Константия любовь горячу ощущала,
И со маврицием сойтися обещала,
В неотдаленныя, но темныя леса,
Как скоро ясныя померкнут небеса.
Пришел тот час, она колико ни трепещет,
Но слова даннаго и жара не отмещетъ;
Лес мрачностью покрыт и тьмою луг одет:
Уже прекрасная на сходбище идет:
Идущая туда она изнемогает,
Но ум восторжен весь: так буря восторгает
На воздух от земли легчайший сильно прах:
В ней сильная любовь преодолела страх,
И всю во нежности стыдливость побеждает:
Горчит Константию и столько ж услаждает.
Дождливая лугам погода хоть строга;
Однако зеленяй от дождика луга.
Сей час ей кажется всех паче мер ужасенъ;
Но паче же всех мер приятен и прекрасен.
Пришла: пастух уж тут, о щастливый пастухъ!
Воскликнул он: утешь, утешь любовь мой духъ!
По что принудило тебя теперь мутиться!
Ах, дай Мавриций мне ко стаду возвратиться:
Отсрочь возлюбленный напасть мою, отсрочь!
С сей тьмою принесла и в сердце тьму мне ночь.
С каким пришла ко мне жестоким ты ответомъ!
А я тьмы ночи ждал с тобою сердцу светом.
Сюда в другую ночь Мавриций я прийду:
Дай мне привыкнути ко страху, ко стыду:
Отважняе тогда я буду в сей пустыне;
Июль, а не декабрь по месяце июне.
Не вдруг, но предварен ко замерзанью лоз,
Во ноябре в лугах является мороз,
Не вдруг себе и снег жилище обретает,
Покроет землю онъ; покроет и растаеть;
Не трогай ты меня коль я всево миляй!
И ты миляе мне всево, всево и зляй:
Не тако зол Борей как море он терзает.
В любви пастух кипит, пастушка замерзаеть.
Константия пришла не ласку мне явить;
Пришла Константия мя ныне умертвить.
Не радует меня любезная, печалит:
И лютая змея любовника не жалит.
О как мавриций ты, о как не терпеливъ!
О рок колико мне стал ныне ты гневливъ!
Смягчись дражайшая! Пастушка хоть дичилась,
Хотя стыдилася, однако умягчилась,
И говорит ему: покорствую судьбе;
Да только не на час вручаюсь я тебе;
Так ежели меня Мавриций ты покинешь;
Ты душу изь меня неверностию вынешь.
Пускай разсядется долина подо мной,
Коль буду я прельщен во веки кем иной:
Пускай пожреть меня зияющая бездна,
Коль мне опричь тебя явится кто любезна.
Ко мягкой мураве пастушку он ведет,
И устремляется с куста сорвати цвет.
Рабееть девушка, рабеет и стыдится.
В последок на траву понудима садится.
Мне кажется еще не мрачно в семь лесу;
Но я тебя ни чем уж боле не спасу;
Когда ж уж больше я не властна над собою:
Довольствуйся пастух моею ты судьбою!
Зефиры дули ей в растрепанны власы,
И умножали тем сей девушки красы.
Ему лицо ея давно уже приятно;
Но в действии таком приятняй многократно.