Ах, лягушки по дорожке
Скачут, вытянувши ножки.
Как пастушке с ними быть?
Как бежать под влажной мглою,
Чтобы голою ногою
На лягушку не ступить?
Хоть лягушки ей не жалко, —
Ведь лягушка — не фиалка, —
Но, услышав скользкий хруст
По лютой, друг, разлуке
Страдаю день и ночь,
Но чем я в лютой скуке
Могу душе помочь?
Всё тщетно! Я тоскую,
Утех везде ищу,
Кляну судьбу лихую
И — более грущу.
Без друга жить жестоко,
Всечасно толковать,
Длань своенравной Судьбы простерта над всею вселенной!
Ей, непреклонной, ничто слезы печальной любви;
Милого хладной рукой отторгнув от милого друга.
Рок безмятежен, без чувств, неомрачаем вовек
Ропот до слуха его не доходит! — Будем же тверды:
Боги покорны ему, высше Судьбы человек;
Мы никому, друзья, не подвластны душою; в минувшем,
В будущем можем мы жить, в сладостной, светлой мечте.
(Посв. Н. В. Гербелю)Выйду — за оградой
Подышать прохладой.
Горе ночи просит,
Горе сны уносит…
Только сердце бредит:
Будто милый едет,
Едет с позвонками
По степи широкой…
Где ты, друг мой милый,
Друг ты мой далекий?
Леандр
Геро, слушай! слышишь, Геро!
Рядом в лад стучат сердца.
Геро
Милый, нет! у башни серой
Ярость волн бьет без конца.
Леандр
Геро, лик твой жутко нежен,
Весь плывущий в лунном дне!
Геро
За цветком цветёт цветок
Для чего в тени дубравной?
Видишь, ходит пастушок.
Он в венке такой забавный.
А зачем, скажи, лужок?
На лужке в начале мая
Ходит милый пастушок,
Звонко на рожке играя.
Для чего растёт лесок?
Мы в леску играем в прятки.
Новый месяц встал над лугом,
Над росистою межой.
Милый, дальний и чужой,
Приходи, ты будешь другом.
Днем — скрываю, днем — молчу.
Месяц в небе, — нету мочи!
В эти месячные ночи
Рвусь к любимому плечу.
Я перед тобою совершенно виноват, мой милый Путята: отвечаю на письмо твое через три века; но лучше поздно, нежели никогда. Не думай, однако ж, чтобы я имел неблагодарное сердце: мне мила и дорога твоя дружба, но что ты станешь делать с природною неаккуратностью?
Прости, мой милый! так создать
Меня умела власть Господня:
Люблю до завтра отлагать,
Что сделать надобно сегодня!
Коли милым назову — не соскучишься.
Превеликою слыву — поцелуйщицей.
Коль по улице плыву — бабы морщатся:
Плясовницею слыву, да притворщицей.
А немилый кто взойдет, да придвинется —
Подивится весь народ — что за схимница.
Филин ухнет — черный кот ощетинится,
Будешь помнить целый год — чернокнижницу.
Знакомец милый и старинный,
О сон, хранитель добрый мой!
Где ты? Под кровлею пустынной
Мне ложе стелет уж покой
В безмолвной тишине ночной.
Приди, задуй мою лампаду,
Мои мечты благослови,
До утра только дай отраду
Моей мучительной любви.
Сокрой от памяти унылой
Милые спутники, делившие с нами ночлег!
Версты, и версты, и версты, и черствый хлеб…
Рокот цыганских телег,
Вспять убегающих рек —
Рокот… Ах, на цыганской, на райской, на ранней заре —
Помните утренний ветер и степь в серебре?
Синий дымок на горе
И о цыганском царе —
Песню… В черную полночь, под пологом древних ветвей,
Мы вам дарили прекрасных — как ночь — сыновей,
Словно ангел белый, у окна над морем,
Пела песню дева, злым убита горем,
Ветру говорила, волны заклинала,
Милому поклоны с ними посылала.
Пробегал кораблик мимо под скалою;
Слышат мореходы голос над собою,
Видят деву-чудо, парус оставляют,
Бросили работу, руль позабывают.
«Проходите мимо, мореходы, смело!
Ах! не белокрылым кораблям я пела!
Дождик, дождик перестань,
По ветвям не барабань,
От меня не засти света.
Надо мне бежать леском,
Повидаться с пастушком,
Я же так легко одета.
Пробежать бы мне лесок, —
Близко ходит мой дружок,
Слышу я, — кричит барашек.
Уж давно дружок мой ждёт,
«Зачем ты хочешь слов? Ужели ты не видишь,
Как сладко мне с тобой, цветок мой голубой?
Ни друга, ни врага ты взглядом не обидишь,
Цветешь, всегда цветешь, взлелеянный Судьбой.
Зачем тебе слова? Я как и ты безгласна.
Я сны истомные лелею как и ты.
Смотри, как дышим мы, тревожно, нежно, страстно…
О, милый, милый мой! Ведь мы с тобой — цветы!»
Ты дышишь жизнью! О, как я к тебе влеком…
Меня манит к тебе желанье сладострастья…
Опомнись, милая, ужели не знаком
Тебе холодный свет без ласки и участья?..
В наш век скрывать должно? желания любви,
Иначе и тебя, как остальных, осудят…
Опомнись, милая, пока в твоей крови
Огонь и страсть желаний не пробудят!..
Когда-нибудь сойдемся мы с тобой…
Не скоро, может быть… Я жду того мгновенья,
Медленно всходит луна,
Пурпур бледнеющих губ.
Милая, ты у окна —
Тиной опутанный труп.
Милая, о, наклонись…
Пурпур бледнеющих губ.
Клятвы возносятся ввысь…
Тиной опутанный труп.
Если б прижать мне к губам
Пурпур бледнеющих губ!
М. Б.
Подруга милая, кабак всё тот же.
Всё та же дрянь красуется на стенах,
всё те же цены. Лучше ли вино?
Не думаю; не лучше и не хуже.
Прогресса нет. И хорошо, что нет.
Пилот почтовой линии, один,
как падший ангел, глушит водку. Скрипки
Милый голос издалека
Отдался в душе моей,
Или там, в ветвях, высоко
Отозвался соловей?
Как сияют в небе краски,
Как прозрачны облака,
И полно отрадной ласки
Дуновенье ветерка.
Эти горные громады,
Этот лиственный навес,
Во поле березонька стояла,
Во поле березонька стояла,
Люли, люли стояла
Люли, люли стояла.
В чистом кудрява бушевала,
В тереме девица горевала,
Люли, люли горевала,
Люли, люли горевала.
Брату Борису
Не бойся, милый. Это я.
Я ничего тебе не сделаю.
Я только обовью тебя,
Как саваном, печалью белою.
Я только выну злую сталь
Из ран запекшихся. Не странно ли:
Еще свежа клинка эмаль.
А ведь с тех пор три года канули.
Нет, я тому не верю, что шепчет мне Колен,
Как радостен для сердца любовный милый плен.
Перед Клименой отчего же
Климен в слезах,
И вечно всё одно и то же,
То ох, то ах!
О нет, я не поверю, как ни шепчи Колен,
Что сладостен для сердца любовный нежный плен.
Тогда зачем же все моленья
У милых ног,
Истомленный дыханьем весны,
Вдохновенья не в силах сдержать,
Распахнул я окно — с вышины
Над угасшею тенью рыдать…
Бедный голос средь ночи поет,
Будто прежняя милая тень
Встрепенулась, — и слезы несет,
И встречает угаснувший день!..
Кто-то шепчет под темным окном,
Чей-то образ из мрака восстал
Люди добрые, скажите,
Люди добрые, не скройте:
Где мой милый? Вы молчите!
Злую ль тайну вы храните?
За далёкими ль горами
Он живёт один, тоскуя?
За степями ль, за морями
Счастлив с новыми друзьями?
Коли милым назову — не соскучишься!
Богородицей — слыву — Троеручицей:
Одной — крепости крушу, друга — тамотка,
Третьей по́ морю пишу — рыбам грамотку.
А немилый кто взойдёт да придвинется,
Подивится весь народ, что за схимница!
Филин ухнет, чёрный кот ощетинится.
Будешь помнить цельный год — чернокнижницу!
В долину к пастырям смиренным
Являлась каждою весной,
При первом жаворонков пенье,
Младая дева-красота.
Откуда гостья прилетала
И кто была — не знали там.
Она, как милый сон, являлась,
Как милый пропадала сон!
Одушевительная благость
Ее — счастливила сердца,
Милые девушки, верьте или не верьте:
Сердце мое поет только вас и весну.
Но вот уж давно меня клонит к смерти,
Как вас под вечер клонит ко сну.
Положивши голову на розовый локоть,
Дремлете вы, — а там — соловей
До зари не устанет щелкать и цокать
О безвыходном трепете жизни своей.
Как порою светлый месяц
Выплывает из-за туч —
Так, один, в ночи былого
Светит мне отрадный луч.
Все на палубе сидели —
Вдоль по Реину неслись,
Зеленеющие бреги
Перед нами раздались.
И у ног прелестной дамы
Я в раздумии сидел,
В простых вещах покой ищи.
Пускай тебе приснится
Окно в ночи, огонь в печи
И милая девица.
И чтоб свечою голубой
Плыла бы ночь большая,
Свою судьбу с другой судьбой
В ночи перемешаем.
Золота парча развивается
святочная песня
Золотая парча развивается,
Кто-то в путь в дорогу сбирается.
Это мать ли моя, или милая?
Иль чужая старуха унылая?
Золотая парча развивается,
Путь-дорога в леса означается.
То не милая, нет, не старуха, не мать,
Первый
Где ты? где ты, милый?
Наклонись ко мне.
Призрак темнокрылый
Мне грозил во сне.
Я была безвольна
В сумраке без дня…
Сердце билось больно…
Другой
Кто зовет меня?
Посмотри, милый друг, как светло в небесах.
Как отрадно там звезды горят,
Как лазоревый свод спит над бездною вод
И бледнеет румяный закат.Друг мой, помню я дни, промелькнули они,
И возврату их нечем помочь.
Помню звезды небес, и задумчивый лес,
И иную, прелестную ночь.Где ж такая страна? Там она, там она,
За широкой, могучей рекой.
Там я счастливым был, там беспечно я жил,
Не знаком ни с людьми, ни с судьбой.Мы пойдем, милый друг, на зеленый тот луг,
На кладбище, на родственных могилах,
Для всех живых далекий и чужой,
В ее глазах, доверчивостью милых,
Я отдыхал усталою душой.
В ее глазах, доверчивостью милых,
Я находил забвенье и покой
И от людей вдали, людей постылых,
Я оживал под нежною рукой.
В буре электрического света
умирает юная Джульетта.
Праздничные ярусы и ложи
голосок Офелии тревожит.
В золотых и темно-синих блестках
Золушка танцует на подмостках.
Наши сестры в полутемном зале,
Над полями да над чистыми
Месяц птицею летит,
И серебряными искрами
Поле ровное блестит!
Ну, дружней, звончей, бубенчики,
Заливные голоса!
Эх ты, удаль молодецкая,
Месяц, месяц, встань за ивой,
Мне в разлуке тяжело!..
Друг весенний, луч пугливый,
Вместе выйдем на село!.. Постучися у крылечка,
Глянь на милую мою,
Я ж у церкви недалечко
В темных липах постою… Ночь по небу звезды кружит,
Свежим полем шелестит —
Ах, о чем, о чем же тужит
И о ком она грустит… Посвети ей на колечко,