Мелодия, ты всё, ты вся
судьба моя и голос.
Ты помнишь, как, тоску снеся,
посуда не кололась, как, переживши перелет,
мой саквояж не рвался
и как сходил с борта пилот
под бормотанье вальса…
Лёгкие деньки,
чижолые ночки.
Подоконники
непрочны, непорочны, точно моряки,
матросы с броненосца*,
чьи броневики
не по волнам носятся.
________________
*Товарищи матросы,
Купите папиросы…
Тот Кто дал свободу грешить и Его же злоречить
ни в какую погоду нас одних не оставит
не раскидывай кости решить чет или нечет
отрешись от злости хоть на час коль не можешь славить
Косая собачья будка
да чахлая незабудка
одна под колком ограды.
Да мы и этому рады.А там подальше за домом
глухо рокочущим громом
гремят, но не рядом войны.
Да мы и этим довольны.
Задраенной бойницей
покой не нарушается земной,
подраненною птицей
между молчанием и тишинойхромая, опирая
свой вес на уцелевшее крыло,
достигну двери рая,
куда не вхоже зло.
В Находке, в тесноте,
где дружку друг сминали,
на нарах вспоминал ли
о гласных долготеи иволгах в лесах
— о самой высшей мере,
что вымерла в Гомере,
в ахейских парусах…
Холодно, холодно.
Человек идет на дно.
Неужели эта бездна
так ему любезна? Эта бездна за дном,
вся одна, вся в одном
безоглядном, безоконном
омуте бездонном…
Жаворонки прилетели,
жаворонки.
Травы старые в постели
ржавы, ломки.Травы старые подстилкой
новой травке,
как песчаник палестинский
нашей Пасхе.
Мы живем — иногда,
а в промежутках
просыпаем года
в сновиденьях жуткихили сладких. А там
кто подсчитает,
сколько рытвин и ям
нас пробуждает?
Ты знаешь край
(у бездны),
ну так сигай,
любезный, ну так лети
на камни,
маши, крути
руками, порхая, тре-
пыхаясь,
втопя свой трепет в хаос.
Ты гражданин?
Живи один.
А ты, поэт,
на целый свет
иди обнять
людскую рать,
тьму тем, и свет
неси, поэт,
в ладонях двух,
чтоб не потух.
Слова плывут туда, сюда ли, мимо,
как стайка потревоженных утят,
нахохлен стих, как ворон возле млына,
и, как листовки, ласточки летят.
Мой хорей,
не хромай,
не хромей,
не замай,
как Борей
захромал
за апрель
и за май,
захромал,
охромел,
Не нечаянно шли в начальники
за идей чистоту печальники,
за голов пустоту заботчики,
пистолета в затылок наводчики…
Телеграфный переулок.
Черная «Волга»
гонится за мной,
въезжает на тротуар.
Сон 69-го года.