Нет, нет, я не хочу, и вовсе мне не льстит,
Чтоб жизнь в последние минуты расставанья
Мне в утешение сказала: до свиданья,
Как продолженье впредь нам автор говорит.
Без лишних проводов до бесконечной дали
Пусть скажет жизнь: прощай! И поминай как звали.
Выпил чарку, выпил две,
Зашумело в голове.Неотвязные печали
Головами закачали.Снова чарочку винца,
Три, четыре, — без конца.По колено стало море,
Уползает к черту горе.Томно, тошно без вина.
Что же думать? пей до дна.Всё тащи в кабак живее,
Жизни скарба не жалея, К черту в пасть да на рога —
Жизнь нам, что ли, дорога!
Когда я прозревал впервые,
Навстречу жаждущей мечте
Лучи метнулись заревые
И трубный ангел в высоте.
Но торжества не выносила
Пустынной жизни суета,
Беззубым смехом исказила
Всё, чем жива была мечта.
Замолкли ангельские трубы,
Немотствует дневная ночь.
Верни мне, жизнь, хоть смех беззубый,
Чтоб в тишине не изнемочь! Март 1909
Жизнь моя не повторится дважды.
Жизнь не песня, чтобы снова спеть.
Так или иначе, но однажды
Мне придется тоже умереть.
Как бы я ни прожил свои годы,
Я прошу у жизни: подари
Вкус воды и запах непогоды,
Цвет звезды и первый взлет зари.
Пусть и счастье не проходит мимо,
Не жалея самых светлых чувств.
Если смерть и впрямь неотвратима,
Как я жить и думать разучусь?
ДостоевскомуБлагочестивого монастыря
Гостеприимство радостно вкушая,
Я говорю: жизнь прожита большая,
Неповторяемая на земле!
Все находимое порастерял
И вот, слезами взоры орошая,
Я говорю: жизнь прожита большая…
Проговорил — и сердцем обомлел:
Большая жизнь, но сколького не знал!
Мелькают страны, возникают лица
Тех, о которых некому молиться,
Кто без молитвы жил и постарел…
Чем дольше-жизнь, тем явственней сигнал…
С кем из безвестных суждено мне слиться?
О всех, о ком здесь некому молиться,
Я помолюсь теперь в монастыре…
Парня спасём, парня в детдом — на воспитание!
Даром учить, даром кормить, даром питание!.. Жизнь — как вода, вёл я всегда жизнь бесшабашную.
Всё ерунда, кроме суда самого страшного.
Всё ерунда, кроме суда самого страшного.Всё вам дадут, всё вам споют — будьте прилежными.
А за оклад ласки дарят самые нежные.Вёл я всегда жизнь без труда — жизнь бесшабашную.
Всё ерунда, кроме суда самого страшного.
Всё ерунда, кроме суда самого страшного.
Сердце, пламени капризней,
В этих диких лепестках,
Я найду в своих стихах
Всё, чего не будет в жизни.
Жизнь подобна кораблю:
Чуть испанский замок — мимо!
Всё, что неосуществимо,
Я сама осуществлю.
Всем случайностям навстречу!
Путь — не всё ли мне равно?
Пусть ответа не дано, —
Я сама себе отвечу!
С детской песней на устах
Я иду — к какой отчизне?
— Всё, чего не будет в жизни
Я найду в своих стихах!
Жизнь пронеслась без явного следа.
Душа рвалась — кто скажет мне куда?
С какой заране избранною целью?
Но все мечты, всё буйство первых дней
С их радостью — всё тише, всё ясней
К последнему подходят новоселью.Так, заверша беспутный свой побег,
С нагих полей летит колючий снег,
Гонимый ранней, буйною метелью,
И, на лесной остановясь глуши,
Сбирается в серебряной тиши
Глубокой и холодною постелью.
Подпольной жизни созерцатель
И Божьей милостью поэт, —
Еще помедлю в этом мире
На много долгих зим и лет.
Неуловимо, неприметно,
Таясь и уходя во тьму,
Все страхи, страсти и соблазны
На плечи слабые приму.
Стиху простому, рифме скудной
Я вверю тайный трепет тот,
Что подымает шерстку мыши
И сердце маленькое жжет.
О, злая жизнь, твои дары —
Коварные обманы!
Они обманчиво пестры,
И зыбки, как туманы.
Едва успеет расцвести
Красы пленительной избыток,
Уж ты торопишься плести
Иную ткань из тех же ниток.
И только смерть освободит
Того, кто выпил кубок тленья,
Твоё усердие спешит
Воззвать иные поколенья.
О, смерть! О, нежный друг!
Зачем в твои чертоги
Не устремятся вдруг
И земнородные, и боги?
O друг, ты жизнь влачишь, без пользы увядая,
Пригнутая к земле, как тополь молодая;
Поблекла свежая ветвей твоих краса,
И листья кроет пыль и дольная роса.
О, долго ль быть тебе печальной и согнутой?
Смотри, пришла весна, твои не крепки путы,
Воспрянь и подымись трепещущим столбом,
Вершиною шумя в эфире голубом!
<1858>
И вот опять безмолвный чёлн
Уплыл, рыданием преследуем.
Ток жизни выключен? Не ведаем.
Быть может, ток переключён? А на кресте венок качается.
Кругом забвение и тишь.
«Нет, этим дело не кончается», —
Ты убежденно говоришь.И всё же, недоумевая,
Ты долго медлишь у холма,
Где скрылась жизнь, и где сама
Травинок поросль молодая
Непостижима для ума.
Что ты можешь? В безумной борьбе
Человек не достигнет свободы:
Покорись же, о, дух мой, судьбе
И неведомым силам природы!
Если надо, — смирись и живи!
Об одном только помни, страдая:
Ненадолго — страданья твои,
Ненадолго — и радость земная.
Если надо, — покорно вернись,
Умирая, к небесной отчизне,
И у смерти, у жизни учись —
Не бояться ни смерти, ни жизни!
Проходя свой путь по своду,
Солнце знает ли о том,
Что оно-то жизнь в природу
Льет в сиянье золотом,
Что лучом его рисует
Бог узоры на цветке,
Земледельцу плод дарует,
Мечет жемчуг по реке?
Вы, на все бросая <милый>
Взгляд ваш, знаете ль о том,
Что вся жизнь моя и силы
В вашем взоре огневом?
Травы в росах на подходе дня.
Тучи блещут грозными огнями.
Край родимый, ты встречай меня
солнцем и обильными дождями. Дышит влагой кожица стволов,
и суставы расправляет ветка,
опьяняет нежное родство
дерева, травы и человека. Вместе стебли поднимаем ввысь,
вместе корни в землю погружаем,
вместе удивительную жизнь,
чью-то жизнь в пространстве продолжаем.
Под вечер лет с немым вниманьем
В былое смутно погружен,
Я буду жить воспоминаньем,
Лелея жизни прошлой сон.
И вновь мне будет близко время,
Когда, в предчувствии беды,
Ума живительное семя
Взростило смелые плоды.
На молодых весенних грезах
Подстережет меня недуг,
Для опочившего на розах
Замкнется жизни светлый круг.18 сентября 1900
С. И. ЛевицкойКогда-нибудь, не скоро, Вас я встречу…
Быть может, жизнь откроет звездный путь…
Простите мне… Под звуки Вашей речи
Я мог душой и сердцем отдохнуть…
Молчанье — всё… К чему слова пустые?
Спрошу одно: зачем Вам жизнь дана?
Чтоб вечно мчались песни неземные,
Чтоб в каждом сердце гасла тишина… Весна 1898
О вы! которые рождаетесь на свет!
Мой взор на вашу часть с жалением взирает;
И самой смерти злей собранье здешних бед,
В сей жизни человек всечасно умирает.
Из недр ничтожества когда б я мог то знать
И если бы творец мне дал такую волю,
Чтоб сам я мог своей судьбою управлять, —
Не принял жизни б я и презрил смертных долю.
Жизнь — как море она — всегда исполнена бури.
Зорко смотри, человек: буря бросает корабль.
Если спустится мрачная ночь — управляй им тревожно,
Якорь спасенья ищи — якорь спасенья найдешь…
Если же ты, человек, не видишь конца этой ночи,
Если без якоря ты в море блуждаешь глухом,
Ну, без мысли тогда бросайся в холодное море!
Пусть потонет корабль — вынесут волны тебя! 30 октября 1898
Книга жизни и грез, это — дивная книга,
Нам ее не открыть, не закрыть без небес;
В ней любимой страницы, как тайны чудес,
Не вернешь никогда, как прошедшего мига…
И прочитанный, блеклый, отживший листок
Сам отходит в бездонную Лету:
Жаждешь видеть страницу любви и привета
И лишь видишь конец — он уже недалек.
Когда бы всё, что нам хотелось,
вершилось в жизни без труда,
с лица земли исчезла б смелость,
которой брали города.
И если б горькие ошибки
не жгли
нам руки и умы,
считали б чистые улыбки
всего лишь вежливостью мы.
А я за то, чтоб в жизни встретить
и неудачу, и грозу,
улыбку вовремя заметить,
припрятать вовремя слезу.
Чтобы на каждом повороте
тревожный
красный
свет не гас.
Чтобы и в жизни, и в работе
судьба не баловала нас.
С тусклым взором, с мертвым сердцем в море броситься со скалы,
В час, когда, как знамя, в небе дымно-розовая заря,
Иль в темнице стать свободным, как свободны одни орлы,
Иль найти покой нежданный в дымной хижине дикаря!
Да, я понял. Символ жизни — не поэт, что творит слова,
И не воин с твердым сердцем, не работник, ведущий плуг,
— С иронической усмешкой царь-ребенок на шкуре льва,
Забывающий игрушки между белых усталых рук.
Я всю жизнь отдаю для великой борьбы,
Для борьбы против мрака, насилья и тьмы.
Но увы! Окружают меня лишь рабы.
Недоступные светлым идеям умы.Они или холодной насмешкой своей,
Или трусостью рабской смущают меня,
И живу я во мраке не видя лучей
Благодатного, ясного, светлого дня.Но меня не смутить, я пробьюся вперед
От насилья и мрака к святому добру,
И, завидев светила свободы восход,
Я спокоен умру.
Тщетно меж бурною жизнью и хладною смертью, философ,
Хочешь ты пристань найти, имя даешь ей: покой.
Нам, из ничтожества вызванным творчества словом тревожным,
Жизнь для волненья дана: жизнь и волненье — одно.
Тот, кого миновали общие смуты, заботу
Сам вымышляет себе: лиру, палитру, резец;
Мира невежда, младенец, как будто закон его чуя,
Первым стенаньем качать нудит свою колыбель!
Перевод Наума Гребнева
Бывает в жизни все наоборот.
Я в этом убеждался не однажды:
Дожди идут, хоть поле солнца ждет,
Пылает зной, а поле влаги жаждет.
Приходит приходящее не в срок.
Нежданными бывают зло и милость.
И я тебя не ждал и ждать не мог
В тот день, когда ты в жизнь мою явилась.
И сразу по-другому все пошло,
Стал по-иному думать, жить и петь я.
Что в жизни все случиться так могло,
Не верится мне два десятилетья.
Порой судьба над нами шутит зло.
И как же я? Мне просто повезло.
У меня идёт всё в жизни гладко
И аварий не было пока.
Мне знакома каждая палатка,
Где нальют мне кружечку пивка.Я, друзья, не верю обещаньям.
Обещанья — это звук пустой.
Назначайте, девушки, свиданье,
Всё равно останусь холостой.Незачем ходить, где можно ехать.
К счастью путь-дорога нелегка.
А без счастья трудно человеку,
Как в холодный день без пиджака.Не выносят многие веселья,
Я же занят думкою одной,
Как же сделать, чтобы всю неделю
В жизни получался выходной.
Что в жизни, если мы не любим никого,
Когда и нас взамен никто любить не может,
Когда в прошедшем мы не видим ничего
И в будущем ничто нам сердца не тревожит?
Тоска, одна тоска! а между тем из нас,
Из жертв, влекущих цепь дней тягостных и вялых,
Никто с отвагою на смерть не кинет глаз,
Никто не сложит жизнь с рамен своих усталых.
Не так ли иногда вечернею порой,
Занявшись чтением пустой и глупой сказки,
Зеваем мы сто раз над каждою строкой
И все-таки идем, упорствуя, к развязке…
О, жизнь моя без хлеба,
Зато и без тревог!
Иду. Смеётся небо,
Ликует в небе бог.
Иду в широком поле,
В унынье тёмных рощ,
На всей на вольной воле,
Хоть бледен я и тощ.
Цветут, благоухают
Кругом цветы в полях,
И тучки тихо тают
На ясных небесах.
Хоть мне ничто не мило,
Всё душу веселит.
Близка моя могила,
Но это не страшит.
Иду. Смеётся небо,
Ликует в небе бог.
О, жизнь моя без хлеба,
Зато и без тревог!
Из пьесы «Дачники»Маленькие, нудные людишки
Ходят по земле моей отчизны,
Ходят и — уныло ищут места,
Где бы можно спрятаться от жизни.Все хотят дешевенького счастья,
Сытости, удобств и тишины.
Ходят и — всё жалуются, стонут,
Серенькие трусы и лгуны.Маленькие, краденые мысли…
Модные, красивые словечки…
Ползают тихонько с краю жизни
Тусклые, как тени, человечки.
Суровый друг, ты недоволен,
Что я грустна.
Ты молчалив, ты вечно болен, —
И я больна.
Но не хочу я быть счастливой,
Идти к другим.
С тобой мне жить в тоске пугливой,
С больным и злым.
Отвыкла я от жизни шумной
И от людей.
Мой взор горит тоской безумной,
Тоской твоей.
Перед тобой в немом томленьи
Сгораю я.
В твоём печальном заточеньи
Вся жизнь моя.
Под камнем сим лежит богатства собиратель,
Который одному богатству был приятель,
Он редко вспоминал, что жизнь его кратка,
И часто вспоминал, что жизнь его сладка.
Осталось на земли его богатство цело,
И съедено в земли его червями тело;
Им нужды нет, каков был прежде он богат.
И тако ничего не снес с собой во ад.
Когда б я знал, напрасно жизни силу,
Напрасно бы я юность не терял…
Твоя любовь открыла мне могилу
И гибну я… Когда б я знал!..
Клялася ты, и я утратил грезы,
Молилась—я молиться перестал;
Ты плакала, и я не верю в слезы…
Когда б я знал!.. Когда б я знал!..
Мутился ум; в груди тоска немая,
Напрасно я забвенье призывал
Забвенья нет! тяжелый путь кончая,
Я прошепчу: «Когда б я знал»…
Суровый холод жизни строгой
Спокойно я переношу
И у Небес дороги новой
В часы молитвы не прошу.
Отраду тайную находит
И в самой грусти гордый ум:
Так часто моря стон и шум
Нас в восхищение приводит.
К борьбе с судьбою я привык,
Окреп под бурей искушений:
Она высоких дум родник,
Причина слез и вдохновений.
Как песок между пальцев, уходит жизнь.
Дней осталось не так уж и много.
Поднимись на откос и постой, оглядись, —
Не твоя ль оборвалась дорога? Равнодушный твой спутник идет впереди
И давно уже выпустил руку.
Хоть зови — не зови, хоть гляди — не гляди,
Каждый шаг ускоряет разлуку.Что ж стоишь ты? Завыть, заскулить от тоски,
Как скулит перед смертью собака…
Или память, и сердце, и горло — в тиски,
И шагать до последнего мрака.
О, жизнь без завтрашнего дня!
Ловлю измену в каждом слове,
И убывающей Любови
Звезда восходит для меня.
Так незаметно отлетать,
Почти не узнавать при встрече.
Но снова ночь. И снова плечи
В истоме влажной целовать.
Тебе я милой не была,
Ты мне постыл. А пытка длилась,
И как преступница томилась
Любовь, исполненная зла.
То словно брат. Молчишь, сердит.
Но если встретимся глазами
Тебе клянусь я небесами,
В огне расплавится гранит.