До нелепости смешно —
Так бесславно умереть,
Дать себя с земли стереть,
Как чернильное пятно! Ну, а все же след чернил,
Разведенных кровью, —
Как склонялся Азраил
Ночью к изголовью, О мечтах и о грехах,
Странствиях по мукам —
Обнаружится в стихах
В назиданье внукам.
Я твердо решился и тут же забыл,
На что я так твердо решился.
День влажно-сиренево-солнечный был.
И этим вопрос разрешился.Так часто бывает: куда-то спешу
И в трепете света и тени
Сначала раскаюсь, потом согрешу
И строчка за строчкой навек запишу
Благоуханье сирени.
Сквозь рычанье океаново
И мимозы аромат
К Вам летит Жорж Иванова
Нежный шопот, а не мат.Книжки он сейчас отправил — и
Ждет, чтоб Гуль его прославил — и
Произвел его в чины
Мировой величины. (За всеобщею бездарностью.)
С глубочайшей благодарностью
За сапожки и штаны.
Перед тем, как умереть,
Надо же глаза закрыть.
Перед тем, как замолчать,
Надо же поговорить.Звезды разбивают лед.
Призраки встают со дна —
Слишком быстро настает
Слишком нежная весна.И касаясь торжества,
Превращаясь в торжество,
Рассыпаются слова
И не значат ничего.
Прорезываются почки
(Как сыро в беседке),
Развертываются листочки
На оттаявшей ветке.Во все закоулки сада
Тепло проникает,
И прошлогодняя падаль
Догнивать начинает.Сладко нам в лучах серебристых,
Да и некуда деться…
Ничего, что сгнием так быстро,
Только б согреться.
Не станет ни Европы, ни Америки,
Ни Царскосельских парков, ни Москвы —
Припадок атомической истерики
Все распылит в сияньи синевы.Потом над морем ласково протянется
Прозрачный, всепрощающий дымок…
И Тот, кто мог помочь и не помог,
В предвечном одиночестве останется.
И.О. Поговори со мной о пустяках,
О вечности поговори со мной.
Пусть, как ребенок, на твоих руках
Лежат цветы, рожденные весной.Так беззаботна ты и так грустна.
Как музыка, ты можешь все простить.
Ты так же беззаботна, как весна,
И, как весна, не можешь не грустить.
Вечерний небосклон. С младенчества нам мило
Мгновенье — на границе тьмы.
На ветки в пламени, на бледное светило
Не можем наглядеться мы.Как будто в этот миг в тускнеющем эфире
Играет отблеск золотой
Всех человеческих надежд, которых в мире
Зовут несбыточной мечтой.
Где прошлогодний снег, скажите мне?.
Нетаявший, почти альпийский снег,
Невинной жертвой отданный весне,
Апрелем обращенный в плеск и бег,
В дыханье одуванчиков и роз,
Взволнованного мира светлый вал,
В поэзию… В бессмысленный вопрос,
Что ей Виллон когда-то задавал.
Она летит, весна чужая,
Она поет, весна.
Она несется, обнажая
Глухие корни сна.И ты ее, покойник храбрый,
Простишь иль не простишь —
Подхвачен солнечною шваброй,
В канаву полетишь.И как простить? Она чужая,
Она, дитя зимы,
Летит, поет, уничтожая
Все, что любили мы.
День превратился в свое отраженье,
В изнеможенье, головокруженье.В звезды и музыку день превратился.
Может быть, мир навсегда прекратился? Что-то похожее было со мною,
Тоже у озера, тоже весною, В синих и розовых сумерках тоже…
…Странно, что был я когда-то моложе.
Ты протягиваешь руку —
Вот она, твоя рука.
За свиданье, за разлуку,
За мгновенье, за века.Нас никто не пожалеет,
А себя жалеть смешно.
Звезды гаснут, день белеет
Сквозь закрытое окно.Распахни его пошире
Или шторы опусти:
За свиданье в этом мире
Или вечное прости.
Эоловой арфой вздыхает печаль
И звезд восковых зажигаются свечи
И дальний закат, как персидская шаль,
Которой окутаны нежные плечи.Зачем без умолку свистят соловьи,
Зачем расцветают и гаснут закаты,
Зачем драгоценные плечи твои
Как жемчуг нежны и как небо покаты!
Час от часу. Год от году.
Про Россию, про свободу,
Про последнего царя.Как в него прицеливали, —
Как его расстреливали.
Зря. Все зря.Помолиться? Что ж молиться.
Только время длится, длится
Да горит заря.Как ребята баловали,
Как штыком прикалывали —
Зря. Все зря.
Зеленый кустарник
Мне хлещет в лицо.
Меж веток — янтарно
Заката кольцо.Кольцо золотое
Меж туч и огня…
Томленье пустое,
Не мучай меня.Ведь только и надо
Для тихой души:
Простая услада
Вечерней тиши; Покой и прохлада,
Закат золотой.
Обширного сада
Орешник густой.
Душа черства. И с каждым днем черствей.
— Я гибну. Дай мне руку. Нет ответа.
Еще я вслушиваюсь в шум ветвей.
Еще люблю игру теней и света… Да, я еще живу. Но что мне в том,
Когда я больше не имею власти
Соединить в создании одном
Прекрасного разрозненные части.
Забудут и отчаянье и нежность,
Забудут и блаженство и измену, —
Все скроет равнодушная небрежность
Других людей, пришедших нам на смену.Жасмин в цвету. Забытая могила…
Сухой венок на ветре будет биться
И небеса сиять, все это было,
И это никогда не повторится!
Все неизменно и все изменилось
В утреннем холоде странной свободы.
Долгие годы мне многое снилось,
Вот я проснулся — и где эти годы! Вот я иду по осеннему полю,
Все как всегда, и другое, чем прежде:
Точно меня отпустили на волю
И отказали в последней надежде.
Поэзия: искусственная поза,
Условное сиянье звездных чар,
Где, улыбаясь, произносят — «Роза»
И с содроганьем думают — «Анчар».
Где, говоря о рае, дышат адом
Мучительных ночей и страшных дней,
Пропитанных насквозь блаженным ядом
Проросших в мироздание корней.
Не райская разноцветная птичка
Прилетала на кленовую ветку
Поклевать зерна золотого,
А заря веселая ударяла
В разноцветные стекла светлицы.
В той светлице постель стоит несмята,
Не горит лампада перед Спасом,
Держит муж ременную плетку,
А жена молодая плачет.