Взревел гудок, как символ дальних странствий,
Взмахнул платок, как символ всех разлук.
И сон в закономерном постоянстве
Видений разворачивает круг.На палубе большого парохода
Себя я вижу. Предо мною мир.
И за кормой не океана воды,
А в синеве струящийся эфир.Рука бесплотная, предохраняя,
На плечи мне легла. Да, это — он,
Астральный друг, которого ждала я,
Тоскуя с незапамятных времён.Как символ человеческих объятий
Его прикосновенье за спиной.
И в радугу вплывает он со мной,
Как в гавань света, в лоно благодати.
Однажды ночью подоконник
дождем был шумно орошен.
Господь открыл свой тайный сонник
и выбрал мне сладчайший сон.
Звуча знакомою тревогой,
рыданье ночи дом трясло.
Мой сон был синею дорогой
через тенистое село.
Под мягкой грудою колеса
скрипели глубоко внизу:
я навзничь ехал с сенокоса
на синем от теней возу.
И снова, тяжело, упрямо,
при каждом повороте сна
скрипела и кренилась рама
дождем дышавшего окна.
И я, в своей дремоте синей,
не знал, что истина, что сон:
та ночь на роковой чужбине,
той рамы беспокойный стон,
или ромашка в теплом сене
у самых губ моих, вот тут,
и эти лиственные тени,
что сверху кольцами текут…
Вижу сон. Дорога чёрная.
Белый конь. Стопа упорная.
И на этом на коне
Едет милая ко мне.
Едет, едет милая,
Только не любимая.
Эх, берёза русская!
Путь-дорога узкая.
Эту милую как сон
Лишь для той, в кого влюблён,
Удержи ты ветками,
Как руками меткими.
Светит месяц. Синь и сонь.
Хорошо копытит конь.
Свет такой таинственный,
Словно для Единственной —
Той, в которой тот же свет
И которой в мире нет.
Хулиган я, хулиган.
От стихов дурак и пьян.
Но и всё ж за эту прыть,
Чтобы сердцем не остыть,
За берёзовую Русь
С нелюбимой помирюсь.
Для чего мы не означим
Наших дум горячей дрожью,
Наполняем воздух плачем,
Снами, смешанными с ложью.
Для того ль, чтоб бесполезно,
Без блаженства, без печали
Между Временем и Бездной
Начертить свои спирали.
Для того ли, чтоб во мраке,
Полном снов и изобилья,
Бросить тягостные знаки
Утомленья и бессилья.
И когда сойдутся в храме
Сонмы радостных видений,
Быть тяжелыми камнями
Для грядущих поколений.
Давно хожу я под окнами,
Но видел ее лишь раз.
Я в небе слежу за волокнами
И думаю: день погас.
Давно я думу печальную
Всю отдал за милый сон.
Но песню шепчу прощальную
И думаю: где же он?
Она окно занавесила —
Не смотрит ли милый глаз?
Но сердцу, сердцу не весело:
Я видел ее лишь раз.
Погасло небо осеннее
И розовый небосклон.
А я считаю мгновения
И думаю: где же сон? 7 сентября 1902
Как в небесах, обятых тяжким сном,
Порой сверкает беглая зарница,
Но ей не отвечает дальний гром,—
Так точно иногда в уме моем
Мелькают сны, и образы, и лица,
Погибшие во тьме далеких лет, —
Но мимолетен их непрочный свет,
Моя душа безмолвна, как гробница,
В ней отзыва на их призывы нет.
Еs lächеlt dеr Sее.
С озера веет прохлада и нега —
Отрок заснул, убаюкан у брега.
Блаженные звуки
Он слышит во сне:
То ангелов лики
Поют в вышине.
И весь он очнулся от райскаго сна.
Его обнимая, ласкает волна, —
И слышит он голос,
Как ропот струи:
«Приди, мой красавец,
В обятья мои!»
Твои глаза — простор души твоей,
В них вечный бег играющего вала,
В них синий сон загрезивших морей,
Гляжу, гляжу, и все для сердца мало.
Крылатая, ты вся поешь: — «Ликуй!»
И много снов в душе у каждой птицы,
Но лучший миг, — когда чрез поцелуй
На бездну глаз наброшены ресницы.
Что значит — одну любить?
Что значит — с одною жить?
Зачем же так много дев,
И в каждой есть свой напев?
И этих напевов рой
Не может пребыть в одной…
Кто любит напевы все,
Тот предан одной красе.
Краса не в одной — во всех.
В одной только часть утех.
Чтоб всю красоту впитать,
Нельзя уставать искать.
Стремиться от сна ко сну…
Всех — значит любить одну.
Ты все, что сердцу мило,
С чем я сжился умом:
Ты мне любовь и сила, —
Спи безмятежным сном!
Ты мне любовь и сила,
И свет в пути моем;
Все, что мне жизнь сулила, —
Спи безмятежным сном.
Все, что мне жизнь сулила
Напрасно с каждым днем;
Весь бред младого пыла, —
Спи безмятежным сном.
Весь бред младого пыла
О счастии земном
Судьба осуществила, —
Спи безмятежным сном.
Судьба осуществила
Все в образе одном,
Одно горит светило, —
Спи безмятежным сном!
Одно горит светило
Мне радостным лучом,
Как буря б ни грозила, —
Спи безмятежным сном!
Как буря б ни грозила,
Хотя б сквозь вихрь и гром
Неслось мое ветрило, —
Спи безмятежным сном!
(Горацианская ода)
Мне ль под оковами Гимена
Все видеть то же и одно?
Мое блаженство — перемена,
Я дев меняю, как вино.
Темира, Дафна и Лилета
Давно, как сон, забыты мной,
И их для памяти поэта
Хранит лишь стих удачный мой.
Чем с девой робкой и стыдливой
Случайно быть наедине,
Дрожать и миг любви счастливой
Ловить в ее притворном сне —
Не слаще ли прелестной Фани
Послушным быть учеником,
Платить любви беспечно дани
И оживлять восторги сном? Между 1814 и 1817
Как вешний день, твой лик приснился снова, -
Знакомую приветствую красу,
И по волнам ласкающего слова
Я образ твой прелестный понесу.
Сомнений нет, неясной нет печали,
Все высказать во сне умею я,
И мчит да мчит все далее и дале
С тобою нас воздушная ладья.
Перед тобой с коленопреклоненьем
Стою, пленен волшебною игрой,
А за тобой - колеблемый движеньем,
Неясных звуков отстающий рой.
Он уж снился мне когда-то,
Этот самый сон любви!..
Воздух, полный аромата…
Поцелуи… соловьи…
Так же месяц всплыл двурогий,
И белеет водопад…
Так же мраморные боги
Сторожат у входа в сад…
Ах! я знаю, как жестоко
Изменяют эти сны!
Как заносит снег глубоко
Поле, полное весны…
Как мы сами сон свой губим,
Забываем и клянем, —
Мы, которые так любим
И блаженством жизнь зовем!..
Было поздно в наших думах.
Пела полночь с дальних башен.
Тёмный сон домов угрюмых
Был таинственен и страшен.
Было тягостно-обидно.
Даль небес была беззвёздна.
Было слишком очевидно,
Что любить, любить нам — поздно.
Мы не поняли начала
Наших снов и песнопений;
И созвучье отзвучало
Без блаженных исступлений.
И на улицах угрюмых
Было скучно и морозно.
Било полночь в наших думах.
Было поздно, поздно, поздно.
Любовь — это сон в сновиденьи…
Любовь — это тайна струны…
Любовь — это небо в виденьи…
Любовь — это сказка луны…
Любовь — это чувственных строк душа…
Любовь — это дева вне форм…
Любовь — это музыка ландыша…
Любовь — это вихрь! это шторм!
Любовь — это девственность голая…
Любовь — это радуга снов…
Любовь — это слезка веселая…
Любовь — это песня без слов!..
Для солнца возврата нет.
«Снегурочка» ОстровскогоСны безотчетны, ярки краски,
Я не жалею бледных звезд.
Смотри, как солнечные ласки
В лазури нежат строгий крест.
Так — этим ласкам близ заката
Он отдается, как и мы,
Затем, что Солнцу нет возврата
Из надвигающейся тьмы.
Оно зайдет, и, замирая,
Утихнем мы, погаснет крест, —
И вновь очнемся, отступая
В спокойный холод бледных звезд.12 февраля 1902
Сон ли то…
Люлька ли
В окне красном
Захлопнутом
В пламени захлебнувшемся
Кумача
Огня
Медленно качается
Приветливо баюкает
Пристально укутывает
От взглядов дня.
В огне красном
С фонарем хрустальным
Рубиновый свет заливает, как ядом
И каждый атот
Хрустально малый
Пронзает светом
Больным и алым.
И каждый малый
Певуч, как жало,
Как жало тонок,
Как жало ранит
И раним
Жалом
Опечалит
Начало
Жизни
Цветочно алой.
Мне страшный сон приснился,
Как будто я опять
На землю появился
И начал возрастать, И повторился снова
Земной ненужный строй
От детства голубого
До старости седой: Я плакал и смеялся,
Играл и тосковал,
Бессильно порывался,
Беспомощно искал… Мечтою облелеян,
Желал высоких дел, -
И, братьями осмеян,
Вновь проклял свой удел.В страданиях усладу
Нашел я кое-как,
И мил больному взгляду
Стал замогильный мрак, И, кончив путь далекий,
Я начал умирать, -
И слышу суд жестокий:
«Восстань, живи опять!»
Ветви склонялись в мое окно,
Под ветром гнулись, тянулись в окно,
И занавеска, дрожа, томясь,
На белой ленте ко мне рвалась;
Но я смотрел в окно мимо них,
Мой взор погасал в небесах голубых.
— Там, где движенья и страсти нет,
Там вечно светит нетленный свет;
О чем мы бредим во сне, сквозь сон,
Тем мир незримо всегда напоен;
Красота и смерть неизменно одно…
А ветви гнутся и рвутся в окно.
Приподняла ты тёмный полог
И умертвила милый сон, —
Но свет очей моих недолог,
И днём я скоро утомлен.
И ты зовёшь меня напрасно
То к наслажденью, то к труду, —
Внимая зову безучастно,
Я за тобою не иду.
Напрасно в разные личины
Ты облекаешь прелесть дня, —
Твои восторги и кручины
Непостижимы для меня.
Воскреснет скоро сон-спаситель,
И, разлучив меня с тобой,
Возьмёт меня в свою обитель,
Где тьма, забвенье и покой.
Я желал бы рекой извиваться
По широким и сочным лугам,
В камышах незаметно теряться,
Улыбаться небесным огням.Обогнув стародавние села,
Подремав у лесистых холмов,
Раскатиться дорогой веселой
К молодой суете городов.И, подняв пароходы и барки,
Испытав и забавы и труд,
Эти волны, свободны и ярки,
В бесконечный простор потекут.Но боюсь, что в соленом просторе —
Только сон, только сон бытия!
Я хочу и по смерти и в море
Сознавать свое вольное «я»!
Мечты, мечты,
Где ваша сладость?
Где ты, где ты,
Ночная радость?
Исчезнул он,
Веселый сон,
И одинокий
Во тьме глубокой
Я пробужден.
Кругом постели
Немая ночь.
Вмиг охладели,
Вмиг улетели
Толпою прочь
Любви мечтанья.
Еще полна
Душа желанья
И ловит сна
Воспоминанья.
Любовь, любовь,
Внемли моленья:
Пошли мне вновь
Свои виденья,
И поутру,
Вновь упоенный,
Пускай умру
Непробужденный.
Бескрылый дух, землею полоненный,
Себя забывший и забытый бог…
Один лишь сон — и снова, окрыленный,
Ты мчишься ввысь от суетных тревог.
Неясный луч знакомого блистанья,
Чуть слышный отзвук песни неземной, —
И прежний мир в немеркнущем сиянье
Встает опять пред чуткою душой.
Один лишь сон — и в тяжком пробужденье
Ты будешь ждать с томительной тоской
Вновь отблеска нездешнего виденья,
Вновь отзвука гармонии святой.
Печально верба наклоняла
Зеленый локон свой к пруду;
Земля в томленьи изнывала,
Ждала вечернюю звезду.
Сияло небо необъятно,
И в нем, как стая легких снов,
Скользили розовые пятна
Завечеревших облаков.
Молчал я, полн любви и муки,
В моей душе, как облака,
Роились сны, теснились звуки
И пела смутная тоска.
И мне хотелось в то мгновенье
Живою песнью воскресить
Все перешедшее в забвенье
И незабвенное забыть!..
Милый друг, почему бесконечная боль
Затаилась в душе огорченной твоей?
Быть счастливым себя хоть на миг приневоль,
Будь как царь водяной и как горный король,
Будь со мною в дрожанье бессвязных ветвей.Посмотри, как воздушно сиянье луны,
Как проходит она — не дыша, не спеша.
Все виденья в застывшей тиши сплетены,
Всюду свет и восторг, всюду сон, всюду сны.
О, земля хороша, хороша, хороша!
Блаженных снов ушла звезда,
И вновь не вспыхнет никогда,
Назад мы взгляд кидаем.
Там жизнь твоя и жизнь моя.
И кто убил их? Ты и я.
Мы близ теней страдаем,
Навек лишив их бытия,
Бледнеем и рыдаем.
Бежит волна волне вослед,
И тем волнам возврата нет,
И нет от них ответа.
Но мы скорбим о прежних снах,
Но мы храним могильный прах
В пустыне без привета:
Как две могилы мы — в лучах
Туманного рассвета.
Моя душа обята тьмой полночной,
Я суетой земною истомлен.
Моей душой, безгрешной, непорочной,
Владеет дивный и великий сон.
Лазурнокрылый ангел в небе реет,
На землю дева сходит, и она
Дыханьем звезд, лобзаньем неба свеет
С моей души ночные чары сна.
И день, и ночь ее прихода жду я, —
Вот-вот она покинет небосклон,
Рассеет ночь души — и, торжествуя,
Я воспою мой дивный, вещий сон!
Огни погасли в доме,
И все затихло в нем;
В своих кроватках детки
Заснули сладким сном.
С небес далеких кротко
Глядит на них луна;
Вся комнатка сиянием
Ее озарена.
Глядят из сада ветки
Берез и тополей
И шепчут: «Охраняем
Мы тихий сон детей;
Пусть радостные снятся
Всю ночь малюткам сны,
Чудесные виденья
Из сказочной страны.
Когда ж безмолвной ночи
На смену день придет,
Их грезы песня птички
Веселая прервет…
Цветы, как братьям милым,
Привет пошлют им свой,
Головками кивая,
Блестящими росой…»
Сны раздумий небывалых
Стерегут мой день.
Вот видений запоздалых
Пламенная тень.
Все лучи моей свободы
Заалели там.
Здесь снега и непогоды
Окружили храм.
Все виденья так мгновенны —
Буду ль верить им?
Но Владычицей вселенной,
Красотой неизреченной,
Я, случайный, бедный, тленный,
Может быть, любим.
Дни свиданий, дни раздумий
Стерегут в тиши…
Ждать ли пламенных безумий
Молодой души?
Иль, застывши в снежном храме
Не открыв лица,
Встретить брачными дарами
Вестников конца? 8 февраля 1902
Старым снам затерян сонник.
Все равно — сбылись иль нет.
Ночью сядь на подоконник —
Посмотри на тусклый свет.
Ничего, что так туманны
Небеса и времена:
Угадай-ка постоянный
Вид из нашего окна.
Вспомни все, что так недавно
Веселило сердце нам;
Невский вдаль уходит плавно,
Небо клонится к домам;
Смотрит серый, вековечный
Купол храма в купол звезд,
И на нем — шестиконечный,
Нам сейчас незримый крест.
Строки
Блаженных снов ушла звезда,
И вновь не вспыхнет никогда,
Назад мы взгляд кидаем.
Там жизнь твоя, и жизнь моя.
И кто убил их? Ты и я.
Мы близ теней страдаем,
Навек лишив их бытия,
Бледнеем и рыдаем.
Бежит волна волне вослед,
И тем волнам возврата нет,
И нет от них ответа.
Но мы скорбим о прежних снах,
Но мы храним могильный прах
В пустыне без привета:
Как две могилы мы — в лучах
Туманного рассвета.
Ходит сон с своим серпом,
Ходит смерть с своей косой —
Царь с царицей, брат с сестрой.— Ходи в сени, ходи в рай!
— Ходи в дедушкин сарай! Шли по рекам синим,
Шли мы по пустыням,
— Странники — к святыням.— Мы тебя не при — имем!
— Мы тебя не при — имем! — Я Христова сирота,
Растворяю ворота
Ключиком-замочком,
Шелковым платочком.— И до вас доплелась.
— Проходи! — Бог подаст! — Дом мой — немалый,
Мед мой — хваленый,
Розан мой — алый,
Виноград — зеленый… Хлеба-то! Хлеба!
Дров — полон сад!
Глянь-ка на небо —
Птички летят!
Принесите из ближних садов
Распустившихся за́ ночь цветов
И пускай их роскошный наряд
Потешает девический взгляд
Блеском красок, игрой лепестков,
Вереницей мечтаний без слов...
Если ж ночь ее очи сомкнет,
Цвет цветов для нее пропадет,
Дух цветов, ароматов волна
Пусть проникнут в видения сна
И меня в этот сон золотой
Занесут с благодатной волной...
Я окропил росой его таланта
Свои мечты и вижу: входят в парк —
Как призраки — Онегин, Иоланта,
Татьяна, Лиза, Герман, Жанна д’Арк.
Струи ручья целуют черевички…
Эскиз теней набросила луна…
И гости грез запели там, где птички
В березах спят и дремлет тишина.
О греза-сон! о, греза-чародейка!
О, греза-луч созвездия поэм!
Но вскоре жизнь, как ведьма, как злодейка,
Рассеет сна обманчивый эдем…
Мне хочется безгласной тишины,
Безмолвия, безветрия, бесстрастья.
Я знаю, быстрым сном проходит счастье,
Но пусть живут безрадостные сны.
С безрадостной бездонной вышины
Глядит Луна, горят ее запястья.
И странно мне холодное участье
Владычицы безжизненной страны.
Там не звенят и не мелькают пчелы.
Там снежные безветренные долы,
Без аромата льдистые цветы.
Без ропота безводные пространства,
Без шороха застывшие убранства,
Без возгласов безмерность красоты.