В журналах наших всех мыслителей исчисли.
В журналах места нет от мыслей записных;
В них недостатка нет; но в мыслях-то самих
Недостает чего-то: мысли.
Ага, плутовка мышь, попалась, нет спасенья!
Умри! Ты грызть пришла здесь Дмитриева том,
Тогда как у меня валялись под столом
Графова сочиненья!
<1811>
В двух дюжинах поэм воспевший предков сечи,
Глаголом ни стиха наш лирик не убил.
Как жалко мне, что он частей и прочих речи,
Как и глаголы, не щадил.
Мы можем комика с победою поздравить:
Вся публика в восторге от него.
«А сколько же глупцов потребно для того,
Чтоб публику, по-вашему, составить?»
Княжнин! К тебе был строг судеб устав,
И над тобой сшутил он необычно:
«Вадим» твой был сожжен публично,
А публику студит холодный твой «Росслав».
Отечество спаслось Кутузова мечом
От мстительной вражды новейшего Батыя,
Но от твоих стихов, враждующих с умом,
Ах! не спаслась Россия!
Жужжащий враль, едва заметный слуху!
Ты хочешь выслужить удар моей руки?
Но знай: на ястребов охотятся стрелки;
А сам скажи: как целить в муху?
Когда беседчикам Державин пред концом
Жилища своего не завещал в наследство,
Он знал их твердые права на желтый дом
И прочил им соседство.
Для славы ты здоровья не жалеешь,
Но берегись, недолго до греха;
Над рифмою ты целый век потеешь,
А там как раз прозябнешь от стиха.
Один Фаон, лезбосская певица,
Тебе враждой путь к морю проложил;
Другой Фаон, по смерти твой убийца,
Тебя в стихах водяных потопил.
Невзоров,
Перестань писать так много вздоров.
Поверь, никто не остановит взоров
На книге, где прочтет: писал Максим Невзоров.
Пред хором ангелов семья святая
Поет небесну благодать,
А здесь семья земная
По дудке нас своей заставит всех плясать.
Людской семьи не зная тайн,
Зовешь ты братьями людей;
Будь так, но затверди верней,
Что первородный брат был Каин.
Пусть остряков союзных тупость
Готовит на меня свой нож:
Против меня глупцы! — так что ж?
Да за меня их глупость.
Картузов другом просвещенья
В листках провозгласил себя.
О времена! О превращенья!
Вот каковы в наш век друзья!..
Неустрашимый самохвал
Так нам палит и дует в уши;
Послушай: бьет всех на повал.
Посмотришь: только бьет баклуши,
Кто будет красть стихи твои?
Давно их в Лете утопили;
Иль — их, забывшися, прочли,
Иль — прочитавши, позабыли!
Друзья, не станем слишком строго
Творенья Глинковы судить.
Стихи он пишет ради Бога,
Его безбожно не хвалить!
Вписавшись в цех зоилов строгих,
Будь и к себе ты судия.
Жуковский пишет для немногих,
А ты для одного себя.
Двуличен он! избави Боже!
Напрасно поклепал глупца:
На этой откровенной роже
Нет и единаго лица.
Нет спора, что Бибрис богов язы́ком пел:
Из смертных бо никто его не разумел.
1810