(Из «Фауста» Гете)
V
Державный Дух! ты дал мне, дал мне все,
О чем молил я! Не вотще ко мне
Склонил в лучах сияющий свой лик!
Дал всю природу во владенье мне
И вразумил ее любить. Ты дал мне
Не гостем праздно-изумленным быть
На пиршестве у ней, но допустил
Во глубину груди ее проникнуть,
Как в сердце друга! Земнородных строй
Провел передо мной и научил —
В дуброве ль, в воздухе, иль в лоне вод —
В них братий познавать и их любить!
Когда ж в бору скрыпит и свищет буря,
Ель-великан дерев соседних с треском
Крушит в паденье ветви, глухо гул
Встает окрест и, зыблясь, стонет холм,
Ты в мирную ведешь меня пещеру,
И самого меня являешь ты
Очам души моей — и мир ее,
Чудесный мир, разоблачаешь мне!
Подымется ль, всеуслаждая, месяц
В сиянье кротком, и ко мне летят
С утеса гор, с увлажненного бора,
Сребристые веков минувших тени
И строгую утеху созерцанья
Таинственным влияньем умиляют!
Когда престарелый
Святой наш Отец
Рукою небрежной
Из тучи грохочущей
Сеет на землю
Палящие молнии,
К последнему краю
Одежд улетающих
Я льну, их лобзаю,
С младенческим трепетом
В верной груди.
Ибо с богами
Не должен равняться
Никто из людей.
Когда ж дерзновенный
До неба воспрянет,
Головою коснется
Отдаленнейших звезд,
Не найдет он опоры
Для неверной стопы,
И начнет колебаться,
И тучи с ветрами
Им будут играть.
Если ж стоит он
Стопою упорной,
Как на прочной твердыне,
На могучей земле,
В стремлении к небу
Он только сравнится
С виноградной лозою
Или с дубом немым.
Что отличает
Людей от богов?
Пред богами проходят
Многократные волны,
Бесконечный поток: —
Нас волна поднимает,
Нас волна поглощает,
И мы тонем в волне.
Узкою цепью
Вкруг нашей жизни
Вьется кольцо.
Поколенья приходят,
Поколенья уходят,
Постепенно сплетаясь
Бесконечною цепью
По кольцу Бытия.
Паж
Куда ж ты прочь?
Ты мельника дочь, —
А звать-то как?
Дочь мельника
Лизой.
Паж
Куда же? Куда?
И грабли в руке!
Дочь мельника
К отцу, налегке,
В долину ту, книзу.
Паж
Одна и идешь?
Дочь мельника
Сбор сена хорош,
Так грабли несу я;
А там же, в саду,
Я спелые груши найду
И их соберу я.
Паж
Там нет ли беседки по темным кустам?
Дочь мельника
Две даже их там
С концов у ограды.
Паж
Так я за тобой!
В полуденный зной
Поищем прохлады:
Не правда ль, в зеленой, отрадной тени…
Дочь мельника
Дождешься огласки!
Паж
В обятиях нежных моих отдохни!
Дочь мельника
Нет, сказки!
Кто мельника дочь поцелует, любя,
Немедленно выдаст себя:
Мне жалко бы черное платье на вас
Заметно для глаз
Так выбелить скоро.
Вот равное с равным — иные дела,
Я так порешила без спора!
И я мукосея недаром взяла:
На нем не испортишь убора.
(Из «Фауста» Гете)
И
Звучит, как древле, пред тобою
Светило дня в строю планет
И предначертанной стезею,
Гремя, свершает свой полет!
Ему дивятся Серафимы,
Но кто досель Его постиг!
Как в первый день непостижимы
Дела, Всевышний, Рук твоих!
И быстро, с быстротой чудесной
Кругом вратится шар земной,
Меняя тихий Свет небесный
С глубокой Ночи темнотой.
Морская хлябь гремит валами
И роет каменный свой брег,
И бездну вод с ее скалами
Земли уносит быстрый бег!
И беспрерывно бури воют
И землю с края в край метут,
И зыбь гнетут, и воздух роют,
И цепь таинственную вьют.
Вспылал предтеча-истребитель,
Сорвавшись с тучи, грянул гром,
Но мы во свете, Вседержитель,
Твой хвалим день и мир поем.
Тебе дивятся Серафимы!
Тебе гремит небес хвала!
Как в первый день, непостижимы,
Господь! руки твоей Дела!
Ты знаешь ли край, где лимонныя рощи цветут,
Где в темной листве померанец горит золотистой,
Где с неба лазурнаго негою веет душистой,
Где скромно так мирты, где гордо так лавры растут?
Ты край этот знаешь?
Туда бы! туда
С тобою, мой милый, ушла навсегда!
Ты знаешь ли дом? Его кровля на стройных столбах,
И зала сияет, и мрамор блестит на стенах,
И статуи рядом стоят и глядят, вопрошая:
„Ах, что с тобой, бедная? что с тобой сталось, родная?“
Ты дом этот знаешь?
Туда бы! туда
С тобою, родной мой, ушла навсегда!
Ты знаешь ли гору? Тропинка за тучи ползет,
И мул средь туманов там, тяжко ступая, идет,
И старыя гнезда драконов в ущельи гнездятся,
И рушатся скалы, и с ревом потоки клубятся.
Ты гору ту знаешь?
Туда бы! туда
Путем тем, отец мой, уйти навсегда!
Ты знаешь ли край, где лимонные рощи цветут,
Где в темной листве померанец горит золотистый,
Где с неба лазурного негою веет душистой,
Где скромно так мирты, где гордо так лавры растут?
Ты край этот знаешь?
Туда бы! туда
С тобою, мой милый, ушла навсегда!
Ты знаешь ли дом? Его кровля на стройных столбах,
И зала сияет, и мрамор блестит на стенах,
И статуи рядом стоят и глядят вопрошая:
«Ах, что с тобой, бедная? что с тобой сталось, родная?»
Ты дом этот знаешь?
Туда бы! туда
С тобою, родной мой, ушла навсегда!
Ты знаешь ли гору? Тропинка за тучи ползет,
И мул средь туманов там, тяжко ступая, идет,
И старые гнезда драконов в ущельи таятся,
И рушатся скалы, и с ревом потоки клубятся:
Ты гору ту знаешь?
Туда бы! туда
Путем тем, отец мой, уйти навсегда!
Снова блеск твоих лучей
Землю осребрил;
Снова думам прежних дней
Сердце он открыл.
Ты глядишь печально в даль
На мои поля:
Иль тебя, мой друг, печаль
Трогает моя?
Как отрадна для души
Память прежних дней!
Я храню ее в тиши —
Грусть и радость с ней!
Мчися, быстрая вода!
Не расцвесть мне вновь:
Так умчались навсегда
Верность и любовь!
Я сокровищем владел —
С ним погибло все!
Сердце, рвись! — но твой удел
Не забыть его.
Мчися, быстрая река,
Мчися вдоль полей!
Душу мне гнетет тоска:
Песне вторь моей:
В осень бурною волной
Бьешь ли о брега,
Или раннею весной
Льешься чрез луга!
Счастлив, кто среди степей
С другом сердца жил;
Кто без злобы на людей
Про людей забыл.
То, что чуждо их душам,
Что их не манит,
В смутный час ночной мечтам
Смутно говорит.
Волна идет, волна шумит;
На берегу крутом
Рыбак задумчиво сидит;
Спокойно сердце в нем.
Глядит на воды с вышины —
Раздвинулась волна,
И выплывает из воды
Прекрасная жена.
Поет она, твердит она:
«Зачем моих друзей
Манишь к погибели со дна
Ты хитростью своей?
Ах, если б знал ты, как по дну
Привольно рыбкой плыть, —
Ты сам сошел бы в глубину,
Чтоб вечно счастлив быть.
Луна и солнце с высоты
Не моются ль в водах?
Не вдвое ли прекрасней ты
На трепетных волнах?
Тебя ли небо не манит
Лазурной глубиной?
Тебя ли не влечет твой вид
Ко влаге голубой?»
Волна бежит, волна шумит,
К ногам бегут струи;
В нем сердце сжалось и дрожит,
Как на привет любви.
Она твердит, она поет —
Удел его решен...
Она влечет — он к ней идет, —
И не вернулся он.
Как в утро твое лучезарное,
Весна, о, возлюбленная,
Всего меня обемлет
Теплота благодатная —
Любви блаженство
Неизяснимое —
Нетленной красоты твоей,
Вечной —
Красота всюду сущая,
Бесконечная!
Простертый на лоне твоем,
Изнемогаю, томлюся,
И злак твой, цветы твои,
Теснятся к сердцу моему!
Ты сгонишь ли жар с лица,
Прохлада вечерняя, —
Я им к траве приник!
Ветер полуночный,
Ты утолишь ли палящую жажду мою?
Вот запел соловей!
Он с любовью моей
Так согласно поет!
Сладкий голос зовет —
Я иду, я иду!
Туда бы, далече,
Туда, в высоту!
И с неба на землю спускаются тучи,
Внимая молящему гласу любви.
Все выше и выше
Несемся горе́.
В твои обятия,
Родитель вселюбящий!
Я ли, ах, успокоюся,
Отец,
На груди твоей?...
21 июня 1842 г.
Прости, мой покой!
Как камень, в груди
Печаль залегла.
Покой мой, прости!
Где нет его,
Там все мертво!
Мне день не мил
И мир постыл.
О бедная девица!
Что сбылось с тобой?
О бедная девица!
Где рассудок твой?
Прости, мой покой!
Как камень, в груди
Печаль залегла.
Покой мой, прости!
В окно ли гляжу я —
Его я ищу.
Из дома ль иду я —
За ним я иду.
Высок он и ловок;
Величествен взгляд;
Какая улыбка!
Как очи горят!
И речь, как звон
Волшебных струй!
И жар руки!
А что за поцелуй!
Прости, мой покой!
Как камень, в груди
Печаль залегла.
Покой мой, прости!
Все тянет меня,
Все тянет к нему.
И душно, и грустно.
Ах, что не могу
Обнять его, держать его,
Лобзать его, лобзать
И, умирая, с уст его
Еще лобзанья рвать!
Ты знаешь ли тот край, где рдеет померанец,
Где золотит лимон зари живой румянец,
Где веет тишиной с безоблачных небес,
Где мирта высока и тих лавровый лес?
Ты знаешь ли его?
Туда, мой друг, туда
Хотела б я с тобой умчаться навсегда!
Ты знаешь ли чертог? Нависнул над столпами
Узорный потолок; сияет зал огнями;
Портреты мне в глаза так пристально глядят:
«Что сталося с тобой, бедняжка?» говорят.
Ты знаешь ли его?
Туда, родной, туда
Хотела б я с тобой умчаться навсегда!
Ты знаешь ли скалу с подоблачной стезею?
Чело ея звучит под кованной пятою,
В разселине глухой гнездится старый змей;
Внизу ревет поток, гремя среди камней.
Ты знаешь ли ее?
Туда, отец, туда
Хотела б я с тобой умчаться навсегда!
Kеnnst du das Land?
Ты знаешь край, где мирт и лавр растет,
Глубок и чист лазурный неба свод,
Цветет лимон, и апельсин златой
Как жар горит под зеленью густой?..
Ты знаешь край?.. Туда, туда с тобой
Хотела б я укрыться, милый мой!..
Ты знаешь высь, с стезей по крутизнам,
Лошак бредет в тумане по скалам,
В ущельях гор отродье змей живет,
Гремит обвал и водопад ревет?..
Ты знаешь путь?.. Туда и нам с тобой
След проложен: уйдем, властитель мой!
Ты знаешь дом на мраморных столбах,
Сияет зал и купол весь в лучах;
Глядят кумиры молча и грустя:
«Что̀, что̀ с тобою, бедное дитя?..»
Ты знаешь дом?.. Туда, туда с тобой
Уйдем скорей, уйдем, родитель мой!
О, мой Творец! о, Боже мой!
Взгляни на грешную меня:
Я мучусь, я больна душой,
Изрыта скорбью грудь моя.
О, мой Творец! велик мой грех:
Я на земле преступней всех!
Кипела в нем младая кровь;
Была чиста его любовь;
Но он ее в груди своей
Таил так свято от людей.
Я знала все! О, Боже мой,
Прости мне, грешной и больной!
Его я муки поняла.
Улыбкой, взором лишь одним
Я б исцелить его могла,
Но я не сжалилась над ним.
О, мой Творец, велик мой грех:
Я на земле преступней всех.
Томился долго, долго он,
Печалью тяжкой удручен —
И умер, бедный, наконец.
О, Боже мой! о, мой Творец!
Ты тронься грешницы мольбой:
Взгляни, как я больна душой!
Душа человека
Волнам подобна:
С неба нисходит,
Стремится к небу;
И вечной премене
Обречена,
Снова должна
К земле обратиться.
С крутой скалы
Бежит ручей
И влажной пылью
Сребрит долины.
Но, заключен в пределы,
С журчаньем кротким,
Все тише, тише
Катится в глубь.
Крутые ль утесы
Ему поставляют
К паденью препоны:
Нетерпеливый,
Он пену вздымает
И льется по ним,
Как по ступеням
В бездну!
В гладкой постели, долину
Он пробегает;
А в зеркальном море
Звездное небо горит.
Ветер, моря
Кроткий любовник, —
Ветер из глубины
Волны вздымает.
О душа человека,
Как волнам ты подобна!
О судьба смертных,
Как ты подобна ветрам!
Сердце, сердце, что такое?
Что смутило жизнь твою?
Что-то странное, чужое;
Я тебя не узнаю!
Все прошло, что ты любило,
Все, о чем ты так грустило,
Труд и отдых — все прошло —
До чего уже дошло!
Иль тебя цветком росистым
Эта девственность чела,
Взором кротким, нежно-чистым,
Своевольно увлекла?
Вдруг хочу от ней укрыться,
Встрепенуться, удалиться,
Но мой путь еще скорей
Вновь, увы, приводит к ней!
И меня на нити тонкой,
Безнаказанно шутя,
Своенравною ручонкой
Держит девочка-дитя;
Красоты волшебной сила
Круг заветный очертила.
Что за странность — как во сне!
О, любовь, дай волю мне!
Я знаю край! там негой дышит лес,
Златой лимон горит во мгле древес,
И ветерок жар неба холодит,
И тихо мирт и гордо лавр стоит…
Там счастье, друг! туда! туда
Мечта зовет! Там сердцем я всегда!
Там светлый дом! на мраморных столбах
Поставлен свод; чертог горит в лучах;
И ликов ряд недвижимых стоит;
И, мнится, их молчанье говорит…
Там счастье, друг! туда! туда
Мечта зовет! Там сердцем я всегда!
Гора там есть с заоблачной тропой!
В туманах мул там путь находит свой;
Драконы там мутят ночную мглу;
Летит скала и воды на скалу!..
О друг, пойдем! туда! туда
Мечта зовет… Но быть ли там когда?
Сердце, сердце! что с тобою?
Что смутило глубь твою?
Жизнью ты живешь иною…
Я тебя не узнаю!
Мимо все, что ты любило,
Мимо, что тебя томило, —
И забота и покой.
Что же сделалось с тобой?
Или этот образ милый
Оковал мечты твои?
Иль в тебе не стало силы
Пре́зреть этот взор любви?
Захочу ли ободриться,
Отвернуться, удалиться —
Мне и шагу не шагнуть,
Снова к ней лежит мой путь.
Нить волшебную напрасно
Я стараюсь оборвать;
Против воли все к прекрасной
Возвращаюся опять —
И, вступая в круг суровый,
Покоряюсь жизни новой.
Как я слаб и молод вновь!
Отпусти меня, любовь!
Жизнью украсил язычник свои саркофаги и урны.
Пестрою вязью сплетясь, фавны, вакханки вокруг
Пляшут. Щеки надул козлоногий сатир, и труди́тся:
Рог дребезжащий его хрипло и дико звучит.
Мнится, из мрамора слышны и стройный кимвал и тимпаны.
Вот наливные плоды резвые птицы клюют.
Шум не пугает их; он не спугнет и подавно Амура:
То-то раздолье ему с факелом бегать в толпе!
Так изобилию жизни и самая смерть покорилась:
В тихом вместилище сем словно и пепел живет!
Свиток мой! урну с пеплом певца окружи ты собою:
Жизнью обильной тебя щедро украсил певец!
Все нежит взоры,
Все нежит слух,
Блистает солнце,
Смеется луг.
Я вижу, ветви
Полны цветов;
Я слышу птичек
Из-за кустов;
Восторг и нега
Теснятся в грудь...
О, счастье, счастье,
Продлись, побудь!
Не ты ли это,
Любовь, любовь,
Одела жизнью
Природу вновь,
Благословила
Луг молодой
И расцветила
Весь круг земной?
О, дева, как я
Люблю тебя!
Как взор твой светел!
Люби меня!
Как сладко птичке
Поутру петь,
Иль пышной розе
Зарей алеть,
Так сладко, дева,
Тебя любить.
Тобой воскреснуть,
Тобою жить.
Ты оживила
Мои мечты,
Будь век счастлива,
Как любишь ты.
3.
Был царь, как мало ныне,
По смерть он верен был:
От милой, при кончине,
Он кубок получил.
Ценил его высоко
И часто осушал;
В нем сердце сильно билось,
Лишь кубок в руки брал.
Когда ж сей мир покинуть
Пришел его черед,
Он делит все наследство,
Но кубка не дает.
И в за̀мок, что̀ над морем,
Друзей своих созвал
И с ними на прощанье,
Там сидя, пировал.
В последний раз упился
Он влагой огневой,
Над бездной наклонился
И—в море кубок свой.
На дно он пал морское;
Он пал, пропал из глаз,
Забилось ретивое,—
Царь пил в последний раз.