Как тень дорогая умершаго друга—
Минувшие дни.
Цветы—невозвратно отцветшаго луга,
Мечты—чьи навеки угасли огни,
Любовь—с беззаветною жаждой друг друга—
Минувшие дни.
Нас нежно ласкали тогда сновиденья,
В минувшие дни.
Была-ли в них радость, иль было мученье.
Нам были так сладко желанны они,
Мы ждали еще, о, еще упоенья,
В минувшие дни.
Нам грустно, нам больно, когда вспоминаем
Минувшие дни.
И как мы над трупом ребенка рыдаем,
И муке сказать не умеем: «Усни»,
Так в скорбную мы красоту обращаем
Минувшие дни.
Ручьи сливаются с Рекою,
Река стремится в Океан;
Несется ветер над Землею,
К нему ласкается Туман.
Все существа, как в дружбе тесной,
В союз любви заключены.
О, почему ж, мой друг прелестный,
С тобой мы слиться не должны? —
Смотри, уходят к Небу горы,
А волны к берегу бегут;
Цветы, склоняя нежно взоры,
Как брат к сестре, друг к другу льнут.
Целует Ночь — морские струи,
А землю — блеск лучистый Дня:
Но что мне эти поцелуи,
Коль не целуешь ты меня?
Как тень дорогая умершего друга —
Минувшие дни.
Цветы — невозвратно отцветшего луга,
Мечты — чьи навеки угасли огни,
Любовь — с беззаветною жаждой друг друга —
Минувшие дни.
Нас нежно ласкали тогда сновиденья,
В минувшие дни.
Была ли в них радость иль было мученье,
Нам были так сладко желанны они,
Мы ждали еще, о, еще упоенья,
В минувшие дни.
Нам грустно, нам больно, когда вспоминаем
Минувшие дни.
И как мы над трупом ребенка рыдаем
И муке сказать не умеем: «Усни»,
Так в скорбную мы красоту обращаем
Минувшие дни.
Они умрут - и мертвым нет возврата.
К могиле их открытой Скорбь идет,
Седая, слабым голосом зовет
То друга, то любовника, то брата;
Напрасен плач, напрасен стон,
Они ушли — и нет для них возврата,
От них остался только ряд имен.
Как тяжела родных сердец утрата!
Не плачь, о, Скорбь, сестра души моей.
Не плачь!
Но ты не хочешь утешений.
Понятен мне весь гнет твоих мучений:
Не здесь ли ты, с толпой своих друзей,
В избытке сил весною наслаждалась?
О, как была ты молода,
И как заманчиво тогда
Тебе надежда улыбалась!
Непродолжительна была твоя весна,
Мечты волшебные умчались,
Ты поседела, ты — одна,
И от друзей твоих остались
Одни пустые имена.
Усни, усни! Забудь страданья
И власть руки моей прими!
Мой дух сковал твои мечтанья,
Усни и ласку состраданья
Разбитым сердцем восприми!
Как утром сумрак, муки тают,
И силы жизни возрастают,
Растет моих надежд прибой;
Они вокруг тебя витают,
Хотя не слиться им с тобой.
Усни, усни, о, друг мой бедный!
Когда подумаю, что тот,
Кто сделал жизнь мою победной,
Мог быть — такой же грустный, бледный,
Мог знать твоих страданий гнет,
Что чьей-нибудь чужой рукою
Он был бы разлучен с тоскою, —
Тогда я вся дрожу, скорбя,
Я о тебе скорблю душою,
Хотя я не люблю тебя.
Мечтам, тоской отягощенным,
Пускай придет скорей конец;
Усни ребенком нерожденным,
Тем сном, ничем не возмущенным,
Которым спит в гробу мертвец.
Усни, тебе шептать я буду:
Забудь борьбу, отдайся чуду,
Забудь все то, что давит грудь.
Твоей я никогда не буду,
Забудь меня, забудь! забудь!
Как на луга из туч стремится
Дождя целебного поток,
Так дух мой плачет и томится,
И за слезой слеза струится
К тебе, поблекший мой цветок.
Но пусть не буду я твоею,
Тебя я усыплять умею,
В твоей душе горят огни,
Тобой глубоко я владею…
Усни, мой друг, усни! усни!
Уходи! Потемнела равнина,
Бледный месяц несмело сверкнул.
Между быстрых вечерних туманов
Свет последних лучей утонул.
Скоро ветер полночный повеет,
Обоймет и долины и лес
И окутает саваном черным
Безграничные своды небес.
Не удерживай друга напрасно.
Ночь так явственно шепчет: «Иди!»
В час разлуки замедли рыданья.
Будет время для слез. Погоди.
Что́ погибло, тому не воскреснуть,
Что́ прошло, не вернется назад;
Не зажжется, не вспыхнет любовью
Равнодушный скучающий взгляд.
Одиночество в дом опустелый,
Как твой верный товарищ, придет,
К твоему бесприютному ложу
В безысходной тоске припадет.
И туманные легкие тени
Будут реять полночной порой,
Будут плакать, порхать над тобою,
Точно тешась воздушной игрой.
Неизбежно осенние листья
С почерневших деревьев летят;
Неизбежно весенним полуднем
Разливают цветы аромат.
Равномерной стопою уходят —
День, неделя, и месяц, и год;
И всему на земле неизбежно
Наступает обычный черед.
Перелетные быстрые тучки
Отдыхают в час общего сна;
Умолкает лепечущий ветер,
В глубине засыпает луна.
И у бурного гневного моря
Утихает томительный стон;
Все, что борется, плачет, тоскует,
Все найдет предназначенный сон.
Свой покой обретешь ты в могиле,
Но пока к тебе смерть не пришла,
Тебе до́роги — домик и садик,
И рассвет, и вечерняя мгла.
И пока над тобой не сомкнулась
Намогильным курганом земля,
Тебе до́роги детские взоры,
Смех друзей и родные поля.
Из райской области навеки изгнан змей.
Подстреленный олень, терзаемый недугом,
Для боли ноющей своей
Не ищет нежных трав: и, брошенная другом,
Вдовица-горлинка летит от тех ветвей,
Где час была она с супругом.
И мне услады больше нет
Близ тех моих друзей, в чьей жизни яркий свет.
Я ненавистью горд, — презрением доволен;
А к равнодушию, что ранило меня,
Я сам быть равнодушным волен.
Но, коль забыть любовь и боль ее огня,
От сострадания тот дух измучен, болен,
Который жизнь влачит, стеня,
Взамену пищи, хочет яда,
Тот, кто познал печаль, кому рыдать — отрада.
И потому, когда, друзья, мой милый друг,
Я вас так тщательно порою избегаю,
Я лишь бегу от горьких мук,
Что встанут ото сна, раз я приближусь к раю,
И чаянья меня замкнут в свой лживый круг;
Им нет забвения, я знаю;
Так в сердце я пронзен стрелой,
Что вынете ее, и век окончен мой.
Когда я прихожу в свой дом, такой холодный,
Вы говорите мне, зачем я весь — другой.
Вы мне велите быть в бесплодной
Насильственной игре на сцене мировой, —
Ничтожной маскою прикрыв мой дух свободный,
Условной тешиться игрой.
И я — в разгуле карнавала,
И мира я ищу, вне вас его так мало.
Сегодня целый час, перебирая цвет
Различнейших цветков, я спрашивал ответа —
«Не любит — любит — нет».
Что́ возвещала мне подобная примета?
Спокойствие мечты, виденье прошлых лет,
Богатство, славу, ласку света,
Иль то… Но нет ни слов, ни сил:
Вам так понятно все, оракул верным был.
Журавль, ища гнезда, через моря стремится;
Нет птицы, чтоб она летела из гнезда,
Когда скитаньем утомится;
Средь океанских бездн безумствует вода,
Волна кипит, растет, и пеной разлетится,
И от волненья нет следа.
Есть место, есть успокоенье,
Где отдохну и я, где стихнут все томленья.
Я ей вчера сказал, как думает она,
Могу ль быть твердым я. О, кто быть твердым может,
Тому уверенность одна
Без этих лишних слов сама собой поможет,
Его рука свершит, что совершить должна,
Что он за нужное положит.
В строках я тешу скорбь мою,
Но вы так близки мне, я вам их отдаю.
К Джэн
Из дивных дней, лазурных, ясных,
Как ты, мой милый друг, прекрасных,
Теперь — увы! — последний день
Скончался медленно, уныло;
Земля свой образ изменила,
На Небесах густая тень.
Восстань, мой дух, стряхни дремоту,
Скорей исполнить поспеши
Свою привычную работу
И эпитафию пиши —
Навек умершим дням прекрасным,
Мечтам пленительным и ясным.
Над Морем спал Сосновый Лес,
Чуть слышно воды пели;
Дремала буря средь Небес,
Как в тихой колыбели.
Играли тучки, и с волной
Волна сквозь сон шепталась,
И над морскою глубиной
Лазурь Небес смеялась.
Как будто этот мирный час
Ниспослан был богами,
И вечный Рай сиял для нас
Небесными лучами.
Друг с другом сосны обнялись,
Измятые ветрами;
Их сучья змеями сплелись,
Склоняяся над нами.
И к нам ласкалось — ветерка
Чуть слышное дыханье,
Примчавшись к нам издалека,
Как чье-то лепетанье.
Но спали сосны мертвым сном
Без грез и без движенья,
Как спят всегда на дне морском
Подводные растенья.
Как тихо все! Ни вздох, ни звук
Покоя не смущает,
И даже дятла быстрый стук
Сильнее оттеняет
Беззвучный мир и тишь кругом,
И наших душ мечтанья,
И лес, обятый сладким сном, —
Всю роскошь обаянья.
Слились в один волшебный круг —
Вершины гор туманных,
Цветы, поля, и ты, мой друг,
С порывом дум желанных.
И свету уступила мгла
Пред счастием сознанья,
Что центром круга ты была,
О, нежное созданье!
И долго мы, склонивши взор,
Под соснами стояли,
Глядели в глубь лесных озер,
Там небеса сияли,
Полны лучистого огня,
Как будто чьи-то очи,
Ясней безоблачного дня
И глубже черной ночи.
И лес виднелся в бездне вод:
Сплетаяся ветвями,
Он был волшебнее, чем тот,
Что рос вверху над нами.
Смотрели с призрачного дна
Прибрежных трав извивы,
Лесных прогалин пелена,
И тучек переливы.
И были нам внизу видны
Таинственные краски, —
Их создала любовь волны,
Эдем безгрешной ласки;
То было — тихих, светлых струй
Немое обаянье,
То был Природы поцелуй,
Всех сил ее слиянье.
Но ветер налетел в тиши,
Исчезли отраженья,
Как лучший райский сон души
Пред призраком сомненья.
О, пусть ты вечно хороша,
Как лес прекрасен вечно, —
Но Шелли скорбная душа
Лишь миг один беспечна!
К Джен
Из дивных дней, лазурных, ясных,
Как ты, мой милый друг, прекрасных,
Теперь — увы! — последний день
Скончался медленно, уныло;
Земля свой образ изменила,
На Небесах — густая тень.
Восстань, мой дух, стряхни дремоту,
Скорей исполнить поспеши
Свою привычную работу
И эпитафию пиши —
Навек умершим дням прекрасным,
Мечтам пленительным и ясным.
Над Морем спал Сосновый Лес,
Чуть слышно воды пели;
Дремала буря средь Небес,
Как в тихой колыбели.
Играли тучи, и с волной
Волна сквозь сон шепталась,
И над морскою глубиной
Лазурь Небес смеялась.
Как будто этот мирный час
Ниспослан был богами,
И вечный Рай сиял для нас
Небесными лучами.
Друг с другом сосны обнялись,
Измятые ветрами;
Их сучья змеями сплелись,
Склоняяся над нами.
И к нам ласкалось — ветерка
Чуть слышное дыханье,
Примчавшись к нам издалека,
Как чье-то лепетанье.
Но спали сосны мертвым сном
Без грез и без движенья,
Как спят всегда на дне морском
Подводные растенья.
Как тихо все! Ни вздох, ни звук
Покоя не смущает,
И даже дятла быстрый стук
Сильнее оттеняет
Беззвучный мир, и тишь кругом,
И наших душ мечтанья,
И лес, обятый сладким сном, —
Всю роскошь обаянья.
Слились в один волшебный круг —
Вершины гор туманных,
Цветы, поля и ты, мой друг,
С порывом дум желанных.
И свету уступила мгла
Пред счастием сознанья,
Что центром круга ты была,
О, нежное созданье!
И долго мы, склонивши взор,
Под соснами стояли,
Глядели в глубь лесных озер,
Там небеса сияли,
Полны лучистого огня,
Как будто чьи-то очи,
Ясней безоблачного дня
И глубже черной ночи.
И лес виднелся в бездне вод:
Сплетаяся ветвями,
Он был волшебнее, чем тот,
Что рос вверху над нами.
Смотрели с призрачного дна
Прибрежных трав извивы,
Лесных прогалин пелена
И тучек переливы.
И были нам внизу видны
Таинственные краски, —
Их создала любовь волны,
Эдем безгрешной ласки;
То было — тихих, светлых струй
Немое обаянье,
То был Природы поцелуй,
Всех сил ее слиянье.
Но ветер налетел в тиши,
Исчезли отраженья,
Как лучший райский сон души
Пред призраком сомненья.
О, пусть ты вечно хороша,
Как лес прекрасен вечно, —
Но Шелли скорбная душа
Лишь миг один беспечна!
К Джен
Мой лучший друг, мой нежный друг,
Пойдем туда, где зелен луг!
Ты вся светла, как этот День,
Что гонит прочь и скорбь и тень,
И будит почки ото сна,
И говорит: «Пришла Весна!»
Пришла Весна, и светлый Час
Блестит с небес, глядит на нас,
Целует он лицо земли,
И к морю ластится вдали,
И нежит шепчущий ручей,
Чтоб он журчал и пел звончей,
И дышит лаской между гор,
Чтобы смягчить их снежный взор,
И, как предтеча Майских снов,
Раскрыл он чашечки цветов, —
И просиял весь мир кругом,
Обятый светлым торжеством,
Как тот, кому смеешься ты,
Кто видит милые черты.
Уйдем от пыльных городов,
Уйдем с тобою в мир цветов,
Туда, где — мощные леса,
Где ярко искрится роса,
Где новый мир, особый мир
Поет звучнее наших лир,
Где ветерок бежит, спеша,
Где раскрывается душа
И не боится нежной быть,
К другой прильнуть, ее любить,
С Природой жить, и с ней молчать,
И гармонически звучать.
А если кто ко мне придет,
На двери надпись он найдет:
«Прощайте! Я ушел в поля,
Где в нежной зелени земля;
Хочу вкусить блаженный час,
Хочу уйти, уйти от вас;
А ты, Рассудок, погоди,
Здесь у камина посиди,
Тебе подругой будет Грусть,
Читайте с нею наизусть
Свой утомительный рассказ
О том, как я бежал от вас.
За мной, Надежда, не ходи,
Нет слов твоих в моей груди,
Я не хочу грядущим жить,
Хочу мгновению служить,
Я полон весь иной мечты,
Непредвкушенной красоты!»
Сестра лучистых Вешних Дней,
Проснись, пойдем со мной скорей!
Под говор птичьих голосов,
Пойдем в простор густых лесов,
Где стройный ствол сосны могуч,
Где еле светит солнца луч,
Едва дрожит среди теней,
Едва целует сеть ветвей.
Среди прогалин и кустов
Мы встретим сонм живых цветов,
Фиалки нам шепнут привет,
Но мы уйдем, нас нет как нет,
Мы ускользнем от анемон,
Увидим синий небосклон,
Ото всего умчимся прочь,
Забудем день, забудем ночь,
И к нам ручьи, журча, придут,
С собою реки приведут,
Исчезнут рощи и поля,
И с морем встретится земля,
И все потонет, все — в одном,
В безбрежном свете неземном!
К Джэн
Мой лучший друг, мой нежный друг,
Пойдем туда, где зелен луг!
Ты вся светла, как этот День,
Что гонит прочь и скорбь и тень
И будит почки ото сна,
И говорит: «Пришла Весна!»
Пришла Весна, и светлый Час
Блестит с небес, глядит на нас,
Целует он лицо земли,
И к морю ластится вдали,
И нежит шепчущий ручей,
Чтоб он журчал и пел звончей,
И дышит лаской между гор,
Чтобы смягчить их снежный взор,
И, как предтеча Майских снов,
Раскрыл он чашечки цветов, —
И просиял весь мир кругом,
Обятый светлым торжеством,
Как тот, кому смеешься ты,
Кто видит милые черты.
Уйдем от пыльных городов,
Уйдем с тобою в мир цветов,
Туда, где — мощные леса,
Где ярко искрится роса,
Где новый мир, особый мир
Поет звучнее наших лир,
Где ветерок бежит, спеша,
Где раскрывается душа
И не боится нежной быть,
К другой прильнуть, ее любить,
С Природой жить, и с ней молчать,
И гармонически звучать.
А если кто ко мне придет,
На двери надпись он найдет:
«Прощайте! Я ушел в поля,
Где в нежной зелени земля; —
Хочу вкусить блаженный час,
Хочу уйти, уйти от вас; —
А ты, Рассудок, погоди,
Здесь у камина посиди,
Тебе подругой будет Грусть,
Читайте с нею наизусть
Свой утомительный рассказ
О том, как я бежал от вас.
За мной, Надежда, не ходи,
Нет слов твоих в моей груди,
Я не хочу грядущим жить,
Хочу мгновению служить,
Я полон весь иной мечты,
Непредвкушенной красоты!»
Сестра лучистых Вешних Дней,
Проснись, пойдем со мной скорей!
Под говор птичьих голосов,
Пойдем в простор густых лесов,
Где стройный ствол сосны могуч,
Где еле светит солнца луч,
Едва дрожит среди теней,
Едва целует сеть ветвей.
Среди прогалин и кустов
Мы встретим сонм живых цветов,
Фиалки нам шепнут привет,
Но мы уйдем, нас нет как нет,
Мы ускользнем от анемон,
Увидим синий небосклон,
Ото всего умчимся прочь,
Забудем день, забудем ночь,
И к нам ручьи, журча, придут,
С собою реки приведут,
Исчезнут рощи и поля,
И с морем встретится земля,
И все потонет, все — в одном,
В безбрежном свете неземном!