Кобылица-фракиянка,
Что так косо ты глядишь?
Для чего, как от невежды,
От меня ты прочь бежишь?
Знай: легко тебе накину
Я узду и удила,
Чтоб меня по гипподрому
Ты послушно пронесла.
Ты теперь на пастве злачной
Скачешь — вольная, пока
Ты Фив дела поешь,
Поешь фригиян войны,
А я — мои сраженья!
Меня не конь губил,
Не пеший, не корабль:
Совсем другое войско
Стрелами из очей
Меня сражало вечно!
Сядь, Ваѳилл, в тени отрадной
Здесь, под деревом красивым!
Посмотри: до тонкой ветки
Каждый нежный лист трепещет;
Мимо с сладостным журчаньем
Пробирается источник;
Кто такое ложе лени,
Увидавши, проминует?
Мне мил и старец в пляске,
И юноша плясун;
Но если старец пляшет —
В нем волосы лишь стары,
А мыслями он юн.
Слышал не раз, что меня
Юноши любят:
Им по душе моя песнь,
Им по душе я умею
Сладкое слово сказать.
Сединой виски покрылись, голова белеет снегом,
И в зубах я чую старость, — молодые годы, где вы?
Не надолго пить осталось из отрадной чаши жизни;
Из очей росятся слезы: не дает покоя Тартар,
Ах, ужасен мрак Аида, многотруден спуск подземный;
А кто раз туда спустился — на возврат оставь надежды!
Мне говорят девицы:
«Ты стар, Анакреон!
На́ — зеркало: ты видишь —
Волос уж не осталось,
И лоб твой обнажен».
Есть волосы, иль нет их —
Не знаю; знаю только,
Что старцу и певцу
Тем более приличны
Веселье и забавы,
Дайте лиру мне Гомера
Без воинственной струны:
Я не чествую войны.
Из обрядного потира
Я желаю мирно пить
И водой напиток сладкий,
По закону, разводить.
Я напьюся в честь Лиэя,
Запляшу и запою,
Но рассудком я умерю
О милый отрок! взор девичий!
Не слышишь, что ищу тебя.
Того ты даже и не знаешь,
Что царствуешь в душе моей.
(Из Анакреона)
Что же сухо в чаше дно?
Наливай мне, мальчик резвый,
Только пьяное вино
Раствори водою трезвой.
Мы не скифы, не люблю,
Други, пьянствовать бесчинно:
Нет, за чашей я пою
Иль беседую невинно.
(Из Анакреона)
Поредели, побелели
Кудри, честь главы моей,
Зубы в деснах ослабели,
И потух огонь очей.
Сладкой жизни мне не много
Провожать осталось дней:
Парка счет ведет им строго,
Тартар тени ждет моей.
Ты брань поешь Фивийску,
Тот — фригский ратный вопль,
А я пою добычи,
Взятые над собой.
Ни флотом, ни пехотой,
Ни конницей сражен,
Но силой особливой:
Я взглядом побежден.
Дайте пить вы мне, девицы,
Дайте вдоволь мне вина;
Я от жару умираю.
Дайте Вакховых цветов...
На челе моем горящем
Вянут, сохнут все венки;
Но любовный жар я крою
С неким мужеством в себе.
Сядь, Вафилл, о! сядь под тенью,
Под прекрасным древом сим,
Что по нежным ветвям стелет
Кудри мягкие свои.
Близ его ручей текущий
Убеждением журчит.
Льзя ли место для покоя
Толь прохладное пройтить?
Здесь под деревом прекрасным
Мы в тени, Вафилл, возляжем!
Здесь так нежными кудрями
Шелестят привольно ветви,
Здесь ручей бежит и манит
Убедительным журчаньем.
Кто, приют такой роскошный
Увидав, прошел бы мимо?
Молодая кобылица,
Знойной Фракии дитя!
Полно бешено коситься,
Полно рваться, полно биться,
Полно бегать от меня;
Захочу: узда крутая
Кровью рот твой обагрит,—
Кобылица удалая,
Робко голову склоняя,
Мерным шагом побежит;
Мне девы говорят:
«Анакреон, ты стар!
Вот зеркало — взгляни:
Волос почти совсем
Уж нет на голове,
И лоб твой полысел».
О волосах скажу:
Не знаю — есть иль нет?
Но знаю, что старик
Еще резвиться больше
Люблю веселого старца,
Люблю и юношу в пляске:
Старик же в пляску пойдет —
На нем лишь волосы старца,
А свежее юноши сердце.
Что, ласточка-болтунья,
Теперь с тобой мне сделать?
Ну, хочешь — я обрежу
Тебе сейчас же крылья?
Или ты лучше хочешь,
Чтоб я язык твой вырвал,
Как то Терей раз сделал?
Зачем ты ранней песней
Сон прервала прекрасный
И унесла Вафилла?
О, Дионис, повелитель вселенной!
Нимф чернооких и розоланитной Киприды
В плясках по горным вершинам любимый участник!
Я пред тобой преклоняю колена:
Будь благосклонен к сердечной мольбе —
Дай достодолжный совет Клеобулу,
Чтоб не отверг моей страсти красавец.
Не беги моих волос,
Убеленных сединою,
И затем, что ярче роз
Расцвела своей весною,
Не отвергни в старике
Пламень страсти: не сама ли
Ты видала, как в венке
К розам лилии пристали?
(отрывок)
Узнают коней ретивых
По их выжженным таврам,
Узнают парфян кичливых:
По высоким клобукам;
Я любовников счастливых
Узнаю по их глазам:
[В них сияет пламень томный —
Наслаждений знак нескромный.]
Пьет земля сырая;
Землю пьют деревья;
Воздух пьют моря;
Из морей пьет солнце;
Пьет из солнца месяц:
Что ж со мною спорить,
Если пить хочу я,
Милые друзья?
Коня́м тавро на бедрах
Железом выжигают,
Парфян при первом взгляде
По их тиарам знают.
А я, взглянув, влюбленных
Узнать умею разом:
У них на сердце метка,
Чуть видимая глазом.
Ляжем здесь, Вафилл, под тенью
Под густыми деревами:
Посмотри — как с нежных веток
Листья свесились кудрями!
Ключ журчит и убеждает
Насладиться мягким ложем...
Как такой приют прохладный
Миновать с тобой мы можем?