Найдено стихов - 471.
На одной странице показано - 16.
Чтобы посмотреть как можно больше стихов из коллекции, переходите по страницам внизу экрана.
Стихи отсортированы так, что в начале Вы будете видеть более короткие стихи.
На последней странице Вы можете найти самые длинные стихи по теме.
Лепесток отцветающей розы —
Не символ ласкательной встречи:
Прекрасны минутные грезы,
Едва прозвучавшие речи.
Отуманены тайной печалью,
Припомнятся эти мгновенья,
Как будто за белой вуалью
Сверкающий взор вдохновенья.
Утром жадно пахнут розы,
Утром грезы грезят вслух —
И холодный бог Спинозы
Для меня и нем, и глух.
Но вечерний мрак наляжет
На раскрытые цветы.
«Ты — один», — мне кто-то скажет,
«Мы — одни», — вздохнут мечты.
Нет веселости беспечной,
И душе, во мгле тревог,
Так понятен бесконечный
И предвечно-мертвый бог.
Люблю в осенний день несмелый
Листвы сквозящей слушать плач,
Вступая в мир осиротелый
Пустынных и закрытых дач.Забиты досками террасы,
И взор оконных стекол слеп,
В садах разломаны прикрасы,
Лишь погреб приоткрыт, как склеп.Смотрю я в парки дач соседних,
Вот листья ветром взметены,
И трепеты стрекоз последних,
Как смерть вещающие сны.Я верю: в дни, когда всецело
Наш мир приветит свой конец,
Так в сон столицы опустелой
Войдет неведомый пришлец.
О, эти встречи мимолетные
На гулких улицах столиц!
О, эти взоры безотчетные,
Беседа беглая ресниц! На зыби яростной мгновенного
Мы двое — у одной черт;
Безмолвный крик желанья пленного:
«Ты кто, скажи?» Ответ: «Кто ты?»И взором прошлое рассказано,
И брошен зов ей: «Будь моей!»
И вот она обетам связана…
Но миг прошел, и мы не с ней.Далёко там, в толпе, скользит она,
Уже с другим ее мечта…
Но разве страсть не вся испытана,
Не вся любовь пережита!
Белый день, прозрачно белый,
Золотой, как кружева…
Сосен пламенное тело,
Зноем пьяная трава.Пробегающие тучи,
Но не смеющие пасть…
Где-то в сердце, с силой жгучей,
Затаившаяся страсть.Не гляди так, не зови так,
Ласк ненужных не желай.
Пусть пылающий напиток
Перельется через край.Ближе вечер… Солнце клонит
Возрастающую тень…
Пусть же в памяти потонет
Золотой и белый день.
Я люблю высокие дома,
Где небо чуть светит у крыши,
Я люблю высокие дома, —
И тем больше люблю, чем они выше.Мне грезится город, как дом,
Вместо улиц — стеклянные своды,
И высятся этаж за этажом,
Сады, и залы, и переходы.Мечтая о таких домах,
Я охвачен волнением странным,
Это бред о грядущих веках,
О человеке ином, но желанном.О, я люблю высокие дома,
Где небо чуть светит у крыши,
Я люблю высокие дома,
Тем больше люблю, чём они выше.
Да, я — моряк! Искатель островов,
Скиталец дерзкий в неоглядном море.
Я жажду новых стран, иных цветов,
Наречий странных, чуждых плоскогорий.И женщины идут на страстный зов,
Покорные, с одной мольбой во взоре!
Спадает с душ мучительный покров,
Все отдают они — восторг и горе.В любви душа вскрывается до дна,
Яснеет в ней святая глубина,
Где все единственно и неслучайно.Да! Я гублю! пью жизни, как вампир!
Но каждая душа — то новый мир,
И манит вновь своей безвестной тайной.
Красивые девушки еврейского племени,
Я вас наблюдал с тайной дрожью в мечтах;
Как черные волосы упруги на темени,
Как странен огонь в ваших черных зрачках! В Варшаве, и в Вильне, и в задумчивом Тальсене
За вами я долго и грустно следил.
И все мне казалось: стремитесь вы в вальсе
Неизбежном, над тайной бессмертных могил.Как будто в вас ожили виденья библейские,
И матерь Ревекка, и дева Рахиль, —
Отвеяны помыслы ненужно-житейские,
И в новом жива вековечная быль.Еврейские девушки! в холодной России
Вы — бессонная память о знойной стране,
Живое преданье о грядущем Мессии вы…
Девушки-матери, близки вы мне!
Я жалкий раб царя. С восхода до заката,
Среди других рабов, свершаю тяжкий труд,
И хлеба кус гнилой — единственная плата
За слезы и за пот, за тысячи минут.Когда порой душа отчаяньем об ята,
Над сгорбленной спиной свистит жестокий кнут,
И каждый новый день товарища иль брата
В могилу общую крюками волокут.Я жалкий раб царя, и жребий мой безвестен;
Как утренняя тень, исчезну без следа,
Меня с земли века сотрут, как плесень; Но не исчезнет след упорного труда,
И вечность простоит, близ озера Мерида,
Гробница царская, святая пирамида.
Ты — женщина, ты — книга между книг,
Ты — свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.Ты — женщина, ты — ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.Ты — женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты — в наших безднах образ божества! Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся — от века — на тебя!
Проходя страду земную
Горьких лаек и сладких мук,
Помни, вверясь поцелую, —
Любит лишь мечту двойную
Эрос, туго гнущий лук.Он решил, он повелел
Кроткой строгостью заклятий,
Чтоб восторг двух разных тел
Равным пламенем горел
На костре ночных распятий.Богу ран животворящих
Ненавистен страстный вскрик,
Если он, во мглах крутящих,
В миг раз ятий единящих,
Из одной груди возник.
Завтра, когда мое тело найдут,
Плач и рыданья поднимутся тут.Станут жалеть о судьбе дарований,
Смерть назовут и случайной и ранней, И, свои прежние речи забыв,
Станут мечтать, как я был бы счастлив.Только одни стебельки иммортели
Тихо шепнут о достигнутой цели.
Милый, прости, что хочу повторять
Прежних влюбленных обеты.
Речи знакомые — новы опять,
Если любовью согреты.Милый, я знаю: ты любишь меня,
И об одном все моленья, —
Жить, умереть, это счастье храня,
Светлой любви уверенья.Милый, но если и новой любви
Ты посвятишь свои грезы,
В воспоминаниях счастьем живи,
Мне же оставь наши слезы.Пусть для тебя эта юная даль
Будет прекрасной, как ныне.
Мне же, мой милый, тогда и печаль
Станет заветной святыней.
Был мрак, был вскрик, был жгучий обруч рук,
Двух близких тел сквозь бред изнеможенье;
Свет после и ключа прощальный стук,
Из яви тайн в сон правды пробужденье.Все ночь, вновь мгла, кой-где глаза домов,
В даль паровозов гуд, там-там пролетки…
А выше — вечный, вещий блеск миров,
Бездн, чуждых мира, пламенные чётки.Нет счета верстам, грани нет векам,
Кружась, летят в дыханьи солнц планеты.
Там тот же ужас в сменах света, там
Из той же чаши черплют яд поэты.И там, и здесь, в былом, в грядущем (как
Дней миллиарды нам равнять и мерить),
Другой любовник смотрит с дрожью в мрак:
Что, в огнь упав, он жив, не смея верить.
Здравствуй, август, венчан хмелем,
Смуглый юноша-сатир!
Мы ковры под дубом стелем,
Мы в лесу готовим пир!.. Август милый! Отрок смуглый!
Как и мы, ты тоже пьян.
Свечерело. Месяц круглый
Озарил круги полян.
Холод ночи; смёрзлись лужи;
Белый снег запорошил.
Но в дыханьи злобной стужи
Чую волю вешних сил.
Завтра, завтра солнце встанет,
Побегут в ручьях снега,
И весна с улыбкой взглянет
На бессильного врага!