследний зной.
Бежит мой конь. Звенит уздечка.
Еще не кончен весь разсказ.
Я припаду к тебе на плечико.
Ты будешь счастлива со мной.
Спешу. Еще не сохнет речка.
Обедня Солнца. Вышний час.
В июле
Сухой короткий треск кузнечика.
Июля предпоследний зной.
Бежит мой конь. Звенит уздечка.
Еще не кончен весь рассказ.
Я припаду к тебе на плечико.
Ты будешь счастлива со мной.
Спешу. Еще не сохнет речка.
Обедня Солнца. Вышний час.
Вино
Я пил с тобой вино, ему же нет названья,
Я жег с тобой огонь, ему же нет конца,
Мы видели зарю и все ее сгоранье,
На тройке мчались мы под звуки бубенца.
Глаза в глаза — моря, немые океаны,
В них многоречие, чрезмерное для слов,
В наш край, как в Вечность — сны, толпой идут все страны,
Я пил с тобой вино, и вечно пить готов.
Видение
Я видел цвет полураскрытый
В весну влюбленного тюльпана.
Но я ушел тропой пробитой,
Был праздник кончен слишком рано.
Я видел птичку голубую
Средь изумрудного сплетенья.
Но я в безмолвии тоскую,
Лишь миг один я слышал пенье.
Я видел сон: — За быстрой серной
Я, серной, мерял ширь простора,
Я с ней бы счастлив был наверно,
Но сон растаял слишком скоро.
Взбранный воевода
Взбранный Воевода наш сияет высоко,
Взбранный Воевода наш нисходит глубоко.
Светлым хороводом мы везде за ним спешим,
Светлым хороводом мы радение свершим.
Взбранный Воевода наш простор обемлет весь,
Взбранный Воевода наш в кругу сияет здесь.
Белым хороводом мы как звезды за Луной,
Белым хороводом мы горим во тьме ночной.
Взбранный Воевода наш растит для нас цветы,
Взбранный Воевода наш возжаждал красоты.
Вольным хороводом мы все посолонь идем,
Вольным хороводом мы венок ему плетем.
В зареве зорь
С сердцем ли споришь ты? Милая! Милая!
С тем, что певуче и нежно, не спорь.
Сердце я. Греза я. Воля я. Сила я.
Вместе оденемся в зарево зорь.
Вместе мы встретили светы начальные,
Вместе оденемся в черный покров.
Но не печальные, будем зеркальные
В зареве зорном мерцающих снов.
Вечерний час потух. И тень растет все шире
Вечерний час потух. И тень ростет все шире.
Но сказкой в нас возник иной неясный свет,
Мне чудится, что мы с тобою в звездном мире,
Что мы среди немых загрезивших планет.
Я так тебя люблю. Но в этот час предлунный,
Когда предчувствием волнуется волна,
Моя любовь ростет, как рокот многострунный,
Как многопевная морская глубина.
Мир отодвинулся. Над нами дышит Вечность.
Морская ширь живет влиянием Луны,
Я твой, моя любовь—бездонность, безконечность,
Мы от всего с тобой светло отделены.
Вечерний час потух. И тень растет все шире
Вечерний час потух. И тень растет все шире.
Но сказкой в нас возник иной неясный свет,
Мне чудится, что мы с тобою в звездном мире,
Что мы среди немых загрезивших планет.
Я так тебя люблю. Но в этот час предлунный,
Когда предчувствием волнуется волна,
Моя любовь растет, как рокот многострунный,
Как многопевная морская глубина.
Мир отодвинулся. Над нами дышит Вечность.
Морская ширь живет влиянием Луны,
Я твой, моя любовь — бездонность, бесконечность,
Мы от всего с тобой светло отделены.
Вечерний ветер
Вечерний ветер легко провеял—в отдалении.
В лесу был лепет, в лесу был шопот, все листья в пении.
Вечерний ветер качнул ветвями серебристыми.
И было видно, как кто-то дышет кустами мглистыми.
И было видно, и было слышно—упоительно,
Как сумрак шепчет, как Ночь подходит, идя медлительно.
Ветер
Ветер доносится с гор,
Там он, и здесь, и нигде,
Мчится к земле и к звезде,
Роет простор,
Смял, наклоняя к воде,
Ивы плакучей убор.
Пляшет в древесной тени,
Рябь закрутил по реке,
Прячется там вдалеке,
Гасит огни,
Снова дохнул в тростнике,
Полем пошел… Догони!
Ветви
Дендриты, ветви, древовиды,
Идут, за ликом лик ловя,
От подземельнаго червя
До чарования Изиды.
Ветвятся руки и росток,
Крестообразно мирозданье,
Пылинки, чарой сочетанья,
Мы сложим в каменный поток.
Нагромоздим любовь, обиды,
Слова, поэмы, царства, сны,
Тысячелетья тишины,
В тени Закатной Пирамиды.
Весь воздух
Весь воздух летом нас защищает шатром горячим.
А в осень жутко. Весь воздух жмется. С дождем мы плачем.
Все небо летом сияет светом. Все небо — сине.
А глянут тучи, — они могучи. Огонь в твердыне.
Все небо в осень молочно-бледно, белесовато.
А глянет просинь, — шепнет нам осень, что нет возврата.
Весной
Весной истончаются льдины,
Широкая плещет волна,
И в сердце слова, что едины,
Встают как расцветы со дна.
Весною под пение птицы
Рождается пение строк,
Зерно из подземной темницы
Встает как зеленый росток.
В деревьях сокрытые струи
Блестят как сережки берез,
Под звон, в мировом поцелуе,
Весной воскресает Христос.
Ах, как длинны эти тени. Те косые. Те кривые. Без конца
Ах, как длинны эти тени. Те косые. Те кривые. Без конца.
Были длинны. Все длиннее. Все темнее. Не рассмотришь их лица.
Солнце было. Грело жаром. Красным шаром закатилось там вдали.
Все ль изжито? Звон подковы. Стук копыта. Путь далекий. Путь в пыли.
Ах, как воет этот ветер. Пыль наносит. Пылью кружит. Пыль метет.
Сколько их, песчинок малых. Сосчитать ли? Разгадать ли? Жуткий счет.
Еду. Еду. Кто я? Что я? Где я? Сплю я? Взор мой ищет по степям.
Изнутри себя я вижу. И не знаю, здесь ли я или вон там.
Странный свист несется сверху. Сонмы малых. Еле зримых смутный бег.
Шелест. Шепот. Окаймленье. Паутина. Зов. Покров. Постель. Ночлег.
Где я? Что я? Конь мой белый. Сам я в снеге. Ах, не все ли мне равно?
Я в безбрежном. Я в бездонном. В озаренном. Засыпаю. Утопаю. Тише. Дно.
Ах, как длинны эти тени. Те косые. Те кривые. Без конца
Ах, как длинны эти тени. Те косыя. Те кривыя. Без конца.
Были длинны. Все длиннее. Все темнее. Не разсмотришь их лица.
Солнце было. Грело жаром. Красным шаром закатилось там вдали.
Все-ль изжито? Звон подковы. Стук копыта. Путь далекий. Путь в пыли.
Ах, как воет этот ветер. Пыль наносит. Пылью кружит. Пыль метет.
Сколько их, песчинок малых. Сосчитать ли? Разгадать ли? Жуткий счет.
Еду. Еду. Кто я? Что я? Где я? Сплю я? Взор мой ищет по степям.
Изнутри себя я вижу. И не знаю, здесь ли я или вон там.
Странный свист несется сверху. Сонмы малых. Еле зримых смутный бег.
Шелест. Шопот. Окаймленье. Паутина. Зов. Покров. Постель. Ночлег.
Где я? Что я? Конь мой белый. Сам я в снеге. Ах, не все ли мне равно?
Я в безбрежном. Я в бездонном. В озаренном. Засыпаю. Утопаю. Тише. Дно.
Ау
Твой нежный смех был сказкою изменчивою,
Он звал, как в сон зовет свирельный звон.
И вот венком, стихом тебя увенчиваю,
Уйдем, бежим, вдвоем, на горный склон.
Но где же ты? Лишь звон вершин позванивает.
Цветку цветок средь дня зажег свечу.
И чей-то смех все в глубь меня заманивает.
Пою, ищу, «Ау! ау!» кричу.
Атом
Атом — Ангел, вспышка в Море,
Человека не хочу,
Я огонь в немом узоре,
Лучший возглас в разговоре,
В мире битв — молюсь мечу.
Дай мне вечность — опрокину,
Я есмь я, и каждый — я,
Не хочу входить в картину
Как черта, и, вольный, стыну,
Но моя мечта — моя.
Ася
Не знаю, только ли сестра,
Или сестра ты и невеста.
Но там, где ты, священно место,
Лучей и снов сквозит игра.
Из золота и серебра
Старинной повести загадка.
Цветок, который дышит сладко,
И вот ему заснуть пора.
Побудь со мною до утра,
Зари огнистое сплетенье.
Ты в полночь зыбкое цветенье
Того, что было днем вчера.
Ангелы небесные
Ангелы Небесные
Писанье ли читают?
Ангелы Небесные
Не в Небе ли летают?
Птицы поднебесные
Не звонко ли поют?
Помыслы чудесные
Не в цветиках ли ждут?
Алыча
Цветок тысячекратный, древо-цвет,
Без листьев сонм расцветов белоснежных,
Несчетнолепестковый бледносвет,
Рой мотыльков, застывших, лунных, нежных,
Под пламенем полдневнаго луча,
На склоне гор, увенчанных снегами,
Белеет над Курою алыча,
Всю Грузию окутала цветами.
Алтарь
Разбросала в глубинностях Неба рука неземного Художника
Это пиршество пламенных зорь, перламутровых зорь и златых,
Изумрудных, опаловых снов, и, воздвигши алтарь для всебожника,
Возжигает в душе песнопенья, и волны слагаются в стих.
Далеко, широко, высоко, далеко, глубоко, в бесконечности,
И таинственно-близко, вот тут, загорелась и светит свеча,
Человек человеку шепнул, что чрез Бога достигнет он Вечности,
Человек восприял Красоту, и молитва его горяча.
Алая вишня
Алая вишня еще не созрелая.
Белое платье со складками смятыми.
В сжатии нежном рука онемелая.
Сад в полнопевности. Свет с ароматами.
Влажныя губы вот только узнавшия.
Спавшия, взявшия сладость слияния.
Нижния ветки чуть-чуть задрожавшия.
Верхния светят. Все знали заранее.
Аксамит
Кто не ценит аксамит,
Тот безумно говорит.
Кто на тело восстает,
В темной кузнице кует.
Тьму кует он без огня,
Лишь стуча, а не звеня.
Паутину, и аркан,
Удушающий туман.
Раз не любишь Красоты,
Как крылатым будешь ты?
Тело — брат, душа — сестра,
В обрученье их игра.
А кровь
А кровь? А кровь? Она течет повсюду.
И это есть разлитие Зари?
Душа, терзаясь, хочет верить чуду.
Но нежных слов сейчас не говори.
Я чувствую жестокую обиду.
Я слышу вопль голодных матерей.
И как же я в свое блаженство вниду,
Когда есть боль вкруг радости моей?
Все ж ведаю, что радость неизбежна.
Но от лучей да поделюсь огнем.
Склоняюсь к темным. Горько мне и нежно.
О, боль души! Замолкнем и уснем.
Аз есмь Бог
Аз есмь Бог, в веках предсказанный,
Из глубин своих развязанный,
Из глубин своих свобод
Вставший здесь, как миг и год.
Аз есмь Бог и откровение,
Темным душам во спасение,
Светлым душам в поцелуй,
Да поют, любя: «Ликуй!»
Аз есмь Бог вочеловеченный,
Звездоликостью отмеченный,
Всех других богов не счесть,
Но иного Бога несть.
Агни
Красные кони, красные кони, красные кони — кони мои.
Ярки их гривы, вьются извивы, пламенны взрывы, ржут в забытьи.
Ржут, что есть мочи, дрогнули ночи, конские очи — молнийный свет.
Спят водоемы, будут им громы, рухнут хоромы вышних примет.
Жаркие кони, яркие кони, жаркие кони — кони мои.
Топнут о камень — топнут — и пламень вырос и взвился проворней змеи.
Звонки подковы, златы и новы, пышны покровы красных попон.
В Мире — вещанье, капель жужжанье, резвое ржанье, хохот и стон.
Белый — рождаясь, красный — взметаясь, весь расцвечаясь в пропастях дня,
Я у порога Мрака-Зловрога. Знаешь ты бога? Видишь меня?
Агнеса
Огненной ярости искра упала
В сердце, которое хочет.
В мире горенье. Но пламени мало.
Сердце о бо́льшем хлопочет.
Вот почему ты сидишь у камина,
Желтой окутана шалью.
Грезится мысли пустыня. Равнина
Сжата песчаною далью.
В крае далеком пятно изумруда,
Это оазис цветущий.
Верный избранник прибудет оттуда,
И уведет тебя в кущи.
Аma Nеscиrи
Любви не знать, и не звенеть ничем.
Ни торжеством. Ни именем высоким.
Ни подвигом. Будь лучезарно-нем.
Ночным будь Небом, тихим и стооким.
Полдневным часом. Солнечным лучом,—
Что видит все, не мысля ни о чем.
Реклама
Закажите кредитную карту уже сегодня!
Кредитная карта с лимитом до 1 000 000 руб.
Реклама. АО "Тинькофф Банк" ИНН 7710140679
Карта «Халва» - 24 месяца рассрочки
Реклама. ПАО "Совкомбанк" ИНН 4401116480
Кредитная карта с целым годом без %
Реклама. АО "Альфа-Банк" ИНН 7728168971
Реклама
Закажите кредитную карту уже сегодня!
Кредитная карта с лимитом до 1 000 000 руб.
Реклама. АО "Тинькофф Банк" ИНН 7710140679
Карта «Халва» - 24 месяца рассрочки
Реклама. ПАО "Совкомбанк" ИНН 4401116480
Кредитная карта с целым годом без %
Реклама. АО "Альфа-Банк" ИНН 7728168971