Найдено стихов - 75.
На одной странице показано - 35.
Чтобы посмотреть как можно больше стихов из коллекции, переходите по страницам внизу экрана.
Стихи отсортированы так, что в начале Вы будете видеть более короткие стихи.
На последней странице Вы можете найти самые длинные стихи по теме.
Звезды ночи золотыя, поклонитесь моей милой
И скажите, что я тот же — как и некогда — унылый,
С болью в сердце безпримерной
И попрежнему ей верный.
Звезды ночи золотые, поклонитесь моей милой
И скажите, что я тот же — как и некогда — унылый,
С болью в сердце беспримерной
И по-прежнему ей верный.
На глазки милой, ненаглядной,
Пишу я чудныя канцоны;
На ротик милой, ненаглядной,
Нишу я лучшия терцины;
На щечки милой, ненаглядной,
Пишу прекраснейшие стансы;
А будь у ней сердечко — я бы
Сонет прелестный написал.
И розы на щечках у милой моей,
И глазки ея незабудки,
И белыя лилии, ручки-малютки,
Цветут все свежей и пышней…
Одно лишь сердечко засохло у ней!
И розы на щечках у милой моей,
И глазки ее незабудки,
И белые лилии, ручки малютки,
Цветут все свежей и пышней…
Одно лишь сердечко засохло у ней!
На глазки прелестные милой,
На алыя губки ея,
Не мало и песен и стансов
Лилось из души у меня.
И еслибы только я сердце
У милой моей отыскал
Какой-бы сонет я чудесный
На сердце ея написал!
Милый друг мой! Ты влюблен,
Новых мук познал ты жало,
В голове твоей темней,
И светлее в сердце стало.
Милый друг мой! Ты влюблен,
Не скрывай, мне все открылось:
Пламя сердца твоего
Сквозь жилет уже пробилось.
И у меня была родина милая.
Весь окружен
Был там фиалками дуб зеленеющий.
Это был сон.
Слышал я говор родной. Поцелуями
Был упоен.
Слово «люблю» мне звучало, как музыка.
Это был сон.
Когда у милой я сижу,
Тогда мой дух орлом парит;
Тогда я богачом гляжу,
Мне целый мир принадлежит.
Когда же нужно оставлять
Заветный этот уголок,
Я унываю и опять,
Как прежде, нищенски убог.
Ночка темная, непроглядная,
Ночь осенняя, ночь дождливая!
Где-то милая, ненаглядная,
Где она, моя боязливая?
Вхожу в комнатку я уютную,
У окна сидит моя милая,
Смотрит пристально во мглу смутную,
Смотрит бледная и унылая!
На глазки милой я в короткий срок
Прелестные канцоны сочиню;
На ротик, этот розовый цветок,
Отличные терцины я спою;
А стансы будут щечки воспевать.
Еще б хотел прекраснейший сонет
По поводу сердечка написать,
Но не могу: его у милой нет.
«Ах, песню старую, друг милый,
Зачем затягиваешь вновь?
Зачем, как курица на яйцах,
Всегда высиживать любовь?
«История одна и та же:
Разбив скорлупку стен своих,
Пищат и мечутся цыплята —
А ты в стихи сажаешь их».
Разлучен я с милой был,
С той поры и смех забыл;
И меня плохой остряк
Насмешить не мог никак.
Лишь ее я потерял —
И слезам отставку дал;
В сердце горе, в сердце мрак, —
Не заплакать мне никак.
Твой образ милый и прекрасный
Давно уж видел я сквозь сон;
Он кроток, ангелам подобен,
И бледен, и болезнен он,
И только на губах алеет…
Но поцелует смерть и их,
И свет божественный потухнет,
Блистающий в глазах святых.
Ты влюблен, о, друг мой милый,
Полон новых ты скорбей;
В голове — туман и сумрак,
В сердце — с каждым днем светлей!
Ты влюблен, о, друг мой милый,
Что ж ты мне твердишь, все «нет»,
Я ведь вижу: пламя сердца
Так и блещет сквозь жилет!
От милых губ отпрянуть, оторваться
От милых рук, обнявших с жаркой лаской.
О, если б на единый день остаться!
Но кучер подоспел с своей коляской.
Вот жизнь, дитя! Терзанья то и дело,
Разлуку то и дело жизнь готовит!
Зачем же сердцем ты не завладела?
Зачем твой взор меня не остановит?
Милая девушка! Губки пурпурныя,
Кроткие, светлые глазки лазурные…
Милый мой друг, дорогая, желанная!
Все о тебе моя мысль постоянная.
Длинен так вечер нам в зиму унылую.
Как бы хотел я с тобою быть, милая!
В комнатке тихой с тобой, друг пленительный,
Сидя, забыться в беседе живительной, —
Крепко к губам прижимать эту нежную,
Милую ручку твою белоснежную,
И на нее, эту ручку прекрасную,
Вылить в слезах всю тоску мою страстную…
Милая девушка! Губки пурпурные,
Кроткие, светлые глазки лазурные…
Милый мой друг, дорогая, желанная!
Все о тебе моя мысль постоянная.
Длинен так вечер нам в зиму унылую.
Как бы хотел я с тобою быть, милая!
В комнатке тихой с тобой, друг пленительный,
Сидя, забыться в беседе живительной, —
Крепко к губам прижимать эту нежную,
Милую ручку твою белоснежную,
И на нее, эту ручку прекрасную,
Вылить в слезах всю тоску мою страстную…
Отчего, скажи мне, милая,
Розы стали так бледны?
Отчего фиалки синия
Молчаливы и грустны?
Отчего поет так жалобно
Птичка с синей высоты?
Отчего могильным запахом
Веют пестрые цветы?
Отчего сердито, холодно
Смотрит солнце на поля?
Отчего пуста и сумрачна,
Как могила, вся земля?
Отчего, скажи мне, милая,
Сам печален, болен я?
Отчего меня ты кинула,
Ненаглядная моя?
Освещенныя луною,
Волны искрятся в реке;
Милый с милою несутся
Быстро в утлом челноке.
— Ты бледнеешь и бледнеешь,
Ненаглядная моя!
— Милый! Слышишь? Нагоняет
Нас отцовская ладья…
— Бросим челн, и вплавь скорее,
Ненаглядная моя!
— Милый! Брань отца, и крики,
И проклятья слышу я!
— Голову держи повыше,
Ненаглядная моя!
— Милый! Мне уж в уши входит
Леденящая струя!
— У меня немеют ноги,
Ненаглядная моя!
— Милый! Смерть в твоих обятьях
С наслажденьем встречу я!
Освещенные луною,
Волны искрятся в реке;
Милый с милою несутся
Быстро в утлом челноке.
— Ты бледнеешь и бледнеешь,
Ненаглядная моя!
— Милый! Слышишь? Нагоняет
Нас отцовская ладья...
— Бросим челн, и вплавь скорее,
Ненаглядная моя!
— Милый! Брань отца, и крики,
И проклятья слышу я!
— Голову держи повыше,
Ненаглядная моя!
— Милый! Мне уж в уши входит
Леденящая струя!
— У меня немеют ноги,
Ненаглядная моя!
— Милый! Смерть в твоих обятьях
С наслажденьем встречу я!
В лесу я скитаюсь унылый,
А дрозд мне поет с высоты:
«Скажи мне, скажи мне, друг милый,
О чем так печалишься ты?»
— То ласточки быстрые знают, —
Они тебе скажут, о чем:
Они свои гнезда свивают
У милой моей под окном.
Привет тебе, громадный город!
В стенах таинственных своих
Скрывал ты некогда подругу
Веселых, юных дней моих.
Скажите, башни и ворота,
Где ныне милая моя?
Порукою мне вы служили;
Ее ведь вам доверил я.
Невинны башни: как могли бы
Оне вслед милой побежать,
Картонки милой, чемоданы
И милую мою нагнать?
Но эти глупыя ворота —
Они похожи на людей,
И устоять пред милой дурой
От них и требовать не смей!
В час, когда любовниц милых,
Но чужих я наблюдаю
И с дверей чужой красотки
Глаз, тоскуя, не спускаю,
Может быть, другой такой же
У моих окошек бродит
И к дверям моей подружки
Переглядываться ходит.
Как все это человечно!
Убери с пути все беды,
Боже правый, и даруй нам
Всем — и счастья и победы.
Моя милая хозяйка,
Моя добрая супруга
Приготовила мне завтрак —
Теплый кофе, белых сливок.
И сама мне наливает
С шуткой, лаской, милым смехом;
Ни одни уста на свете
Не смеются так прелестно!
Голосок такой же нежный
Лишь у ангелов найдется,
На земле же — разве только
У соловушек отборных.
У мачты я стоял и вдаль
Смотрел, печали полный,
Отчизна милая, прости!
Корабль мой пенит волны.
Вот дом, где милая моя,
И окна в нем сверкают.
Гляжу туда — ничьи глаза
Меня не провожают.
Пролейтесь слезы, чтоб мои
Яснее взоры стали!
Больное сердце, не порвись
От тягостной печали!
В жизни темной и унылой
Мне светился образ милый.
Образ милый потемнел —
Мрак густой меня одел.
Дети малые боятся
В темном месте оставаться,
И поют они впотьмах,
Чтоб прогнать свой детский страх.
Точно также одинокой,
Я пою во тьме глубокой —
И хоть песнь невесела,
А тоску разогнала.
У тебя есть алмазы и жемчуг,
Все, что̀ люди привыкли искать,
Да еще есть прелестные глазки —
Милый друг! Чего больше желать?
Я на эти прелестные глазки
Выслал целую стройную рать
Звучных песен из жаркаго сердца —
Милый друг! Чего больше желать?
Эти чудные глазки мне сердце
Заставляли жестоко страдать;
И меня ими ты погубила —
Милый друг! Чего больше желать?
Месяц взошел, обливает
Светом трепещущим волны;
Милую нежно я обнял.
Сладко сердца наши полны.
В милых обятьях лежу я
На берегу безмятежно.
— Что́ ты все слушаешь ветер,
С дрожью в руке белоснежной?
— Это не ветер, а пенье:
Девы поют водяныя.
Сестры мои, против воли
Скрытыя в волны морския.
Ты печатаешь такое!
Милый друг мой, это гибель!
Ты веди себя пристойно,
Если хочешь жить в покое.
Никогда не дам совета
Говорить в подобном духе —
Говорить о папе, клире
И о всех владыках света!
Милый друг мой, я не в духе!
Все попы длинноязычны,
Долгоруки все владыки,
А народ ведь длинноухий.
Разстались мы — и встретились опять.
«Захочешь ли ты ныне, как бывало,
О, милая, меня поцеловать?»
И милая меня поцеловала.
Потом она со смехом, как дитя,
Мне миртовый отросток протянула:
«Взлелей его и вырасти, а я
За ним приду!» — и головой кивнула.
Давным-давно засох отросток тот —
Все милой нет, все милая нейдет,
Но поцелуй все так же пламенеет,
И вижу я опять желанный дом,
И, недвижим, стою перед окном,
Пока восток зарей не заалеет.
К груди твоей белоснежной
Я голову тихо прижал,
И — что тебе сердце волнует,
В биеньи его угадал…
Чу, в город вступают гусары;
Нам слышен их музыки звук.
И завтра меня ты покинешь,
Мой милый, прекрасный мой друг…
Пусть завтра меня ты покинешь;
За то ты сегодня моя…
Сегодня в обятиях милой
Вдвойне хочу счастлив быть я.
Какою гармонией милой
Все члены роскошные полны!
На стройной красавице-шейке
Качается чудо-головка.
Чарует и трогает вместе
Лицо, на котором смешались
И женщины взгляд сладострастный,
И чистой малютки улыбка.
Когда б на плечах твоих только
Местами, как тени густые,
Пыль нашей земли не лежала,
Сравнил бы тебя я с Венерой,
С богиней Венерой, что вышла
Из волн в красоте лучезарной,
Свежа, как цветок, а при этом
Конечно — и вымыта чисто.
Отчего это, милая, розы в цвету
Побледнели? скажи, отчего?
Отчего голубые фиялки в саду
Облетели? скажи, отчего?
Отчего это птицы так тихо поют?
Отчего их напев так уныл?
На лугу, где душистые травы растут,
Отчего слышен запах могил?
Отчего это, прячась среди облаков,
Солнце злобно глядит на поля?
Отчего это в серый оделась покров
И глуха и пустынна земля?
Отчего это, милая, болен так я
И тоска меня злая томит?
О, скажи, отчего, дорогая моя,
Я покинут тобой и забыт?
Отчего так бле́дны розы?
Так печально все вокруг.
И молчит в траве кузнечик,
Отчего мой милый друг?
Отчего напевы птичек
Грустно в воздухе звучат;
И от трав могильный запах
А не прежний аромат? —
Отчего так солнце тускло
И не греет луч его.
Отчего все стало в мире
Так уныло… так мертво́!
Отчего я сам так мрачен?
Отчего друг милый мой —
Отчего, мой друг прекрасный,
Расстаешься ты со мной!