Как объяснить слепому,
Слепому, как ночь, с рожденья,
Буйство весенних красок,
Радуги наважденье? Как объяснить глухому,
С рожденья, как ночь, глухому,
Нежность виолончели
Или угрозу грома? Как объяснить бедняге,
Рожденному с рыбьей кровью,
Тайну земного чуда,
Названного любовью?
Не знаю, где я нежности училась, —
Об этом не расспрашивай меня.
Растут в степи солдатские могилы,
Идет в шинели молодость моя.В моих глазах обугленные трубы.
Пожары полыхают на Руси.
И снова нецелованные губы
Израненный парнишка закусил.Нет!
Мы с тобой узнали не по сводкам
Большого отступления страду.
Опять в огонь рванулись самоходки,
Когда стояла у подножья
Горы, что называют «Жизнь»,
Не очень верилось, что можно
К её вершине вознестись.
Но пройдено уже две трети,
И если доберусь туда,
Где путникам усталым светит
В лицо вечерняя звезда,
То с этой высоты спокойно
И грустно оглянусь назад:
Мы любовь свою схоронили
Крест поставили на могиле.
«Слава Богу!» — сказали оба…
Только встала любовь из гроба,
Укоризненно нам кивая:
— Что ж вы сделали? Я живая!..
Приходит мокрая заря
В клубящемся дыму.
Крадётся медленный снаряд
К окопу моему.Смотрю в усталое лицо.
Опять — железный вой.
Ты заслонил мои глаза
Обветренной рукой.И даже в криках и в дыму,
Под ливнем и огнём
В окопе тесно одному,
Но хорошо вдвоём.
Чтоб человек от стужи не застыл,
Не засосал его житейский омут,
Обязан он иметь надёжный тыл,
Где перевяжут, обогреют —
дома.
Любовью оградят его от бед,
Что, словно мины, ставит нам эпоха.
А если этакого тыла нет,
Ему, как раненному
На нейтралке,
Он застенчив и сдержан,
Ты болтлива, резва.
Он — хорошая музыка,
Ты — пустые слова.
Как случилось, что вроде
Мило смотритесь вместе?
Не словами — мелодией
Покоряет нас песня…
О нет, любовь не измеряют стажем,
Она не терпит директивных мер.
Любовь бывает мимолётной даже —
Ромео и Джульетта, например…
Стал холоден мой тёплый старый дом.
Как батарея, доброта остыла.
И губы произносят лишь с трудом
Привычное, простое слово “милый”.Но невозможно жить без теплоты,
И я не очень чётко понимаю,
Как этот холод переносишь ты —
Неужто веришь возвращенью мая?
Нет, это не заслуга, а удача
Стать девушке солдатом на войне.
Когда б сложилась жизнь моя иначе,
Как в День Победы стыдно было б мне! С восторгом нас, девчонок, не встречали:
Нас гнал домой охрипший военком.
Так было в сорок первом. А медали
И прочие регалии потом… Смотрю назад, в продымленные дали:
Нет, не заслугой в тот зловещий год,
А высшей честью школьницы считали
Возможность умереть за свой народ.
Били молнии. Тучи вились.
Было всякое на веку.
Жизнь летит, как горящий «виллис»
По гремящему большаку.Наши критики — наши судьбы:
Вознести и распять вольны.
Но у нас есть суровей судьи —
Не вернувшиеся с войны.Школьник, павший под Сталинградом,
Мальчик, рухнувший у Карпат,
Взглядом юности — строгим взглядом
На поэтов седых глядят.
Неужто для того рождались люди,
Чтоб мир порос забвения травой?..
Уже Четвёртой Мировой не будет —
Лишь не было бы Третьей Мировой!
Во второй половине двадцатого века
Два хороших прощаются человека —
Покидает мужчина родную жену,
Но уходит он не на войну.Ждет его на углу, возле дома, другая,
Все глядит на часы она, нервно шагая:
Покидает мужчина родную жену —
Легче было уйти на войну!
Большой ребёнок ты,
Но я не кукла всё же —
Своей судьбой
Распоряжусь сама.
Никто на свете
Никому не должен —
Ведёт лишь компас
Сердца и ума.Благодарю за счастье.
А за горе
Бессмысленно и глупо
Есть особая грусть
В этой древней земле —
Там, где маки в пыли,
Словно искры в золе,
И где крокусов синие огоньки
Не боятся ещё человечьей руки.Вековая, степная, высокая грусть!
Ничего не забыла великая Русь.
О, шеломы курганов,
Каски в ржавой пыли! —
Здесь Мамая и Гитлера
Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы — девчата,
Похожие на парней.
Нет, это горят не хаты —
То юность моя в огне…
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.
Бежала от морозов — вот беда:
От них, должно быть, никуда не деться.
Сковали землю Крыма холода
И добираются они до сердца.Я, как могу, со стужею борюсь —
Хожу на лыжах в горы,
А под вечер
Твержу, чтобы согреться, наизусть
Скупые наши, считанные встречи…
Ты полз по отвесным дорогам,
Меж цепких колючих кустов.
Рукой осторожною трогал
Головки сомлевших цветов.
Срываясь, цеплялся за корни,
Бледнея, смотрел в пустоту.
А сердце стучало упорней,
А сердце рвалось в высоту.
Без паники встречаю шквал,
Еще сильны и не устали ноги —
Пусть за спиной остался перевал
И самые прекрасные дороги.Я до сих пор все открываю мир,
Все новые отыскиваю грани.
Но вспыхивает в памяти пунктир,
Трассирует пунктир воспоминаний.
Гладит голые плечи
Суховей горячо.
Ошалевший кузнечик
Мне взлетел на плечо.Я боюсь шевельнуться,
Я доверьем горда.
Степь — как медное блюдце.
Что блеснуло? Вода! Ручеек неказистый,
Но вода в нем сладка…
Что мелькнуло как искра —
Неужели строка?..
Веет чем-то родным и древним
От просторов моей земли.
В снежном море плывут деревни,
Словно дальние корабли.По тропинке шагая узкой,
Повторяю — который раз! —
«Хорошо, что с душою русской
И на русской земле родилась!»
Все грущу о шинели,
Вижу дымные сны, —
Нет, меня не сумели
Возвратить из Войны.
Дни летят, словно пули,
Как снаряды — года…
До сих пор не вернули,
Не вернут никогда.
Все зачеркнуть. И все начать сначала,
Как будто это первая весна.
Весна, когда на гребне нас качала
Хмельная океанская волна.
Когда все было праздником и новью —
Улыбка, жест, прикосновенье, взгляд…
Ах океан, зовущийся Любовью,
Не отступай, прихлынь, вернись назад!
Да, сердце часто ошибалось,
Но все ж не поселилась в нем
Та осторожность,
Та усталость,
Что равнодушьем мы зовем.Все хочет знать,
Все хочет видеть,
Все остается молодым.
И я на сердце не в обиде,
Хоть нету мне покоя с ним.
Да здравствуют южные зимы!
В них осень с весной пополам.
За месяц январского Крыма
Три лета куротных отдам.Здесь веришь, что жизнь обратима,
Что годы вдруг двинулись вспять.
Да здравствуют южные зимы! —
Короткая их благодать.
Скажи мне, детство,
Разве не вчера
Гуляла я в пальтишке до колена?
А нынче дети нашего двора
Меня зовут с почтеньем «мама Лены».
И я иду, храня серьезный вид,
С внушительною папкою под мышкой,
А детство рядом быстро семенит,
Похрустывая крепкой кочерыжкой.
Ждала тебя. И верила. И знала:
Мне нужно верить, чтобы пережить
Бои, походы, вечную усталость,
Ознобные могилы-блиндажи.
Пережила. И встреча под Полтавой.
Окопный май.
Солдатский неуют.
В уставах незаписанное право
На поцелуй, на пять моих минут.
Минуту счастья делим на двоих,
За утратою — утрата,
Гаснут сверстники мои.
Бьет по нашему квадрату,
Хоть давно прошли бои.Что же делать? —
Вжавшись в землю,
Тело бренное беречь?
Нет, такого не приемлю,
Не об этом вовсе речь.Кто осилил сорок первый,
Будет драться до конца.
Ах обугленные нервы,
Подснежники на склонах южных,
Дымятся горы на заре…
Когда такое снится — нужно
Податься в отпуск в январе.
Забыв о бедах и победах,
О прозе будничных забот,
Бродить часами в мокрых кедах
Среди заоблачных высот.
Пить из ладоней, как из блюдца,
Холодный кипяток реки… Надеюсь, не переведутся
Запах соли, запах йода.
Неприступны и горды,
Рифы каменные морды
Выставляют из воды.
И рассматривают горы,
Бликов солнечных игру,
И людей: веселых, голых
Золотую мошкару.
Забытая тетрадь. Истертые листы…
Увы, давно могу я не страшиться,
Что вдруг случайно забредешь и ты
На эти потаенные страницы… Я, любящая, верная жена,
Всего однажды, да, всего однажды
Не то что охмелела от вина,
А задохнулась от смертельной жажды.Но тут рассудок приказал: «Табу!
Ты не предашь единственного друга…»
И лишь прорезались на гладком лбу
Морщины, словно борозды от плуга…
Зима, зима нагрянет скоро,
Все чаще плачут небеса.
Пошли на приступ мухоморы —
Горит разбойная краса.С ножом — как тать! — под дождик мелкий
Бреду на поиски опят.
Свернувшись, в дуплах дремлют белки,
Лисицы в норах сладко спят.Стал молчаливым бор отныне,
И грусть разлита в тишине.
Бреду одна в лесной пустыне,
Кипенья лета жалко мне… Но вот другое обаянье
И не было встреч, а разлука
Как лезвие в сердце вошла.
Без зова вошла и без стука —
Умна, осторожна и зла.Сказала я: «Сделай мне милость,
Исчезни! Так больно с тобой…»«Нет, я навсегда поселилась,
Я стала твоею судьбой».
И опять казнит меня бессонница,
И опять сквозь годы и сквозь тьму
Пролетает огненная конница
По судьбе, по сердцу моему.Больно в грудь ударили копыта,
А потом лишь цоканье копыт.
Думала, душа моя убита,
А она, проклятая, горит…