Люблю тебя ясную, несмелую,
Чистую, как ромашка в поле.
Душу твою люблю я белую,
Покорную Господней воле.
И радуюсь радостью бесконечною,
Что дороги наши скрестились,
Что люблю тебя любовью вечною,
Как будто мы вместе — уже молились.
Там, где заводь тихая, где молчит река,
Липнут пьявки чёрные к корню тростника.В страшный час прозрения, на закате дней,
Вижу пьявок, липнущих и к душе моей.Но душа усталая мертвенно тиха.
Пьявки, пьявки чёрные жадного греха!
Ты пойми, — мы ни там, ни тут.
Дело наше такое, — бездомное.
Петухи поют, поют…
Но лицо небес ещё тёмное.На деревья гляди, — на верхи.
Не колеблет их близость рассветная…
Всё поют, поют петухи, —
Но земля молчит, неответная…
Освещена последняя сосна.
Под нею темный кряж пушится.
Сейчас погаснет и она.
День конченый — не повторится.День кончился. Что было в нем?
Не знаю, пролетел, как птица.
Он был обыкновенным днем,
А все-таки — не повторится.
Скоро изменятся жизни цветы,
я отойду ото всех, кто мил,
буду иные искать ответы,
если здешние отлюбил.И не будет падений в бездны:
просто сойду со ступень крыльца,
просто совьется свиток звёздный,
если дочитан — до конца.
Пусть проходят дни и годы,
Вечно та же сердцем я!
Жадно рвусь под Ваши своды,
И со мной — мои друзья.
Но… живу я наизнанку,
Как подняться спозаранку?
Разболится голова…
Мы приедем на Фонтанку
В среду, в среду, ровно в
2.
Преодолеть без утешенья,
Все пережить и все принять.
И в сердце даже на забвенье
Надежды тайной не питать, -
Но быть, как этот купол синий,
Как он, высокий и простой,
Склоняться любящей пустыней
Над нераскаянной землей.
Нет, не бывает, не бывает,
Не будет, не было и нет.
Зачем нас этот сон смущает, —
На безответное ответ?
Он до сих пор кому-то снится,
И до сих пор нельзя забыть.
Он никогда не воплотится:
Здесь ничего не может быть.
Звезда субботняя лампады,
За окнами — тяжелый снег,
Пространств пустынные преграды,
Ночных мгновений чёткий бег… Вот 3 удара, словно пенье
Далекое — колоколов…
И я, чтоб задержать мгновенья,
Их сковываю цепью слов.
Темны российские узоры:
Коровы, пьянство и заборы,
Везде измены и туманы
Да Кукол Чертовых обманы…
Пусть! верю я, и верить буду
Наперекор стихиям — чуду,
И вас зову с собою: верьте!
Но верой огненной, — до смерти.
Радостно люблю я тварное,
святой любовью, в Боге.
По любви — восходит тварное
наверх, как по светлой дороге.Темноту, слепоту — любовию
вкруг тварного я разрушу.
Тварному дает любовь моя
бессмертную душу.
Она не погибнет — знайте!
Она не погибнет, Россия.
Они всколосятся, — верьте!
Поля ее золотые.
И мы не погибнем — верьте!
Но что нам наше спасенье:
Россия спасется, — знайте!
И близко ее воскресенье.
Полотенца луннозелёные
на белом окне, на полу.
Но желта свеча намолёная
под вереском, там, в углу.Протираю окно запотелое,
в двух светах на белом пишу…
О зелёное, желтое, белое!
Что выберу?
Что решу?
Есть целомудрие страданья
И целомудрие любви.
Пускай грешны мои молчанья —
Я этот грех ношу в крови.
Не назову родное имя,
Любовь безмолвная свята.
И чем тоска неутолимей,
Тем молчаливее уста.
Он принял скорбь земной дороги,
Он первый, Он один,
Склонясь, умыл усталым ноги
Слуга — и Господин.Он с нами плакал, — Повелитель
И суши, и морей.
Он царь, и брат нам, и Учитель,
И Он — еврей.
Серая комната. Речи не спешные,
Даже не страшные, даже не грешные.
Не умиленные, не оскорбленные,
Мертвые люди, собой утомленные…
Я им подражаю. Никого не люблю.
Ничего не знаю. Я тихо сплю.
Они четой растут, мои нежные,
Мои узкие, мои длинные,
Неподвижные — и мятежные,
Тесносжатые — и невинные…
Прямей свечи,
Желания колючей,
Они — мечи,
Направленные в тучи…
В. Злобину
Кричу — и крик звериный…
Суди меня Господь!
Меж зубьями машины
Моя скрежещет плоть.
Свое — стерплю в гордыне…
Но все? Но если все?
Терпеть, что все в машине?
В зубчатом колесе?
Учитель жизни всех нас любит
И дал нам силы — по судьбе.
Смиренномудрие нас губит
И страсть к себе.Глаза и лица закрываем,
Бежим от узкого пути…
Зачем мы лжём? Мы знаем, знаем,
Куда идти!
Плотно заперта банка.
Можно всю ночь мечтать.
Можно, встав спозаранка,
То же начать опять.
Можно и с пауками
Играть, полезть к ним в сеть.
Можно вместе с мечтами
Весело умереть.