Весны внезапной мир рябой
Раздался и потек.
Гвоздями пляшет под трубой
Морозный кипяток.По лунным кратерам, по льду,
В игрушечных горах,
Как великан, скользя, иду
В размокших сапогах.Бежит чешуйчатый ручей
По вымокшим ногам.
И скачет зимний воробей
По топким берегам.И среди пляшущих гвоздей
Смотрю я сверху вниз…
А Ты, ходивший по воде,
По облакам пройдись!
Затвор-заслонка, пальцы пачкай!
Пожар и сажа, вечно снись им.
Мы заряжали печку пачкой
Прочитанных, ненужных писем.Огонь. Прицел и трубка — 40,
Труба коленом — батарея.
В разрывах пороха и сора
Мы ссорились, но не старели.Мы ссорились, пока по трупам
Конвертов фейерверкер бегал,
Крича по книжке грубым трубам:
— Картечью, два патрона беглых! Пустые гильзы рвали горло,
Пустел, как жизнь, зарядный ящик,
И крыли пламенные жерла
Картечью карточек горящих.
В крещенский снег из скрещенных ресниц
Они возникли в этот вечер обе.
Я думал так: ну, обними, рискни,
Возьми за руку, поцелуй, попробуй.В фойе ресниц дул голубой сквозник:
Сквозь лёлины развеерены Мери.
Но первый кто из чьих ресниц возник –
Покрыто мраком двух последних серий.Я никогда не видел ледника.
Весь в трещинах. Ползет. Но я уверен:
Таким же ледником моя рука
Сползала по руке стеклянной Мери.Плыл пароход. Ворочал ящик кран.
Качалось море. Мери мчалась в скором.
На волоске любви висел экран,
И с фильма сыпались реснички сором.
— Беги со мной! — Пусти меня! — Открой!
— Тогда прощай! — До пасхи?
–По контракту!
И двадцать раз кидалась ротой кровь
На подступ щек в слепую контратаку.
— Тогда прощай! — Пурга пушила ворс
Ее пальто. Вагон качал, как стансы.
И до весны за восемь сотен верст
Дуэль трясла сердца радиостанций.
Пустыня. В штабелях дощатые щиты.
Дымок над глиняной хибаркой.
И вдруг средь этой черствой нищеты
Проплыл залив, как синька, яркий.Проплыл. Пропал. И снова степь вокруг.
Но сердце этой встрече радо.
Ты понимаешь, милый друг,
Как мало радости нам надо?
Еще над степью не иссяк
Закат. Все тише ветра взмахи.
Под казанком трещит кизяк.
Вокруг огня сидят казахи.Угрюмо тлеет свет зари.
Века проходят за веками.
И блещут воды Сыр-Дарьи,
Как меч, засыпанный песками.
До свиданья, воздух синий
И пустыни поздний зной.
Лег на шпалы нежный иней,
Лед дробится под ногой.Кровь с похмелья остывает.
Радость выпита до дна.
И мороз меня встречает,
Как сердитая жена.
Здесь русский город был. Среди развалин,
В провалах окон и в пролетах крыш,
Осенний день так ярок, так зеркален,
А над землей стоит такая тишь! Здесь думал я: ведь это вся Европа
Сюда стащила свой железный лом,
Лишь для того чтоб в зарослях укропа
Он потонул, как в море золотом.Кто приподнимет тайную завесу?
Кто прочитает правду на камнях?
…И две старушки маленьких из лесу
Несут малину в детских коробках.
Весну печатью ледяной
Скрепили поздние морозы,
Но веет воздух молодой
Лимонным запахом мимозы.И я по-зимнему бегу,
Дыша на руки без перчаток,
Туда — где блещет на снегу
Весны стеклянный отпечаток.
В теплом море по колени
Ты стояла в хрупкой пене,
Опасаясь глубины.Вся — желанье. Вся — движенье.
Вся — в зеркальном отраженье
Набегающей волны.Помню камень в скользкой тине,
Помню моря очерк синий,
Бег торпедных катеров.И на коже загорелой –
Нежный-нежный, белый-белый,
Узкий след ручных часов.
Целый день широкий ветер с юга
Жарко дышит, соснами звеня.
Это ты, далекая подруга,
С юга зноем дышишь на меня.Это ты мой лес прохладный сушишь.
Что со мною, я не знаю сам.
Это ты меня томишь и душишь,
Лунным светом травишь по ночам.Это ты мне жарко шепчешь в ухо
Нежные, бессвязные слова.
Ух, как трудно мне дышать, как сухо!
Как болит бессонно голова! И опять весь день шара и скука.
Иглы с сосен сыплются, звеня.
Разве мог я думать, что разлука
Так иссушит, так сожжет меня?
Каждый день, вырываясь из леса,
Как любовник в назначенный час,
Поезд с белой табличкой «Одесса»
Пробегает, шумя, мимо нас.Пыль за ним подымается душно.
Стонут рельсы, от счастья звеня.
И глядят ему вслед равнодушно
Все прохожие, кроме меня.
Ах, какие сугробы
За окном намело!
Стало в комнатах тихо,
И темно, и тепло.Я люблю этот снежный,
Этот вечный покой,
Темноватый и нежный,
Голубой-голубой.И стоит над сугробом
Под окном тишина…
Если так же за гробом –
Мне и смерть не страшна.
Когда я буду умирать,
О жизни сожалеть не буду.
Я просто лягу на кровать
И всем прощу. И все забуду.
В снегу блестящем даль бела, –
Нарядная, блестящая, –
Но эта красота была
Совсем не настоящая.Ты только раз моей была,
Не лгала, не лукавила,
И, словно ранний снег, прошла,
Один туман оставила.
У нас дороги разные.
Расстаться нам не жаль.
Ты — капелька алмазная,
Я — черная эмаль.Хорошенькая, складная,
Сердитая со сна,
Прощай, моя прохладная,
Прощай, моя весна.
Кошке снился страшный сон,
Будто кошку слопал слон,
И она принуждена
Жить в животике слона.
Ну, попала я впросак!
Нет мышей и полный мрак.
Ведь без окон сделан слон.
Хорошо, что это сон!