Про меня говорят: «Он, конечно, не гений!»
Да, согласен — не мною гордится наш век,
Интегральных и даже других исчислений
Не понять мне — не тот у меня интеллект.Я однажды сказал: «Океан — как бассейн».
И меня в этом друг мой не раз упрекал.
Но ведь даже известнейший физик Эйнштейн,
Как и я, относительно всё понимал.И пишу я стихи про одежду на вате,
И такие!.. Без лести я б вот что сказал:
Как-то раз мой покойный сосед по палате
Встал, подполз ко мне ночью и вслух зарыдал.Я пишу обо всём: о животных, предметах,
На голом на плацу, на вахтпараде,
В казарме, на часах — все дни подряд
Безвестный, не представленный к награде,
Справляет службу ратную солдат.И какие бы ни дули
Ураганные ветра,
Он — в дозоре, в карауле
От утра и до утра.«Напра… Нале…
В ружьё! На пле…
Бегом — в расположение!»
А я пою:
Я однажды гулял по столице и
Двух прохожих случайно зашиб.
И попавши за это в милицию,
Я увидел её — и погиб.Я не знаю, что там она делала —
Видно, паспорт пришла получать.
Молодая, красивая, белая…
И решил я её разыскать.Шёл за ней — и запомнил парадное.
Что сказать ей? — ведь я ж хулиган…
Выпил я — и позвал ненаглядную
В привокзальный один ресторан.Ну, а ей улыбались прохожие —
Возле города Пекина
Ходят-бродят хунвейбины,
И старинные картины
Ищут-рыщут хунвейбины, -
И не то чтоб хунвейбины
Любят статуи, картины:
Вместо статуй будут урны
"Революции культурной".
И ведь главное, знаю отлично я,
Эврика! Ура! Известно точно
То, что мы потомки марсиан.
Правда это Дарвину пощёчина:
Он большой сторонник обезьян.
По теории его выходило,
Что прямой наш потомок — горилла!
В школе по программам обязательным
Я схватил за Дарвина пять «пар»,
Ах! В поднебесье летал
лебедь чёрный, младой да проворный.
Ах! Да от лёта устал
одинокий, да смелый, да гордый.
Ах! Да снижаться он стал
с высоты со своей лебединой.
Ах! Два крыла распластал —
нет уж сил и на взмах на единый.
Ай, не зря гармонь пиликает —
О нашей встрече что там говорить! —
Я ждал её, как ждут стихийных бедствий.
Но мы с тобою сразу стали жить,
Не опасаясь пагубных последствий.
Я сразу сузил круг твоих знакомств,
Одел-обул и вытащил из грязи,
Но за тобой тащился длинный хвост —
Длиннющий хвост твоих коротких связей.
Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым, -
И не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.
Я больше не избавлюсь от покоя:
Ведь все, что было на душе на год вперед,
Не ведая, она взяла с собою -
Сначала в порт, а после — в самолет.
Шагают актёры в ряд,
Дышат свободно.
Каждый второй — лауреат
Или народный.Нас тоже манила слава,
Мы в школе учились тогда,
Но, как нам сказал Захава,
Лишь лучших берут сюда! Для лучших — и мясо из супа,
Для лучших — ролей мешок,
Из лучших составлена труппа, —
Значит всё хорошо! Попав в этот сладостный плен,
Сегодня не слышно биенье сердец —
Оно для аллей и беседок.
Я падаю, грудью хватая свинец,
Подумать успев напоследок:
«На этот раз мне не вернуться,
Я ухожу — придёт другой».
Мы не успели оглянуться —
А сыновья уходят в бой!
Как по Волге-матушке, по реке-кормилице —
Всё суда с товарами, струги да ладьи…
И не притомилася, и не надорвалася:
Ноша не тяжёлая — корабли свои.
Вниз по Волге плавая,
Прохожу пороги я
И гляжу на правые
Берега пологие:
Там камыш шевелится,
Торопись — тощий гриф над страною кружит!
Лес — обитель твою — по весне навести:
Слышишь — гулко земля под ногами дрожит?
Видишь — плотный туман над полями лежит?
Это росы вскипают от ненависти! Ненависть в почках набухших томится,
Ненависть в нас затаённо бурлит,
Ненависть потом сквозь кожу сочится,
Головы наши палит! Погляди — что за рыжие пятна в реке?
Зло решило порядок в стране навести.
Рукояти мечей холодеют в руке,
Не делили мы тебя и не ласкали,
А что любили — так это позади,
Я ношу в душе твой светлый образ, Валя,
А Лёша выколол твой образ на груди.И в тот день, когда прощались на вокзале,
Я тебя до гроба помнить обещал,
Я сказал: «Я не забуду в жизни Вали!» —
«А я — тем более!» — мне Лёша отвечал.И теперь реши, кому из нас с ним хуже,
И кому трудней — попробуй разбери:
У него — твой профиль выколот снаружи,
А у меня — душа исколота снутри.И когда мне так уж тошно, хоть на плаху
Как все, мы веселы бываем и угрюмы,
Но если надо выбирать и выбор труден —
Мы выбираем деревянные костюмы,
Люди! Люди!
Нам будут долго предлагать не прогадать:
«Ах, — скажут, — что вы! Вы ещё не жили!
Вам надо только-только начинать!..»
Ну, а потом предложат: или — или.
Мне скулы от досады сводит:
Мне кажется который год,
Что там, где я, — там жизнь проходит,
А там, где нет меня, — идет!
А дальше — больше, каждый день я
Стал слышать злые голоса:
"Где ты — там только наважденье,
Где нет тебя — все чудеса.
В суету городов и в потоки машин
Возвращаемся мы — просто некуда деться!
И спускаемся вниз с покорённых вершин,
Оставляя в горах, оставляя в горах своё сердце.Так оставьте ненужные споры —
Я себе уже всё доказал:
Лучше гор могут быть только горы,
На которых ещё не бывал,
На которых ещё не бывал.Кто захочет в беде оставаться один?!
Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?!
Но спускаемся мы с покорённых вершин…
В Азии, в Европе ли
Родился озноб —
Только даже в опере
Кашляют взахлёб.Не поймёшь, откуда дрожь, — страх ли это, грипп ли?
Духовые дуют врозь, струнные — урчат,
Дирижёра кашель бьёт, тенора охрипли,
Баритоны запили, и басы молчат.Раньше было в опере
Складно, по уму,
И хоть хору хлопали —
А теперь кому?! Не берёт и верхних нот и сопрано-меццо,
Солдат всегда здоров,
Солдат на всё готов,
И пыль, как из ковров,
Мы выбиваем из дорог.
И не остановиться,
И не сменить ноги,
Сияют наши лица,
Сверкают сапоги!
Что случилось, почему кричат?
Почему мой тренер завопил?
Да просто — восемь сорок результат!
Только — за черту я заступил.Ох, приходится до дна её испить —
Чашу с ядом вместо кубка я беру,
Мне стоит только за черту переступить,
Как превращаюсь в человека-кунгуру.Что случилось, почему кричат?
Почему соперник завопил?
Да просто — ровно восемь шестьдесят!
Только — за черту я заступил.Что же делать мне, как быть, кого винить,
Небо этого дня —
ясное,
Но теперь в нём броня
лязгает.
А по нашей земле
гул стоит,
И деревья в смоле —
грустно им.
Дым и пепел встают,
как кресты,
У неё всё своё — и бельё, и жильё,
Ну, а я ангажирую угол у тёти.
Для неё — всё свободное время моё,
На неё я гляжу из окна, что напротив.
У неё каждый вечер не гаснет окно,
И вчера мне лифтёр рассказал за полбанки:
У неё два знакомых артиста кино
И один популярный артист из «Таганки».
Мой друг уехал в Магадан —
Снимите шляпу, снимите шляпу!
Уехал сам, уехал сам —
Не по этапу, не по этапу.
Не то чтоб другу не везло,
Не чтоб кому-нибудь назло,
Не для молвы, что, мол, — чудак,
А просто так.
Вот что:
Жизнь прекрасна, товарищи,
И она удивительна,
И она коротка.
Это самое-самое главное.Этого
В фильме прямо не сказано,
Может, вы не заметили
И решили, что не было
Самого-самого главного? Может быть,
В самом деле и не было,
Долго же шёл ты, в конверте листок,
Вышли последние сроки!
Но потому он и Дальний Восток,
Что — далеко на востоке…
Ждёшь с нетерпеньем ответ ты —
Весточку в несколько слов…
Мы здесь встречаем рассветы
Раньше на восемь часов.
Есть у всех у дураков
И у прочих жителей
Средь небес и облаков
Ангелы-хранители.
То же имя, что и вам,
Ангелам присвоено:
Если, скажем, я — Иван,
Значит, он — святой Иван.