Мне говорила мать, что в розовой сорочке
Багряною зарёй родился я на свет,
А я живу лишь от строки до строчки,
И радости иной мне в этой жизни нет… И часто я брожу один тревожной тенью,
И счастлив я отдать всё за единый звук, —
Люблю я трепетное, светлое сплетенье
Незримых и неуловимых рук… Не верь же, друг, не верь ты мне, не верь мне,
Хотя я без тебя и дня не проживу:
Струится жизнь, — как на заре вечерней
С земли туман струится в синеву! Но верь мне: не обман в заплечном узелочке —
Чудесный талисман от злых невзгод и бед:
Ведь говорила мать, что в розовой сорочке
Багряною зарёй родился я на свет.
Устать в заботе каждодневной
И всё ж не знать, как завтра быть, —
Трудней всё и труднее жить,
Уехать бы назад в деревню… Никак тут не привыкнешь к людям,
А рад привыкнуть, рад бы, рад…
А хлеб уж как-нибудь добудем:
Живут же вон отец и брат!.. Привыкнешь тут без горя плакать,
Без неудач искать крючок.
Вот только жив ли рог, собака
Да есть ли за трубой сверчок… В людях, а стал сам нелюдимый
И непохожий на себя…
Идёшь — и все проходят мимо
Так — без любви и не любя… Иной вдруг обернётся гневно
И так тебе посмотрит вслед,
Что помнить будешь много лет:
Уехать бы назад в деревню!..
Ой, вы, сидни, старцы-старичи!
Спали кудри старцам на плечи! А на кудрях венцы царские,
Великанские, бухарскиеГорят камнями лучистыми,
Бирюзами — аметистами! Гром их будит- кличет на ухо,
Да забиты уши наглухо, Завалены плечи камнями,
Поросли лесами давними: И шумят леса дремучие,
И стоят в лесах под тучеюЕли пиками зелеными,
А дубы меж пик — знаменами! Ой, вы, сидни, старцы — стареньки,
На очах растут кустарники, А в кустах ехидна злючая
Пьет с очей слезу горючую: А и очи — с грустью, с кротостью,
Обведены очи пропастью, Тьмою темною, провалами!
А уста приперты скалами!..
Старый Дед меж толстых кряжей
Клал в простенки пух лебяжий,
Чтоб резные терема
Не морозила зима.Он причудливым узором
Окна в небе обводил,
Обносил кругом забором,
Частой вербой городил.Повалил он много Яров
Золоченым топором,
И поныне от ударов
В синем небе — эхо — гром.Весь он, весь оброс в мозоли,
Облысел старик, облез…
Пот со лба катился в поле,
Под овраг да в темный лес.Долго грохот раздавался,
Сколько строил — молод был,
Сколько стар был — любовался
И кругом хором ходил.
Старый Дед оставил внучке
Всё коплёное добро —
Шёлки, злато, серебро…
На тот свет пошел в онучке.
Не знаю, друг, с тоски ли, лени
Я о любви не говорю:
Я лучше окна растворю —
Так хорошо кусты сирени
Чадят в дождливую зарю! Садись вот так: рука к руке,
И на щеке, как на холстинке,
Лежавшей долго в сундуке,
Смешай с улыбкою морщинки:
Ведь нет уж слова без заминки
На позабытом языке! Да и о чем теперь нам спорить
И говорить теперь о чем,
Когда заискрилось в проборе?..
Мой милый друг, взгляни на зорю
С ее торжественным лучом! Как хороши кусты сирени,
Дорога, лес и пустыри
В благословении зари!..
Положь мне руки на колени
И ничего не говори
Ни о любви, ни об измене!
Стих ветер, заря уж погасла,
В туман завернулся курень,
И месяц закинул за прясла
Твою уходящую тень.Уйдешь ты, слезы не уронишь,
А вспомнишь — не дрогнет и бровь,
Страшней, когда из дому гонишь
Сам — мачеху злую — любовь!.. Не всё ли равно теперь — снова
Чьи руки протянут кольцо:
Без боли не вымолвить слова,
Без муки не глянуть в лицо! Стих ветер, а может случиться,
Вернется… как прежде… к утру…
Да кто же теперь достучится,
Кому же я дверь отопру! Так часто глядишь и не веришь:
Над кровлей как будто дымок,
Как будто живут еще — с двери ж
Чернеет тяжелый замок…
Я закрываю на ночь ставни
И крепко запираю дверь —
Откуда ж по привычке давней
Приходишь ты ко мне теперь? Ты далеко, — чего же ради
Садишься ночью в головах:
«— Не передать всего во взгляде,
Не рассказать всего в словах!»И гладишь волосы, и в шутку
Ладонью зажимаешь рот.
Ты шутишь — мне же душно, жутко
«Во всем, всегда — наоборот!» —Тебя вот нет, а я не верю,
Что не рука у губ, а — луч:
Уйди ж опять и хлопни дверью
И поверни два раза ключ.Быть может, я проснусь: тут рядом —
Лежал листок и карандаш.
Да много ли расскажешь взглядом
И много ль словом передашь?
Моя душа дошла до исступленья
У жизни в яростном плену,
И мне не до заливистого пенья
Про соловья и про луну! Легла покойницей луна за тучу,
Давно умолкнул соловей,
И сам себя пугаю я и жучу
Остатком радости своей… И сам не знаю я, горит ли это
Любви обугленный пенек,
Иль бродит неприкаянный по свету
Зеленый волчий огонек!.. Ни выдумка веселая, ни шалость,
Ни смех не прозвенит в избе —
Всё отошло и всё смешалось
В глухой и призрачной судьбе… Так осенью в ночи над волчьим лазом
На ветке хохлится сова,
Пред зимней спячкою едва
Водя одним полуоткрытым глазом…
Ушла любовь с лицом пригожим,
С потупленной улыбкой глаз, —
Ты прожила, и я жизнь прожил,
И не для нас вверху луна зажглась.Красуяся венцом в тумане,
На облаке луна лежит,
Но ни тебя она не манит,
Ни больше мне она не ворожит… Прошли веселые отжинки,
На стражу встал к воротам сноп,
И тихо падают снежинки
Тебе в виски, а мне на хмурый лоб.Теперь пойдут крепчать морозы,
И надо нам, тебе и мне,
Спешить, обмахивая слезы,
На ворох умолота на гумне.И не понять нам вести черной,
Под вечер огребая ток,
Когда метла схоронит в зерна
С безжизненной головкою цветок.
Пылает за окном звезда,
Мигает огоньком лампада;
Так, значит, суждено и надо,
Чтоб стала горечью отрада,
Невесть ушедшая куда.Над колыбелью — тихий свет
И как не твой — припев баюнный…
И снег… и звёзды — лисий след…
И месяц золотой и юный,
Ни дней не знающий, ни лет.И жаль и больно мне спугнуть
С бровей знакомую излуку
И взять, как прежде, в руки — руку:
Прости ты мне земную муку,
Земную ж радость — не забудь! Звезда — в окне, в углу — лампада,
И в колыбели — синий свет.
Поутру — стол и табурет.
Так, значит, суждено, и — нет
Иного счастья и не надо!..
Должно быть, я калека,
Наверно, я урод:
Меня за человека
Не признает народ!
Хотя на месте нос мой
И уши как у всех…
Вот только разве космы
Злой вызывают смех!
Но это ж не причина,
И это не беда,
Что на лице — личина
Усы и борода!..
…Что провели морщины
Тяжелые года!
…И полон я любовью
К рассветному лучу,
Когда висит над новью
Полоска кумачу…
…Но я ведь по-коровьи
На праздник не мычу?!
Я с даром ясной речи,
И чту я наш язык,
Я не блеюн овечий
И не коровий мык!
Скажу я без досады,
Что, доживя свой век
Средь человечья стада,
Умру, как человек!
Куда ни глянь —
Везде ометы хлеба.
И в дымке спозарань
Не видно деревень…
Идешь, идешь, —
И только целый день
Ячмень и рожь
Пугливо зыблют тень
От облака, бегущего по небу… Ой, хорошо в привольи
И безлюдьи,
Без боли,
Мир оглянуть и вздохнуть,
И без пути
Уйти…
Уйти в безвестный путь
И где-нибудь
В ковыльную погудь
Прильнуть
На грудь земли усталой грудью… И верю я, идя безбрежной новью,
Что сладко жить, неся благую весть…
Есть в мире радость, есть:
Приять и перенесть,
И, словно облаку закатному, доцвесть,
Стряхнув с крыла последний луч с любовью!..
Мокрый снег поутру выпал,
Каплет с крыши у окна.
На оконницу насыпал
Дед поутру толокна…
Толокно объяло пламя,
Толокно петух клюет
И в окно стучит крылами,
И, нахохлившись, поет.
Ленту алую вплетая,
Села Лада у окна:
— Здравствуй, тучка золотая,
Солнце-странничек, весна!..
Светит перстень на оконце:
За окном бегут ручьи,
Высоко гуляет солнце,
Кружат стаями грачи…
Далеко ж в дали веселой,
Словно вешние стада,
Разбеглись деревни, села
И большие города!..
А оконце все в узоре:
За туманной пеленой,
Словно сон, синеет море,
А за морем край земной…
Боронил дед зараня
Под весенний гром,
Рано рожь-боярыня
Вышла из хором!..
Пред ея палатою
С горы под уклон
Вывел рать кудлатую
Полководец-лен!
Лен, мой лен!
Мой зеленый лен! Зорил с заряницею,
Сеял из кошла,
Рожь с княжной-пшеницею
На гумно пришла!
Гости меж овинами,
Шапки на бекрень!
Здравствуй лен с новинами,
С бражкою ячмень!
Лен, мой лен!
Ой, зеленый лен! Заварит дед солоду
На весь белый свет —
Пелось, пилось смолоду:
Ой-ли, люли, дед!
Не твоя ли пашенка
Средь поля пуста,
Пашенка-монашенка,
Пустырь-сирота!
Лен, мой лен!
Ой-ли, люли, лен!
Стала жизнь человечья бедна и убога,
Зла судьба, и душа холодна.
Каждый втайне грустит: как уютна берлога,
Где ютились один и одна.Ведь у двери есть уши, и видят нас стены.
Слепо сердце, немотна любовь, —
Оттого за любовью и ходит измена,
А вино так похоже на кровь… Стали наши часы и минуты короче —
Мы родимся к утру неспроста:
За туманом — заря, за обманами — очи,
И дурманом дымятся уста… Суждено человеку лихое кочевье,
И тоска по одной и одном;
А ведь, может, в лесу тоже ходят деревья:
Шапкой в небо, а в землю — корнём.
Осенний день прозрачно стынет,
Звеня охотничьей трубой…
Прощаюсь я с весною синей,
С тобой и с далью голубой… Склонилась синева над чащей,
И очи сини и строги,
И в чаще тающей, шуршащей —
Как бы дыханье и шаги.То, настороживши верхушки,
В прохладе слушает и ждет
И тихо кружит по опушке
Берез умолкший хоровод.И лишь одна, как над могилой,
В необлетевший рдяный куст
Нагие руки уронила,
И тонких пальцев горький хруст.И так торопится кому-то
Листком, всколыхнутым едва,
С вершины, ветром изогнутой,
Сказать последние слова.
Сегодня день морозно-синий
С румянцем был во все лицо,
И ели, убранные в иней,
Обстали к вечеру крыльцо.Вздыхая грузно на полатях,
До света грежу я всю ночь,
Что эти девки в белых платьях
И между ними моя дочь… Глаза у них круглы и сини
Под нежной тенью поволок,
И наверху, посередине,
Луны отбитый уголок… Глаза их радостны и чисты,
А щёки мягче калачей…
…И звезды снизаны в мониста
На нити тонкие лучей! И дух такой морозно-синий,
Что даже распирает грудь…
И я отряхиваю иней
С висков, но не могу стряхнуть!
Люблю тебя я, сумрак предосенний,
Закатных вечеров торжественный разлив…
Играет ветерок, и тих, и сиротлив,
Листвою прибережних ив,
И облака гуськом бегут, как в сновиденьи… Редеет лес, и льются на дорогу
Серебряные колокольчики синиц.
То осень старый бор обходит вдоль границ,
И лики темные с божниц
Глядят в углу задумчиво и строго… Вкушает мир покой и увяданье,
И в сердце у меня такой же тихий свет…
Не ты ль, златая быль благоуханных лет,
Не ты ль, заворожённый след
Давно в душе увядшего страданья?
Слова жестоки, мысли зыбки,
И призрачны узоры снов…
Хочу, и вот — не получается улыбки,
Раскрою рот — и нету нежных слов… Верней всего — забыто слово,
Откуда льются все слова…
Но чуда прежнего всё ожидаешь снова,
Не глядя, что седеет голова.Безмолвна ночь и безответна…
Какой же это злой колдун
Провел меня и обморочил незаметно
И вместо кос подсунул мне колтун?! Вот так бы лечь навеки лежнем,
Любуясь в прорезь полотна,
Где взглядом ласковым, таким твоим и прежним,
Глядит в окно лукавая луна…
Земная светлая моя отрада,
О птица золотая — песнь,
Мне ничего, уж ничего не надо,
Не надо и того, что есть.Мне лишь бы петь да жить, любя и веря,
Лелея в сердце грусть и дрожь,
Что с птицы облетевшие жар-перья
Ты не поднимешь, не найдёшь.И что с тоской ты побредёшь к другому
Искать обманчивый удел,
А мне бы лишь на горький след у дома
С полнеба месяц голубел: Ведь так же будут плыть туманы за ограду,
А яблонные платья цвесть, —
Ах, милый друг, мне ничего не надо,
Не надо и того, что есть.