Задумал птичник птиц ловить
И западню ловить их выставляет,
Поклав в нее всего довольно есть и пить.
А чтобы птиц еще верняе приманить,
Обман к обману прибавляет
И птичку в западню сажает,
Которую он изловил,
Когда тот самый он обман употребил,
Чтоб птичка, в клетке распевая,
Другим приманкою была
И, голосом своим прельщая,
Подруг своих в тюрьму, как на добро, звала.
Одна из птичек налетела
И к западне, на голос птички той,
Подсела.
Заглядывает к ней со стороны, с другой;
Но вдруг, подумавши с собой,
«Нет, — говорит, — хоть сколько ты ни пой,
Сомнителен мне голос твой:
Неспроста здесь и ты, да и запас такой.
Я, правда, целый день не ела,
Однако в тесноту такую не пойду,
А в поле полечу: там корм сама найду,
Какой я и всегда, хоть с ну́ждою, имела.
А здесь готовое дают и есть и пить,
Да тесно жить».
Задумал кто-то птиц ловить;
И западню ловить их выставляет,
Наклав в нее всево довольно есть и пить.
А чтобы птиц еще верняе приманить,
Обман к обману прибавляет,
И птичку в западню сажает,
Котору изловил,
Когда тот самой он обман употребил:
Чтоб птичка в клетке распевая
Другим приманкою была,
И голосом своим прельщая
Подруг своих в тюрьму как на добро звала.
Одна из птичек налетела,
И к западне на голос птички той
Подсела.
Заглядывает к ней со стороны, с другой;
Но вдруг подумавши с собой,
Нет, говорит: хоть сколько ты ни пой,
Сомнителен мне голос твой,
Не с проста здесь и ты, да и запас такой.
Я, правда, целой день не ела,
Однако в тесноту такую не пойду;
А в поле полечу; там корм себе найду,
Какой я и всегда, хоть с нуждою, имела.
А здесь готовое дают и есть и пить,
Да тесно жить.
Во Франции, никак, я, право, позабыл,
Из воинов один, который заслужил,
Чтоб он пожалован крестом воинским был,
Не получил сего, однако, награжденья,
Хоть часто кавалером стал
Кто от сраженья
Не раз бежал;
Да чрез друзей чего иной не получал?
Прямая иногда заслуга не заслуга,
Когда предстателем кто не имеет друга.
Достойный воин сей свою обиду сносит
И награждения приличного не просит.
Увидев воина, герой
Другой,
Который, с ним служа, не раз при том случался,
Как с неприятелем, бывало, тот сражался
И побеждал его: «Возможно ль, — говорил,—
Что ты еще креста не получил,
Когда уж двадцать раз его ты заслужил?
Я, право, в просьбу бы вступил:
Авось-либо тебе его и дать прикажут».
— «Нет, — отвечал другой, — пускай мне лучше кажут,
За что креста я не прошу,
А нежели за что я крест ношу».
Был конь у барина, каких бывает мало;
Не конь, а клад,
Как говорят.
Скупова барина такова не бывало,
И только одново коня он и держал,
Которой в доме всю работу исправлял,
Какую бы и трем исправить в пору было.
Конь сколько мог служил; но время наступило
Что больше уж невмочь пришло ему служить.
И по прямомуб надлежало
Из благодарности коня по смерть кормить.
Но чувства в барине такова не бывало:
Конь в тягость стал; он шлет продать.
Но дряхлова коня кто станет покупать?
Ведут ево назад. Ну, не хочу я боле,
Хозяин осердясь стал людям говорить:
Беспрокова коня кормить:
Сгоните в поле;
Пускай за службу сам он кормится на воле.
И бедного коня велел с двора согнать.
Таково ли коню за службу воздаянья
Возможно было ожидать?
В наш век хозяин пропитанья
Стыдился бы коню не дать.
Был лев слепой; а быть и знатному слепым
Дурное право состоянье.
Давай, хоть не давай лев подданным своим
О чем какое приказанье;
Иль правду в том
Или другом
Не думай лев узнать; обманут был кругом:
Лиса придет и рапортует:
Что львов запасной двор находится у нее
Во всей
Сохранности своей;
А перьвая с двора запасного ворует,
Да и другим дает щечить;
Чтоб не мешали ей тащить.
Волк тож бывало льву наскажет,
Когда он наловить зверей ему прикажет:
Что лов севодни был дурной,
И попадался зверь худой,
Себе же жирной кус оставит;
А чтоб поверил лев свидетелей поставит.
И словом: всяк кому по должности дойдет
Льву донести о чем, что хочет то налжет.
Тут кроме воровства и лжи не жди другова
От мала до большова.
Слепова льва легко обманывать зверям;
Так как иных господ слугам.
Когда-то стрелка часовая
На башне городской
Свои достоинства счисляя,
Расхвасталась собой,
И протчим часовым частям в пренебреженье,
Не должно ль, говорит: иметь ко мне почтенье?
Всему я городу служу как бы в закон;
Все что ни делают по мне располагают:
По мне работают, по мне и отдыхают;
По мне чрез колокольный звон
К молитве даже созывают;
И только час я покажу
Как будто прикажу.
Да я ж стою домов всех выше,
Весь город подо мной;
Всем видима и всех я вижу под собой.
А вы что значите? кто видит вас? — «постой;
Нельзя ли как нибудь потише;
И слово дать
И нам сказать.»
Другие части отвечали:
«Знай, что когдаб не мы тобою управляли,
Тебя бы ни во что считали;
Важна ты нами, не собой.»
И я скажу, но будь то сказано меж нами,
Что эдак и делец иной
Чужими чванится делами.
Осел с овцой с коровой и с козой
Когда-то в пайщики вступили,
И льва с собой пригласили
На договор такой,
Что естьли зверь какой
На чьей-нибудь земле в тенета попадется,
И зверя этова удастся изловить,
Тобы добычу разделить
По равной части всем, кому что доведется.
Случись,
Олень к козе в тенета попадись.
Тотчас друг другу повестили,
И вместе все они оленя задушили.
Дошло до дележа; лев тотчас говорит:
Одна тут часть моя, и мне принадлежит
Затем что договор такой мы положили.
«Об этом слова нет.» — Другая часть моя
Затем что львом я
Называюсь,
Что первым между вас считаюсь.
«Пускай и то.» — И третья часть моя,
По праву кто ково храбряе;
Еще четверту часть беру себе же я,
По праву кто ково сильняе;
А за последнюю, лишь только кто примись,
То тут же и простись.
Лисица много нор с отнорками имеет;
И как о том один ученой разумеет,
Так это для тово: когда пришла беда
Что надобно бежать, так было бы куда.
Одна какая-то лисица оплошала,
Так что с отнорками норы не прокопала.
Казалось ей норы довольно и глухой.
Я думаю что лень была тому виной;
А лень частехонько бывает нам бедой.
Охотники в норе лисицу ту застали,
Куда? — нет выходу: и в ней ее поймали.
Когда с лисицы вдруг о людях говорить,
Как впрям тово не похвалить,
Кто с осторожностью и в службе поступает:
Что наперед себя местами запасает? —
Стал новой командир из места выживать,
Другое есть куда пристать.
Хоть в протчем иногда случится,
Где статской чин сидел, военной очутится.
Да дело здесь о том: — когда пришла беда
Что надобно бежать, так было бы куда.
Был отец,
И были у него два сына:
Один сын был умен, другой сын был глупец.
Отцова настает кончина;
И, видя свой конец,
Отец
Тревожится, скучает,
Что сына умного на свете покидает,
А будущей его судьбы не знает,
И говорит ему: «Ах! сын любезный мой,
С какой
Тоской
Я расстаюсь с тобой,
Что умным я тебя на свете покидаю!
И как ты проживешь, не знаю.
Послушай, — продолжал, — тебя я одного
Наследником всего именья оставляю,
А брата твоего
Я от наследства отрешаю:
Оно не нужно для него».
Сын усумнился и не знает,
Как речь отцову рассудить;
Но наконец отцу о брате представляет:
«А брату чем же жить,
Когда мне одному в наследство,
С его обидою, именье получить?»
— «О брате нечего, — сказал отец, — тужить:
Дурак уж верно сыщет средство
Счастливым в свете быть».
Не весть разбойники, не весть мурзы какие;
Да только люди непростые;
И двое их всево,
(То есть: вот этих только двое,
А их число совсем другое.)
Сложились с шайкой их соседа своего
Вон выгнать из владенья,
И разделить между собой его.
Где между частных спор случится о разделе,
Там можно способы через людей найти,
Кое как ссору развести;
А в этом спорном деле,
Где всяк считался сам большой,
Чем спор решить как не войной?
Пошла война: дрались; без счоту побивали.
Но как лишь бьющихся число,
Неспорющихся уменьшали,
То что войну пресечь могло?
Иные уж желали
Что хоть бы правой проиграл,
Лишь толькоб драться перестали.
Да что, тут некто рассуждал:
Хоть двое третьего теперь и одолеют,
За тож имение вдвоем войну затеют.
Жил-был отец,
И были у него два сына:
Один сын был умен, другой сын был глупец.
Отцова настает кончина,
И видя свой конец,
Отец
Тревожится, скучает,
Что сына умного на свете покидает.
И говорит ему: ах, сын любезной мой!
С какой
Тоской
Я расстаюсь с тобой,
Что умным я тебя на свете покидаю,
И как ты проживешь не знаю.
Послушай, продолжал: тебя я одного
Наследником всего
Именья оставляю,
А брата твоего
Я от наследства отрешаю:
Оно не нужно для него.
Сын усумнился и не знает
Как речь отцову рассудить.
Но наконец отцу о брате представляет:
А брату чем же жить,
Когда мне одному в наследство
С ево обидою именье получить?
О брате нечево, сказал отец: тужить;
Дурак уж верно сыщет средство
Счастливым в свете быть.
Давно я знал, и вновь опять я научился,
Чтоб другом никово не испытав не звать.
Случилось мужику чрез лед переезжать,
И воз ево сквозь лед к нещастью провалился.
Мужик метаться и кричать:
Ой, батюшки! тону, тону; ой! помогите. —
«Ребята! что же вы стоите?
Поможем-те» один другому говорил,
Кто вместе с мужиком в одном обозе был.
«Поможем» каждой подтвердил.
Но к возу между тем никто не подходил.
А должно знать, что все одной деревни были,
Друзьями меж собою слыли,
Не раз за братское здоровье вместе пили;
А сверх того между собой,
Для утверждения их дружбы круговой
Крестами даже поменялись.
Друг друга братом всяк зовет;
А братней воз ко дну идет.
По щастью мужика, сторонние сбежались,
И вытащили воз на лед.
Верховый гордый конь, увидя клячу в поле
В работе под сохой
И в неге не такой,
И не в уборе, и не в холе,
Какую гордый конь у барина имел,
С пренебрежением на клячу посмотрел,
Пред клячею крестьянскою бодрился
И хвастал, чванился, и тем и сем хвалился.
«Что? — говорит он кляче той. —
Бывал ли на тебе убор когда такой,
Каков убор ты видишь мой?
И знаешь ли, меня как всякий почитает?
Всяк, кто мне встретится, дорогу уступает,
Всяк обо мне твердит и всякий похваляет.
Тебя же кто на свете знает?»
Несносна кляче спесь коня.
«Пошел, хвастун! — ему на это отвечает. —
Оставь с покоем ты меня.
Тебе ль со мной считаться
И мною насмехаться?
Не так бы хвастать ты умел,
Когда бы ты овса моих трудов не ел».
Добро, которое мы делаем другим,
Добром же служит нам самим,
И в ну́жде надобно друг другу
Всегда оказывать услугу.
Случилось лошади в дороге быть с ослом;
И лошадь шла порожняком,
А на осле поклажи столько было,
Что бедного совсем под нею задавило.
«Нет мочи, — говорит, — я, право, упаду,
До места не дойду».
И просит лошадь он, чтоб сделать одолженье
Хоть часть поклажи снять с него.
«Тебе не стоит ничего,
А мне б ты сделала большое облегченье»,—
Он лошади сказал.
«Вот, чтоб я с ношею ослиною таскалась!» —
Сказавши лошадь, отказалась.
Осел потуда шел, пока под ношей пал.
И лошадь тут узнала,
Что ношу разделить напрасно отказала,
Когда ее одна
С ослиной кожей несть была принуждена.
В Испании никак, я право позабыл,
Из воинов один которой заслужил
Чтоб он пожалован крестом воинским был,
Не получил сего однако награжденья.
Хоть часто кавалером стал
Кто от сраженья
Не раз бежал;
Да чрез друзей чево иной не получал? —
Достойный воин сей свою обиду сносит,
И награждения не просит.
Увидев воина герой
Другой,
Которой с ним служа не раз при том случался,
Как с неприятелем бывало тот сражался,
И побеждал ево; возможно ль, говорил:
Что ты еще креста не получил,
Когда уж двадцать раз ево ты заслужил?
Я право в прозьбу бы вступил;
Авось-либо тебе ево и дать прикажут.
Нет, отвечал другой: пускай мне лутче скажут:
За что креста я не прошу,
А не за что я крест ношу?
Добро, которое мы делаем другим,
В добро послужит нам самим;
И в нужде надобно друг другу
Всегда оказывать услугу.
Случилось лошади в дороге быть с ослом;
И лошадь шла порожняком;
А на осле поклажи столько было,
Что бедного совсем под нею задавило.
Нет мочи, говорит: я право упаду,
До места не дойду.
И просит лошадь он, чтоб сделать одолженье,
Хоть часть поклажи снять с нево:
Тебе не стоит ничево,
А мнеб ты сделала большое облегченье;
Он лошади сказал.
«Вот, чтоб я с ношею ослиною таскалась!»
Сказала лошадь и помчалась.
Осел потуда шел, пока под ношей пал.
И лошадь тут узнала,
Что ношу разделить напрасно отказала:
Когда ее нести одна
С ослиной кожею была принуждена.
Детина молодой, задумавши жениться,
Об этом рассудил у старика спроситься,
Какую он жену ему присудит взять.
«Я, право, сам, дружок, не знаю,
Какой тебе совет подать.
Я вот как рассуждаю:
С которой стороны ни станешь разбирать,
Весьма легко случится
В женитьбе ошибиться.
Какую хочешь ты, чтоб за тебя пошла?
Красавица ль тебе, богатая ль мила,
Иль знатного отца чтоб дочь она была?
Какая для тебя по мыслям? я не знаю.
Да вот ученую еще я позабыл».
— «Не то ведь, старичок, чего я знать желаю.
Я для того тебя спросил,
Какую взять жену решиться,
Чтоб без досады с ней и без хлопот ужиться».
— «А если так, то знай: какую ни возьмешь,
Досады и хлопот с женою не минешь».
Верховой гордой конь увидя клячу в поле,
В работе под сохой,
И в неге не такой,
И не в уборе и не в холе,
Какую гордой конь у барина имел,
С пренебрежением на клячу посмотрел,
Пред клячею бодрился,
И хвастал, чванился, и тем и сем хвалился.
Что, говорит он кляче той:
Бывал ли на тебе убор когда такой
Как мой?
И знаешь ли меня как всякой почитает?
Всяк кто ни встретится, дорогу уступает;
Всяк обо мне твердит и всякой похваляет.
Тебя же кто на свете знает? —
Несносна кляче спесь коня;
Пошел, хвастун! ему на это отвечает:
Оставь с покоем ты меня.
Тебе ль со мной считаться
И мною насмехаться?
Не так бы хвастать ты умел,
Когда бы ты овса моих трудов не ел.
Искусной некакой резчик,
Как труд казался ни велик,
Затеял вырезать статую,
Такую
Котораяб могла ходить, лежать, сидеть,
И слушать и глядеть;
И словом: чувства все как человек иметь.
Резчик статую начинает,
Все мастерство свое резчик истощевает:
Статуя движется, статуя говорит,
И человеческой во всем имеет вид;
Но все статуя та не человек, машина.
Статуя действует, коль действует пружина.
Статуе все-таки души недостает.
Искусством чувств не дашь когда природных нет.
Совсем тем к ней народ толпами собирался;
Статуе каждой удивлялся;
Всяк от статуи без ума.
Но с тех пор знать весьма
Искусство это расплодилось:
Статуй сих множество меж нами появилось.
Все полководцы утверждают
Что хитростью подчас и силу побеждают.
А это точно так. — Пришедши мальчик в лес,
Гнездо на дереве увидел, и полез
Чтоб вынуть молодых. Лишь только мать успела
Увидеть мальчика, то чтоб спасти детей,
Тотчас долой с гнезда слетела,
И притвориться так умела
Что будто чуть жива; — а мальчик тут за ней
Покинувши гнездо гоняться:
С тем что когда поймает мать,
Детей успеет он достать.
Лишь мальчик станет приближаться,
Она вперед все, да вперед;
То кой как пробежит немного; то вспорхнет.
Так мальчика она манила, все манила,
И от гнезда ево подале отводила,
Пока он от нее отстал;
А дерева с гнездом уже больше не сыскал.