Ты знаешь ли край, где лимонные рощи цветут,
Где в темной листве померанец горит золотистый,
Где с неба лазурного негою веет душистой,
Где скромно так мирты, где гордо так лавры растут?
Ты край этот знаешь?
Туда бы! туда
С тобою, мой милый, ушла навсегда!
Ты знаешь ли дом? Его кровля на стройных столбах,
И зала сияет, и мрамор блестит на стенах,
Снова блеск твоих лучей
Землю осребрил;
Снова думам прежних дней
Сердце он открыл.
Ты глядишь печально в даль
На мои поля:
Иль тебя, мой друг, печаль
Трогает моя?
Волна идет, волна шумит;
На берегу крутом
Рыбак задумчиво сидит;
Спокойно сердце в нем.
Глядит на воды с вышины —
Раздвинулась волна,
И выплывает из воды
Прекрасная жена.
Поет она, твердит она:
Как в утро твое лучезарное,
Весна, о, возлюбленная,
Всего меня обемлет
Теплота благодатная —
Любви блаженство
Неизяснимое —
Нетленной красоты твоей,
Вечной —
Красота всюду сущая,
Бесконечная!
Прости, мой покой!
Как камень, в груди
Печаль залегла.
Покой мой, прости!
Где нет его,
Там все мертво!
Мне день не мил
И мир постыл.
Ты знаешь ли тот край, где рдеет померанец,
Где золотит лимон зари живой румянец,
Где веет тишиной с безоблачных небес,
Где мирта высока и тих лавровый лес?
Ты знаешь ли его?
Туда, мой друг, туда
Хотела б я с тобой умчаться навсегда!
Ты знаешь ли чертог? Нависнул над столпами
Kеnnst du das Land?
Ты знаешь край, где мирт и лавр растет,
Глубок и чист лазурный неба свод,
Цветет лимон, и апельсин златой
Как жар горит под зеленью густой?..
Ты знаешь край?.. Туда, туда с тобой
Хотела б я укрыться, милый мой!..
Ты знаешь высь, с стезей по крутизнам,
Лошак бредет в тумане по скалам,
О, мой Творец! о, Боже мой!
Взгляни на грешную меня:
Я мучусь, я больна душой,
Изрыта скорбью грудь моя.
О, мой Творец! велик мой грех:
Я на земле преступней всех!
Кипела в нем младая кровь;
Была чиста его любовь;
Но он ее в груди своей
Душа человека
Волнам подобна:
С неба нисходит,
Стремится к небу;
И вечной премене
Обречена,
Снова должна
К земле обратиться.
С крутой скалы
Сердце, сердце, что такое?
Что смутило жизнь твою?
Что-то странное, чужое;
Я тебя не узнаю!
Все прошло, что ты любило,
Все, о чем ты так грустило,
Труд и отдых — все прошло —
До чего уже дошло!
Иль тебя цветком росистым
Я знаю край! там негой дышит лес,
Златой лимон горит во мгле древес,
И ветерок жар неба холодит,
И тихо мирт и гордо лавр стоит…
Там счастье, друг! туда! туда
Мечта зовет! Там сердцем я всегда!
Там светлый дом! на мраморных столбах
Поставлен свод; чертог горит в лучах;
И ликов ряд недвижимых стоит;
Сердце, сердце! что с тобою?
Что смутило глубь твою?
Жизнью ты живешь иною…
Я тебя не узнаю!
Мимо все, что ты любило,
Мимо, что тебя томило, —
И забота и покой.
Что же сделалось с тобой?
Или этот образ милый
Все нежит взоры,
Все нежит слух,
Блистает солнце,
Смеется луг.
Я вижу, ветви
Полны цветов;
Я слышу птичек
Из-за кустов;
Жизнью украсил язычник свои саркофаги и урны.
Пестрою вязью сплетясь, фавны, вакханки вокруг
Пляшут. Щеки надул козлоногий сатир, и труди́тся:
Рог дребезжащий его хрипло и дико звучит.
Мнится, из мрамора слышны и стройный кимвал и тимпаны.
Вот наливные плоды резвые птицы клюют.
Шум не пугает их; он не спугнет и подавно Амура:
То-то раздолье ему с факелом бегать в толпе!
Так изобилию жизни и самая смерть покорилась:
В тихом вместилище сем словно и пепел живет!
3.
Был царь, как мало ныне,
По смерть он верен был:
От милой, при кончине,
Он кубок получил.
Ценил его высоко
И часто осушал;
В нем сердце сильно билось,
Лишь кубок в руки брал.
С тобою мысль моя — горят ли волны моря
В огне лучей,
Луна ли кроткая, с туманом ночи споря,
Сребрит ручей.
Я вижу образ твой — когда далеко в поле
Клубится прах,
И в ночь, как странника обемлют поневоле
Тоска и страх.
Блеснет заря, и все в моем мечтаньи
Лишь ты одна,
Лишь ты одна, когда поток в молчаньи
Сребрит луна.
Я зрю тебя, когда летит с дороги
И пыль, и прах
И с трепетом идет прошлец убогий
В глухих лесах.
< ИИ >
Кто хочет миру чуждым быть,
Тот скоро будет чужд!
Ах, людям есть кого любить, —
Что им до наших нужд!
Так! что вам до меня?
Что вам беда моя?
Она лишь про меня, —
С ней не расстанусь я!
Под сердцем моим чье дитя я ношу,
Не знать тебе, судья!
Га! Ты кричишь: «Развратница!..»
Честная женщина я!
И с кем я спозналась, тебе не узнать!
Мой друг мне верен навек!
Ходит ли в шелке да в бархате он,
Бедный ли он человек!
Я крадусь полем, тих и дик;
Взведен курок ружья.
Опять твой светлый, милый лик
В мечтанье вижу я.
Тиха, спокойна, в этот миг
Гуляешь ты в полях.
Мой промелькнувший, бледный лик
Не встал в твоих мечтах.
Оставляю домик милой,
Нежной девицы души
И спешу с душой унылой
Побродить в ночной глуши.
Лунные лучи пронзают
Свод древесный там и сям,
И березы воссылают
К небу сладкий фимиам.
Как здесь тихо и прохладно
Где роза юная в тиши благоухает,
Где горделивый лавр и цепкий виноград
Сплелися дружески, где горлица вздыхает
И слышен в зелени приятный крик цикад,
Кого из смертных здесь могила приютила?
Кому надгробный холм так пышно расцветила
Рука богов? — Тут спит Анакреон певец.
Счастливец, и весну он видел молодую,
И лето жаркое, и осень золотую,
И от седой зимы здесь скрылся наконец!
Вот с избушкой я прощаюсь,
Где любовь моя живет,
И бесшумно пробираюсь
Под лесной, полночный свод.
Лунный луч, дробясь, мерцает
Меж дубами, по кустам,
И береза воссылает
К небу сладкий фимиам.
Трещат барабаны, и трубы гремят,
Мой милый в доспехе ведет свой отряд,
Готовится к бою, командует строю,
Как сильно забилось вдруг сердце мое.
Ах, если б мне дали мундир и ружье!
Пошла бы отважно я с другом моим,
По областям шла бы повсюду я с ним,
Врагов отражает уж наша пальба —
О, сколько счастлива мужчины судьба!
Как вы жалки мне, бедняжки-звезды,
С вашей негой, с вашим чудным блеском,
Что пловцам отрадно так сияет
Без награды от богов и смертных!
Вам любовь чужда, — и вы мне жалки:
Вас ведут без устали по небу
Вечные часы путем далеким.
Сколько вы уж протекли пространства
С той поры, как я, в обятьях милой,
Вас и час полночи забываю!