Уже голодище
Уже голодище берет в костяные путы.
Уже
Уже и на сытых
Уже и на сытых наступают посты.
Уже
Уже под вывесками
Уже под вывесками «Mиlch und Buttеr»
выхващиваются хвосты.
Уже
Уже на Kurfürstеndamm’е
Уже на Kurfürstеndamm’е ночью
перешептываются выжиги:
«Слыхали?!
«Слыхали?! Засада у Рабиновича…
Отобрали
Отобрали «шведки» и «рыжики».
Уже
Уже воскресли
Уже воскресли бывшие бурши.
Показывают
Показывают буржуйный норов.
Уже
Уже разговаривают
Уже разговаривают языком пушек
Носке и Людендорф.
Уже
Уже заборы
Уже заборы стали ломаться,
Рвет
Рвет бумажки
Рвет бумажки ветра дых.
Сжимая кулак,
Сжимая кулак, у коммунистических прокламаций
толпы
толпы голодных и худых.
Уже
Уже валюта
Уже валюта стала Луна-парком —
не догонишь
не догонишь и четырежды скор —
так
так летит,
так летит, летит
так летит, летит германская марка
с долларных
с долларных американских гор.
Уже
Уже чехардят
Уже чехардят Штреземаны и Куны.
И сытый,
И сытый, и тот, кто голодом глодан,
знают —
знают — это
знают — это пришли кануны
нашего
нашего семнадцатого года.
за покупкою гоня:
— Я расту кавалеристом.
Подавай, отец, коня! —
О чем же долго думать тут?
купить четвероногого.
— Лошадей сегодня нет.
Вот и мастер. Молвит он:
Лошадей подобных тело
из картона надо делать. —
Все пошли походкой важной
к фабрике писчебумажной.
Рабочий спрашивать их стал:
отличнейшей картонки.
нет езды без колеса.
Вот они у столяра.
Им столяр, конечно, рад.
сделал им колесиков.
Где же конский хвост найти нам?
Щетинщик возражать не стал, —
чтоб лошадь вышла дивной,
и гривы лошадиной.
Гвоздь необходим везде.
Повели они отца
в кузницу кузнеца.
Прежде чем работать сесть,
И в один сказали голос:
— Мало взять картон и волос.
Выйдет лошадь бедная,
скучная и бледная.
Взять художника и краски,
вбегает наш кавалерист.
покрасить шерсть у лошади?
с краскою различной.
Сделали лошажье тело,
дальше дело закипело.
Компания остаток дня
впустую не теряла
и мастерить пошла коня
из лучших матерьялов.
Вместе взялись все за дело.
Режут лист картонки белой,
клеем лист насквозь пропитан.
Сделали коню копыта,
щетинщик вделал хвостик,
кузнец вбивает гвоздик.
Быстра у столяра рука —
столяр колеса остругал.
Художник кистью лазит,
горячей, чем огонь!
Голубые глаза,
в желтых яблоках бок.
крепко сбруей оплетен.
На спину сплетенному —
помогай Буденному!
Свети!
Свети! Вовсю, небес солнцеглазье!
Долой —
Долой — толпу облаков белоручек!
Радуйтесь, звезды, на митинг вылазя!
Рассейтесь буржуями, тучные тучи!
Особенно люди.
Особенно люди. Рабочий особенно.
Вылазь!
Вылазь! Сюда из теми подваловой!
Что стал?
Что стал? Чего глядишь исподлобленно?!
Иди!
Иди! Подходи!
Иди! Подходи! Вливайся!
Иди! Подходи! Вливайся! Подваливай!
Манометры мозга!
Манометры мозга! Сегодня
Манометры мозга! Сегодня меряйте,
сегодня
сегодня считайте, сердечные счетчики, —
разветривается ль восточный ветер?!
Вбирает ли смерч рабочих точки?!
Иди, прокопченный!
Иди, прокопченный! Иди, просмоленный!
Иди!
Иди! Чего стоишь одинок?!
Сегодня
Сегодня 150 000 000
шагнули —
шагнули — 300 000 000 ног.
Пой!
Пой! Шагай!
Пой! Шагай! Границы провалятся!
Лавой распетой
Лавой распетой на старое ляг!
1 500 000 000 пальцев,
крепче,
крепче, выше маковый флаг!
Пение вспень!
Пение вспень! Расцепи цепенение!
Смотри —
Смотри — отсюда,
Смотри — отсюда, видишь —
Смотри — отсюда, видишь — тут —
12 000 000 000 сердцебиений —
с вами,
с вами, за вас —
с вами, за вас — в любой из минут.
С нами!
С нами! Сюда!
С нами! Сюда! Кругосветная масса,
э-С-э-С-э-С-э-Р ручища —
э-С-э-С-э-С-э-Р ручища — вот вам!
Вечным
Вечным единым маем размайся —
1-го Мая,
1-го Мая, 2-го
1-го Мая, 2-го и 100-го.
1923
Старая, но полезная история
Врангелю удача.
вставши в хвост, судачат:
я-то куму верю, —
меж Москвой и Тверью.
стало продаваться.
пуд за рупь за двадцать.
— А вина, скажу я вам!
Дух над Тверью водочный.
водит околоточный.
Влюблены в барона власть
левые и правые.
Ну, не власть, а прямо сласть,
просто — равноправие.
Встали, ртом ловя ворон.
Скоро ли примчится?
Скоро ль будет царь-барон
и белая мучица?
Шел волшебник мимо их.
— На́, — сказал он бабе, —
скороходы-сапоги,
к Врангелю зашла бы! —
в Тверь кума на это.
власть стоит советов.
Мчала баба суток пять,
рвала юбки в ветре,
Разогнавшись с дальних стран,
удержаться силясь,
в Ялте опустилась.
Врангель толсторожий.
Разевает баба рот
на рыбешку тоже.
карточку подносит.
Все в копеечной цене.
Сехал сдуру разум.
всю программу разом! —
От лакеев мчится пыль.
Прошибает пот их.
Мчат котлеты и супы,
вина и компоты.
Уж из глаз еда течет
у разбухшей бабы!
бабин голос слабый.
Вся собралась публика.
Стали щелкать счеты.
Сто четыре рублика
выведено в счете.
Что такая сумма ей?!
Двести вынула рублей
баба из кармана.
(Бледность мелом в роже.)
Наш-то рупь не в той цене,
наш в миллион дороже. —
Завопил хозяин лют:
— Знаешь разницу валют?!
Беспортошных нету тут,
генералы тута пьют! —
Возопил хозяин в яри:
— Это, тетка, что же!
жрать захочет тоже. —
— Будешь знать, как есть и пить! —
все завыли в злости.
Стал хозяин тетку бить,
прибежал из части.
защитите, власти! —
Как подняла власть сия
с шпорой сапожища…
— Много, — молвит, — благ в Крыму
только для буржуя,
в часть препровожу я. —
пред тюремной дверью,
как задала тетка ход —
в Эрэсэфэсэрью.
Бабу видели мою,
наши обыватели?
сами побывать ли?!
Знаете ли вы
Знаете ли вы украинскую ночь?
Нет,
Нет, вы не знаете украинской ночи!
Здесь
Здесь небо
Здесь небо от дыма
Здесь небо от дыма становится черно́,
и герб
и герб звездой пятиконечной вточен.
Где горилкой,
Где горилкой, удалью
Где горилкой, удалью и кровью
Запорожская
Запорожская бурлила Сечь,
проводов уздой
проводов уздой смирив Днепровье,
Днепр
Днепр заставят
Днепр заставят на турбины течь.
И Днипро́
И Днипро́ по проволокам-усам
электричеством
электричеством течет по корпусам.
Небось, рафинада
и Гоголю надо!
Мы знаем,
Мы знаем, курит ли,
Мы знаем, курит ли, пьет ли Чаплин;
мы знаем
мы знаем Италии безрукие руины;
мы знаем,
мы знаем, как Ду́гласа
мы знаем, как Ду́гласа галстух краплен…
А что мы знаем
А что мы знаем о лице Украины?
Знаний груз
Знаний груз у русского
Знаний груз у русского тощ —
тем, кто рядом,
тем, кто рядом, почета мало.
Знают вот
Знают вот украинский борщ,
Знают вот
Знают вот украинское сало.
И с культуры
И с культуры поснимали пенку:
кроме
кроме двух
кроме двух прославленных Тарасов —
Бульбы
Бульбы и известного Шевченка, —
ничего не выжмешь,
ничего не выжмешь, сколько ни старайся.
А если прижмут —
А если прижмут — зардеется розой
и выдвинет
и выдвинет аргумент новый:
возьмет и расскажет
возьмет и расскажет пару курьезов —
анекдотов
анекдотов украинской мовы.
Говорю себе:
Говорю себе: товарищ москаль,
на Украину
на Украину шуток не скаль.
Разучите
Разучите эту мову
Разучите эту мову на знаменах —
Разучите эту мову на знаменах — лексиконах алых, —
эта мова
эта мова величава и проста:
«Чуешь, сурмы заграли,
час расплаты настав…»
Разве может быть
Разве может быть затрепанней
Разве может быть затрепанней да тише
слова
слова поистасканного
слова поистасканного «Слышишь»?!
Я
Я немало слов придумал вам,
взвешивая их,
взвешивая их, одно хочу лишь, —
чтобы стали
чтобы стали всех
чтобы стали всех моих
чтобы стали всех моих стихов слова
полновесными,
полновесными, как слово «чуешь».
Трудно
Трудно людей
Трудно людей в одно истолочь,
собой
собой кичись не очень.
Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет,
Нет, мы не знаем украинской ночи.
1926
Если
Если стих
Если стих сердечный раж,
если
если в сердце
если в сердце задор смолк,
голосами его будоражь
комсомольцев
комсомольцев и комсомолок.
Дней шоферы
Дней шоферы и кучера
гонят
гонят пулей
гонят пулей время свое,
а как будто
а как будто лишь вчера
были
были бури
были бури этих боев.
В шинелях,
В шинелях, в поддевках идут…
Весть:
Весть: «Победа!»
Весть: «Победа!» За Смольный порог.
Там Ильич и речь,
Там Ильич и речь, а тут
пулеметный говорок.
Мир
Мир другими людьми оброс;
пионеры
пионеры лет десяти
задают про Октябрь вопрос,
как про дело
как про дело глубоких седин.
Вырастает
Вырастает времени мол,
день — волна,
день — волна, не в силах противиться;
в смоль-усы
в смоль-усы оброс комсомол,
из юнцов
из юнцов перерос в партийцев.
И партийцы
И партийцы в годах борьбы
против всех
против всех буржуазных лис
натрудили
натрудили себе
натрудили себе горбы,
многий
многий стал
многий стал и взросл
многий стал и взросл и лыс.
А у стен,
А у стен, с Кремля под уклон,
спят вожди
спят вожди от трудов,
спят вожди от трудов, от ран.
Лишь колышет
Лишь колышет камни
Лишь колышет камни поклон
ото ста
ото ста подневольных стран.
На стене
На стене пропылен
На стене пропылен и нем
календарь, как календарь,
но в сегодняшнем
но в сегодняшнем красном дне
воскресает
воскресает годов легендарь.
Будет знамя,
Будет знамя, а не хоругвь,
будут
будут пули свистеть над ним,
и «Вставай, проклятьем…»
и «Вставай, проклятьем…» в хору
будет бой
будет бой и марш,
будет бой и марш, а не гимн.
Век промчится
Век промчится в седой бороде,
но и десять
но и десять пройдет хотя б,
мы
мы не можем
мы не можем не молодеть,
выходя
выходя на праздник — Октябрь.
Чтоб не стих
Чтоб не стих сердечный раж,
не дряхлел,
не дряхлел, не стыл
не дряхлел, не стыл и не смолк,
голосами
голосами его
голосами его будоражь
комсомольцев
комсомольцев и комсомолок.
В поцелуе рук ли,
В поцелуе рук ли, губ ли,
в дрожи тела
в дрожи тела близких мне
красный
красный цвет
красный цвет моих республик
тоже
тоже должен
тоже должен пламенеть.
Я не люблю
Я не люблю парижскую любовь:
любую самочку
любую самочку шелками разукрасьте,
потягиваясь, задремлю,
потягиваясь, задремлю, сказав —
потягиваясь, задремлю, сказав — тубо —
собакам
собакам озверевшей страсти.
Ты одна мне
Ты одна мне ростом вровень,
стань же рядом
стань же рядом с бровью брови,
дай
дай про этот
дай про этот важный вечер
рассказать
рассказать по-человечьи.
Пять часов,
Пять часов, и с этих пор
стих
стих людей
стих людей дремучий бор,
вымер
вымер город заселенный,
слышу лишь
слышу лишь свисточный спор
поездов до Барселоны.
В черном небе
В черном небе молний поступь,
гром
гром ругней
гром ругней в небесной драме, —
не гроза,
не гроза, а это
не гроза, а это просто
ревность двигает горами.
Глупых слов
Глупых слов не верь сырью,
не пугайся
не пугайся этой тряски, —
я взнуздаю,
я взнуздаю, я смирю
чувства
чувства отпрысков дворянских.
Страсти корь
Страсти корь сойдет коростой,
но радость
но радость неиссыхаемая,
буду долго,
буду долго, буду просто
разговаривать стихами я.
Ревность,
Ревность, жены,
Ревность, жены, слезы…
Ревность, жены, слезы… ну их! —
вспухнут веки,
вспухнут веки, впору Вию.
Я не сам,
Я не сам, а я
Я не сам, а я ревную
за Советскую Россию.
Видел
Видел на плечах заплаты,
их
их чахотка
их чахотка лижет вздохом.
Что же,
Что же, мы не виноваты —
ста мильонам
ста мильонам было плохо.
Мы
Мы теперь
Мы теперь к таким нежны —
спортом
спортом выпрямишь не многих,—
вы и нам
вы и нам в Москве нужны
не хватает
не хватает длинноногих.
Не тебе,
Не тебе, в снега
Не тебе, в снега и в тиф
шедшей
шедшей этими ногами,
здесь
здесь на ласки
здесь на ласки выдать их
в ужины
в ужины с нефтяниками.
Ты не думай,
Ты не думай, щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
Иди сюда, иди на перекресток
моих больших
моих больших и неуклюжих рук.
Не хочешь?
Не хочешь? Оставайся и зимуй,
и это
и это оскорбление
и это оскорбление на общий счет нанижем.
Я все равно
Я все равно тебя
Я все равно тебя когда-нибудь возьму —
одну
одну или вдвоем с Парижем.
Простите
Простите меня,
Простите меня, товарищ Костров,
с присущей
с присущей душевной ширью,
что часть
что часть на Париж отпущенных строф
на лирику
на лирику я
на лирику я растранжирю.
Представьте:
Представьте: входит
Представьте: входит красавица в зал,
в меха
в меха и бусы оправленная.
Я
Я эту красавицу взял
Я эту красавицу взял и сказал:
— правильно сказал
— правильно сказал или неправильно?—
Я, товарищ,—
Я, товарищ,— из России,
знаменит в своей стране я,
я видал
я видал девиц красивей,
я видал
я видал девиц стройнее.
Девушкам
Девушкам поэты любы.
Я ж умен
Я ж умен и голосист,
заговариваю зубы —
только
только слушать согласись.
Не поймать
Не поймать меня
Не поймать меня на дряни,
на прохожей
на прохожей паре чувств.
Я ж
Я ж навек
Я ж навек любовью ранен —
еле-еле волочусь.
Мне
Мне любовь
Мне любовь не свадьбой мерить:
разлюбила —
разлюбила — уплыла.
Мне, товарищ,
Мне, товарищ, в высшей мере
наплевать
наплевать на купола.
Что ж в подробности вдаваться,
шутки бросьте-ка,
мне ж, красавица,
мне ж, красавица, не двадцать,—
тридцать…
тридцать… с хвостиком.
Любовь
Любовь не в том,
Любовь не в том, чтоб кипеть крутей,
не в том,
не в том, что жгут у́гольями,
а в том,
а в том, что встает за горами грудей
над
над волосами-джунглями.
Любить —
Любить — это значит:
Любить — это значит: в глубь двора
вбежать
вбежать и до ночи грачьей,
блестя топором,
блестя топором, рубить дрова,
силой
силой своей
силой своей играючи.
Любить —
Любить — это с простынь,
Любить — это с простынь, бессонницей
Любить — это с простынь, бессонницей рваных,
срываться,
срываться, ревнуя к Копернику,
его,
его, а не мужа Марьи Иванны,
считая
считая своим
считая своим соперником.
Нам
Нам любовь
Нам любовь не рай да кущи,
нам
нам любовь
нам любовь гудит про то,
что опять
что опять в работу пущен
сердца
сердца выстывший мотор.
Вы
Вы к Москве
Вы к Москве порвали нить.
Годы —
Годы — расстояние.
Как бы
Как бы вам бы
Как бы вам бы обяснить
это состояние?
На земле
На земле огней — до неба…
В синем небе
В синем небе звезд —
В синем небе звезд — до черта.
Если бы я
Если бы я поэтом не был,
я б
я б стал бы
я б стал бы звездочетом.
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу,
я хожу, стишки пишу
в записную книжицу.
Мчат
Мчат авто
Мчат авто по улице,
а не свалят наземь.
Понимают
Понимают умницы:
человек —
человек — в экстазе.
Сонм видений
Сонм видений и идей
полон
полон до крышки.
Тут бы
Тут бы и у медведей
выросли бы крылышки.
И вот
И вот с какой-то
И вот с какой-то грошовой столовой,
когда
когда докипело это,
из зева
из зева до звезд
из зева до звезд взвивается слово
золоторожденной кометой.
Распластан
Распластан хвост
Распластан хвост небесам на треть,
блестит
блестит и горит оперенье его,
чтоб двум влюбленным
чтоб двум влюбленным на звезды смотреть
из ихней
из ихней беседки сиреневой.
Чтоб подымать,
Чтоб подымать, и вести,
Чтоб подымать, и вести, и влечь,
которые глазом ослабли.
Чтоб вражьи
Чтоб вражьи головы
Чтоб вражьи головы спиливать с плеч
хвостатой
хвостатой сияющей саблей.
Себя
Себя до последнего стука в груди,
как на свиданье,
как на свиданье, простаивая.
прислушиваюсь:
прислушиваюсь: любовь загудит —
человеческая,
человеческая, простая.
Ураган,
Ураган, огонь,
Ураган, огонь, вода
подступают в ропоте.
Кто
Кто сумеет совладать?
Можете?
Можете? Попробуйте…
Тяп да ляп —
Тяп да ляп — не выйдет корабль,
а воздушный —
а воздушный — и тому подавно.
Надо,
Надо, чтоб винт
Надо, чтоб винт да чтоб два крыла б,
чтоб плыл,
чтоб плыл, чтоб снижался плавно.
А главное —
А главное — сердце.
А главное — сердце. Сердце — мотор.
Чтоб гнал
Чтоб гнал ураганней ветра.
Чтоб
Чтоб без перебоев гудел,
Чтоб без перебоев гудел, а то —
пешком
пешком с трех тысяч
пешком с трех тысяч метров.
Воробьи,
Воробьи, и то
Воробьи, и то на моторах скользят.
Надо,
Надо, сердце чтоб
Надо, сердце чтоб в ребра охало.
А замолк
А замолк мотор,
А замолк мотор, и лететь нельзя.
И на землю
И на землю падает
И на землю падает дохлый.
Если
Если нужен
Если нужен мотор
Если нужен мотор и для воробья,
без него
без него обойдутся
без него обойдутся люди как?
Воробей
Воробей четверку весит,
Воробей четверку весит, а я —
вешу
вешу пять с половиной
вешу пять с половиной пудиков.
Это мало еще —
Это мало еще — человеческий вес.
А машина?
А машина? Сколько возьмет-то?!
Да еще
Да еще и без бомб
Да еще и без бомб на войну
Да еще и без бомб на войну не лезь,
и без мины,
и без мины, и без пулемета.
Чтоб небо
Чтоб небо летчик
Чтоб небо летчик исколесил,
оставляя
оставляя и ласточку сзади,
за границей
за границей моторы
за границей моторы в тысячи сил
строят
строят тыщами
строят тыщами изо дня на̀ день.
Вот
Вот и станут
Вот и станут наши
Вот и станут наши лететь в хвосте
на своих
на своих ходынских
на своих ходынских гробах они.
Тот же
Тот же мчит
Тот же мчит во весь
Тот же мчит во весь тыщесильный темп —
только
только в морду
только в морду ядром бабахнет.
И гудят
И гудят во французском небе
И гудят во французском небе «Рено»,
а в английском
а в английском «Рольс-Ройсы».
Не догонишь
Не догонишь их,
Не догонишь их, оседлав бревно.
Пролетарий,
Пролетарий, моторами стройся!
Если
Если враз
Если враз не сберешь —
Если враз не сберешь — не сдавайся, брат,
потрудись
потрудись не неделю одну ты.
Ведь на первом
Ведь на первом моторе
Ведь на первом моторе и братья Райт
пролетали
пролетали не больше минуты.
А теперь
А теперь скользнут.
А теперь скользнут. Лети, догоняй!
Только
Только тучи
Только тучи кидает от ветра.
Шпарят,
Шпарят, даже
Шпарят, даже не сев
Шпарят, даже не сев в течение дня,
по четыреста
по четыреста — в час! —
по четыреста — в час! — километров.
Что̀ мотор —
Что̀ мотор — изобрел
Что̀ мотор — изобрел буржуйский ум?
Сами
Сами сделали
Сами сделали и полетали?
Нет,
Нет, и это чудо
Нет, и это чудо ему
по заводам
по заводам растил
по заводам растил пролетарий.
Эй,
Эй, рабочий русский,
Эй, рабочий русский, в чем затор?
Власть
Власть в своих руках
Власть в своих руках держа, вы
втрое лучший
втрое лучший должны
втрое лучший должны создать мотор
для защиты
для защиты рабочей державы.
Вот
Вот уже
Вот уже наступает пора та —
над полями,
над полями, винтом тараторя,
оплываем
оплываем Рязань
оплываем Рязань да Саратов
на своем,
на своем, на советском
на своем, на советском моторе.
Русский
Русский часто
Русский часто любит
Русский часто любит «жить на авось»,
дескать,
дескать, вывезет кривая.
Ты
Ты в моторном деле
Ты в моторном деле «авоськи» брось,
заграницы
заграницы трудом
заграницы трудом покрывая.
По-иному
По-иному поставь
По-иному поставь работу.
Сам
Сам к станку
Сам к станку приставься ра̀ненько.
Каждый час
Каждый час проверь
Каждый час проверь по НОТу.
Взрасти
Взрасти слесарей
Взрасти слесарей и механиков...
Чтоб скорее
Чтоб скорее в счастьи
Чтоб скорее в счастьи настали века,
коммунисты
коммунисты идут к которым,
ежедневно
ежедневно потей
ежедневно потей и корпи, «Икар»,
над родным
над родным советским
над родным советским мотором.
Пролетарии,
Пролетарии, помните
Пролетарии, помните это лишь вы:
землю
землю взмыли,
землю взмыли, чтоб с птицей сравняться ей.
Так дружней
Так дружней за мотор
Так дружней за мотор возьмись, «Большевик», —
это
это сердце
это сердце всей авиации.
Надо —
Надо — сердце.
Надо — сердце. Сердце — мотор,
чтоб гнал
чтоб гнал ураганней ветра,
чтоб
чтоб без перебоев гудел,
чтоб без перебоев гудел, а то —
пешком
пешком с трех тысяч
пешком с трех тысяч метров.
Надо,
Надо, чтоб винт
Надо, чтоб винт да чтоб два крыла б,
чтоб плыл,
чтоб плыл, чтоб снижался плавно.
Тяп да ляп —
Тяп да ляп — не выйдет корабль,
а воздушный —
а воздушный — и тому подавно.