Тебе, познавшему отраду тайных слез
И посещенному глубокой, скорбной думой,
Я с возрождением приветствие принес:
Воскресни к жизни, — плачь и думай! Не говори: «Мне дней самозабвенья жаль;
Забав беспечных рой меня покинул рано…»
Полюбишь ты свою разумную печаль, -
Возненавидишь блеск обмана.Живи! Теперь ты жить достоин! Светских нег
Пришла пора стряхнуть мертвящие оковы.
К тебе весна идет; холодный тает снег, -
Под ним цветы расцвесть готовы.
Я не один; всегда нас двое.
Друг друга ненавидим мы.
Ему противно всё живое;
Он — дух безмолвия и тьмы.Он шепчет страшные угрозы,
Но видит все. Ни мысль, ни вздох,
Ни втайне льющиеся слезы
Я от него сокрыть не мог.Не смея сесть со мною рядом
И повести открыто речь,
Он любит вскользь лукавым взглядом
Движенья сердца подстеречь.Не раз терял я бодрость духа,
Пугали мысль мою не раз
Его внимающее ухо,
Всегда за мной следящий глаз.Быть может, он меня погубит;
Борьба моя с ним нелегка…
Что будет — будет! Но пока —
Всё мыслит ум, всё сердце любит!..
Л.М. ЖемчужниковуТы прав. Я вижу сам: нет силы произвола
В моей душе, как в оны дни;
Но не кори ее; ты с арфою Эола
Ее, безвинную, сравни! Как жертва непогод, лишь струны ветер тронет,
Не может не звучать она, -
Так чуткая душа под бурей жизни стонет
И плач окончить не вольна.С тех пор как друга нет, душа напрасно просит
Отрад, надежд и светлых грез, -
Далёко от меня их тот же вихрь уносит,
Который жизнь ее унес.Так пусть душа звучит; пусть песня скорби льется
И поминается мой друг,
Пока последняя струна не оборвется,
Издав тоски последний звук!
Небо висит надо мною, прозрачно и сине;
Ходят внизу облака…
Слава осеннему утру на горной вершине!
С сердца спадает тоска.Вижу далекие горы, долины, озера,
Птиц подо мною полет;
Чую, что за растущею силою взора
Сила и духа растет.Крепнет решимость — расстаться с привычкою горя,
Волю воздвигнуть мою;
Мыслью спокойной я жизнь, не ропща и не споря,
Как она есть признаю.Холодно, мрачно, пустынно без милого друга;
Нет ее нежной любви…
Что же! Быть с ласковой жизнью в ладу — не заслуга.
Жизнью скорбящих живи! Горные выси внезапную бодрость мне дали…
Друг мой, любивший меня,
Ты, чья душа мне светила в дни бед и печали
Пылом святого огня, —Благословеньем своим и теперь помоги же
Другу в духовной борьбе!
Кажется мне, в это утро, что к небу я ближе,
Ближе я также к тебе.
Памяти Виктора Антоновича АрцимовичаПусть время скорбь мою смягчить уже успело, —
Всё по тебе, мой друг, тоскою я томим;
И часто, загрустив душой осиротелой,
Заву тебя: где ты? Приди, поговорим.
Над современностью в беседе дух возвысим;
Побудем в области добра и красоты…
Но ты безмолвствуешь. Нет ни бесед, ни писем.
Где ты?
О старый друг! Еще когда мы были юны,
Уж наши сблизились и думы, и сердца;
У нас сочувственно души звучали струны,
И длился дружный лад меж нами до конца.
Ужель конец пришел? Не верится в разлуку;
Вглядеться хочется еще в твои черты;
Обнять бы мне тебя; твою пожать бы руку.
Где ты?
Смутится ли моя в добро и в правду вера, —
Кто от уныния тогда спасет меня?
Не будет предо мной высокого примера;
Ты мне не уделишь духовного огня.
Недобрые ко мне порой приходят вести:
На правосудие сплетают клеветы
И безнаказанно позорят знамя чести…
Где ты?
Сижу ль один в саду, брожу ль в открытом поле,
С природой в ясный день беседовать любя, —
Я мирный строй души меняю поневоле,
Чтоб думать о былом и вспоминать тебя.
И ты, среди трудов, любил природу страстно;
Но тщетно ждут тебя в твоем саду цветы; —
Зеленый лес, шумя, тебя зовет напрасно, —
Где ты?
Мне пусто без тебя; но жизненные силы
Меня еще теперь покинуть не хотят.
Живу, меж тем как ты уж спишь во тьме могилы,
И всё растет, растет могил священных ряд.
Что ж! Надо бодро несть ниспосланное горе…
Ведь мне недолго жить средь этой пустоты;
Ровесник твой, уйду и я туда же вскоре,
Где ты.