Я сегодня нашел свои старые краски.
Как часто взгляд на забытый предмет
Возвращает все обаянье ускользнувших лет!
Я сегодня нашел мои детские краски…
И странный отрок незванно ко мне вошел
И против меня уверенно сел за стол,
Достал, торопясь, тяжелую тетрадь…
Я ее не мог не узнать:
То были мои забытые, детские сказки!
Тогда я с ним заговорил; он вздрогнул, посмотрел
В избушке маленькой, в ночи глухой, угрюмой,
Сидели мы вкруг старого стола.
Беседа прервалась, и каждый думал
О чем-то о своем, и ночь тревожно шла.
В углу при тусклом, беспокойном свете
Боец читал под орудийный гул.
Я подошел к нему, он не заметил.
Из-за плеча я в книгу заглянул.
То Горький был.
Читал водитель танка
А.М. Ремизову1
По полям, по кустам,
По крутым горам,
По лихим ветрам,
По звериным тропам
Спешит бобыль-сиротинка
Ко святым местам —
Бежит в пространство
Излечиться от пьянства.
Присел под осинкой
I
О, бесприютные рассветы
в степных колхозах незнакомых!
Проснешься утром — кто ты? где ты?
Как будто дома — и не дома…
…Блуждали полночью в пустыне,
тропинку щупая огнями.
Нас было четверо в машине,
Иногда в пустыне возникают голоса, но никто не знает, откуда они.
Слова одного бедуина
1
О, Господи, молю Тебя, приди!
Уж тридцать лет в пустыне я блуждаю,
Уж тридцать лет ношу огонь в груди,
Уж тридцать лет Тебя я ожидаю.
О, Господи, молю Тебя, приди!
Мне разум говорит, что нет Тебя,
Но слепо я безумным сердцем верю,
Внушитель помыслов прекрасных и высоких,
О ты, чей дивный дар пленяет ум и вкус,
Наперсник счастливый не баснословных Муз,
Но истины святой и тайн ее глубоких!
К тебе я наконец в сомнении прихожу.
Давно я с грустию на жребий наш гляжу:
Но сил недостает решительным ответом
Всю правду высказать перед неправым светом.
В младенческие дни, когда ни взор, ни слух
Нет, я не радостно встречаю новый год,
Он жадной смерти клич над бездною могилы.
Редеет строй бойцов. За кем теперь черед?
Падет-ли юноша, в разцвете гордой силы,
Иль лавры старика, добытые в бою
За правду и любовь,—сомнутся безпощадно, —
Грядущее сильней томит печаль мою,
И новый год идет с тоскою безотрадной!
Как радостный напев в день грустных похорон,
Как пира скучнаго тяжелое похмелье,
Зовет нас жизнь: идем, мужаясь, все мы;
Но в краткий час, где стихнет гром невзгод,
И страсти спят, и споры сердца немы, —
Дохнет душа среди мирских забот,
И вдруг мелькнут далекие эдемы,
И думы власть опять свое берет.Остановясь горы на половине,
Пришлец порой кругом бросает взгляд:
За ним цветы и майский день в долине,
А перед ним — гранит и зимний хлад.
Как он, вперед гляжу я реже ныне,
И
И ночь и мрак! Как все томительно-пустынно!
Бессонный дождь стучит в мое окно,
Блуждает луч свечи, меняясь с тенью длинной,
И на сердце печально и темно.
Былые сны! душе расстаться с вами больно;
Еще ловлю я призраки вдали,
Еще желание в груди кипит невольно;
Но жизнь и мысль убили сны мои.
Путь жизненный пройдя до половины,
Опомнился я вдруг в лесу густом,
Уже с прямой в нем сбившися тропины.
Есть что сказать о диком лесе том:
Как в нем трудна дорога и опасна;
Робеет дух при помысле одном,
И малым чем смерть более ужасна.
Что к благу мне снискал я в нем, что зрел
Все расскажу, и повесть не напрасна.
Не знаю сам, как я войти сумел;
И. О СПОРТ! ТЫ—НАСЛАЖДЕНИЕ! Ты верный, неизменный спутник жизни. Нашему духу и телу ты щедро даришь радость бытия. Ты—бессмертен. Ты здравствуешь и сегодня, после крушения затерянных в веках олимпиад. Ты торжествующей вестник весны человечества. Весны, когда зарождалось упоение от гармонии разума и силы. Ты, как эстафету, передаешь нам это наследие предков. Проходят века. Жизнь торжествует. Ты живешь, не подвластный времени, спорт!
ИИ. О СПОРТ! ТЫ—ЗОДЧИЙ! Ты помогаешь находить пропорции совершеннейшего творения природы человека, торжествующего в победе и сокрушающегося в неудаче. Ты—мастер гармонии. Ты делаешь нас сильными, ловкими, статными, исправляешь недостатки, с которыми мы рождаемся. Ты особенный, необычный зодчий. Твои строительный материал—человек в движении. Ты доказал, что вечное движение—не мечта, не утопия. Оно существует. Вечное движение—это спорт.
ИИИ. О СПОРТ! ТЫ—СПРАВЕДЛИВОСТЬ! Ты указываешь прямые, честные пути, которые ищут люди для достижения целей, поставленных в жизни. Ты—беспристрастен. Ты учишь, что правила соревновании—закон. Ты требуешь: «Ни один спортсмен, выполняющий упражнения перед зрителями и судьями, не должен преступать эти правила». Ты определяешь границы между видами спорта. Нет судьи взыскательнее и строже, чем ты сам. Непоколебимо твое требование справедливых оценок за истинные достижения.
ИV. О СПОРТ! ТЫ—ВЫЗОВ! Ты требуешь борьбы. Вся сила наших мускулов сосредоточена в одном на взрыв похожем слове—спорт. Ты—трубадур. Твой пламенный, волнующий призыв находит отклик в наших сердцах. Ты спрашиваешь у вышедших на старт: зачем же сила, опыт и ловкость, если не мечтать о победном финише? Ты утверждаешь—надо мечтать. Надо сметь. Надо дерзать. Ты убеждаешь, требуешь, приказываешь. Ты зовешь людей помериться силой. Преодолеть себя.
V. О СПОРТ! ТЫ—БЛАГОРОДСТВО! Ты осеняешь лаврами лишь того, кто боролся за победу честно, открыто, бескорыстно. Ты—безупречен. Ты требуешь высокой нравственности, справедливости, моральной чистоты, неподкупности, Ты провозглашаешь: если кто-нибудь достигнет цели, введя в заблуждение своих товарищей, достигнет славы при помощи низких, бесчестных приемов, подавив в себе чувство стыда, тот заслуживает позорного эпитета, который станет неразлучен с его именем. Ты возводишь стадионы—театры без занавесей. Все свидетели всему. Никакой закулисной борьбы. Ты начертал на своих скрижалях: «Трижды сладостна победа, одержанная в благородной честной борьбе».
VИ. О СПОРТ! ТЫ—РАДОСТЬ! Ты устраиваешь праздники для тех, кто жаждет борьбы, и для тех, кто жаждет этой борьбой насладиться. Ты—ликование. Ты горячишь кровь. Заставляешь учащенно биться сердце. Как радостно, как отрадно откликнуться на твой зов. Ты раздвигаешь горизонты. Проясняешь дали. Вдохновляешь стартующих на ближний финиш. Ты врачуешь душевные раны. Печаль или скорбь одного отступает в то мгновение, когда нужно побороть все перед многооким взглядом многих. Доставляй же радость, удовольствие, счастье людям, спорт!
VИИ. О СПОРТ! ТЫ—ПЛОДОТВОРНОСТЬ! Ты преградой встаешь на пути пагубных недугов, извечно угрожающих людям. Ты—посредник. Ты рекомендуешь страждущим, немощным, хворым лучшее из лекарств. Себя. Ты примером своих сильных, здоровых, статных, мускулистых, закаленных, не поддающихся болезням приверженцев врачуешь отчаявшихся. Ты горячишь кровь. Заставляешь учащенно биться сердце. Исцеляешь от недугов. Ты—красная строка в «Кодексе здоровья». Ты утверждаешь: «В здоровом теле здоровый дух!»
VИИИ. О СПОРТ! ТЫ—ПРОГРЕСС! Ты способствуешь совершенству человека самого прекрасного творения природы. Ты—устремленность. Ты предписываешь следовать правилам и требованиям гигиены. Сдерживаешь от излишеств. Ты учишь человека добровольно, сознательно, убежденно поступать так, чтобы никакие высшие достижения, никакой рекорд не были результатом перенапряжения, не отразились на здоровье. Никаких стимуляторов, кроме жажды победы и мудрой тренировки, не признаешь ты. Ты убеждаешь, что прогресс физический и прогресс нравственный—два пути к одной цели.
ИX. О СПОРТ! ТЫ—МИР! Ты устанавливаешь хорошие, добрые, дружественные отношения между народами. Ты—согласие. Ты сближаешь людей, жаждущих единства. Ты учишь разноязыкую, разноплеменную молодежь уважать друг друга. Ты—источник благородного, мирного, дружеского соревнования. Ты собираешь молодость—наше будущее, нашу надежду—под свои мирные знамена. О спорт! Ты—мир!
1Та песня с детских лет, друзья,
Была знакома мне:
«Трансвааль, Трансвааль — страна моя,
Ты вся горишь в огне».Трансвааль, Трансвааль — страна моя!..
Каким она путем
Пришла в смоленские края,
Вошла в крестьянский дом? И что за дело было мне,
За тыщи верст вдали,
До той страны, что вся в огне,
До той чужой земли? Я даже знал тогда едва ль —
Уж поезда давно в единоборстве
С разрухой станций. Мутною свечой
Они сквозь ночь выносят непокорство
На тихий город с красной каланчой.
Пусть ночь плотна, теплушки утверждают
В ее владеньях свой солдатский быт:
Свистят и воют, дружно голодают,
Больные и облезлые на вид.
Короче день, — и реже с океана
Снимается седая ткань тумана;
Желтеет мой любимец, гордый клен,
Который прихотливою судьбою
Был с рощей разлучен родною
И здесь меж камней возращен…
Так! осень царствует, — и скоро, скоро птицы
Подымутся с полночных, грозных скал:
На полдень путь им начертал
Всемощный перст невидимой десницы.
В похвалу наук
Уже довольно лучший путь не зная,
Страстьми имея ослепленны очи,
Род человеческ из краю до края
Заблуждал жизни в мрак безлунной ночи,
И в бездны страшны несмелые ноги
Многих ступили — спаслися немноги,
Коим, простерши счастье сильну руку
И не хотящих от стези опасной
Мой меч все рушит на пути,
Мне стрел не страшен свист;
Один я стою десяти,
Зане я сердцем чист.
Лишь только в трубы протрубят,—
Стучат мечи о сталь броней,
Ломают пики и — летят
В прах всадники с коней,
И рукоплещет весь турнир.
Когда же смолкнет битвы гром,
«Премудрый может ли без цели…»
Премудрый может ли без цели
Создать на свете что-нибудь?
Ужели громы загремели,
Ужели дан светилам путь
Лишь только для игры единой,
И бытия существ причиной
Могла лишь праздность быть одна?
Премудрости ли то желанье,
Чтоб, видя твари пресмыканье,
Темнеет лес, шумя вокруг поляны,
И серая гора глядит из тьмы,
Вещают лист засохший и туманы
О постепенном шествии зимы.
Исчезло солнце в облаке угрюмо,
Прощальный взор не кинули лучи,
Природа смолкла, и томит в ночи
Ее о смерти тягостная дума.
Дал ли Рерих из России — примите.
Дал ли Аллал-Минг-
Шри-Ишвара из Тибета — примите.
Я — с ним
В час восхода я уже найду
тебя бодрствующим. Ловец!
Вооруженный сетью, войдешь
ты в лес. Ты приготовился.
Лапы елок,
Лапы елок, лапки,
Лапы елок, лапки, лапушки…
Все в снегу,
Все в снегу, а теплые какие!
Будто в гости
Будто в гости к старой,
Будто в гости к старой, старой бабушке
я
я вчера
Из сада, и зимой цветуща,
Чертога вечныя весны,
В величестве земного бога,
Екатерина, кинув взгляд
На златобисерное небо,
На синюю Неву стоящу,
Готовую пуститься в Бельт,
И обозрев вокруг Петрополь,
Улыбкою, весне подобной,
Дарит отраду всем и жизнь.
Идут ли впрок дела, иль плохо;
Успех, задержка ли в труде?
Все переходная эпоха
За всех ответствует везде.
Упившись этим новым словом,
Толкуем мы и вкривь и вкось
Как будто о явленьи новом,
Что неожиданно сбылось;
Жизнь входит в берега.
Села давнишний житель,
Я вспоминаю то,
Что видел я в краю.
Стихи мои,
Спокойно расскажите
Про жизнь мою.
Изба крестьянская.
Хомутный запах дегтя,
В путь, дети, в путь!.. Идемте!.. Днем, как ночью,
Во всякий час, за всякую подачку
Нам надобно любовью промышлять;
Нам надобно будить в прохожих похоть,
Чтоб им за грош сбывать уста и душу… Молва идет, что некогда в стране
Прекрасной зверь чудовищный явился,
Рыкающий, как бык, железной грудью;
Он каждый год для ласк своих кровавых
Брал пятьдесят созданий — самых чистых
Девиц… Увы, число огромно, боже!
Славный мороз. Ночь была бы светла
Да застилает сиянье
Месяца душу гнетущая мгла —
Жизни застывшей дыханье.
Слышится города шорох ночной,
Снег подметенный скрипит под ногой…
Дальних огней вижу мутные звезды,
Да запертые подезды…
Боже мой! Боже мой!
Поздно приду я домой!
О вождь Славян, дерзнут ли робки струны
Тебе хвалу в сей славный час бряцать?
Везде гремят отмщения перуны,
И мчится враг, стыдом покрытый, вспять,
И с Россом мир тебе рукоплескает!..
Кто пенью струн средь плесков сих внимает?
Но как молчать? Я сердцем Славянин!
Я зрел, как ты, впреди своих дружин,
В кругу вождей, сопутствуем громами,
Как Божий гнев, шел грозно за врагами.
С сугубой радостию встреть,
О муза, года обновленье,
И Александрово воспеть
На русский трон с весной вступленье,
И купно то воспеть: сей год,
С тех пор как зиждет наше благо
Романовых священный род,
Венец столетья есть втораго! О чада добльственных славян!
О Русь! народ, избранный Богом,
Чтоб до последних норда стран,
Проснись, пифииского поэта древня лира,
Вещательница дел геройских, брани, мира!
Проснись — и новый звук от струн твоих издай
И сладкою своей игрою нас пленяй —
Исполни дух святым восторгом!
Как лира дивная небесного Орфея,
Гремишь ли битвы ты — наперсники Арея
Берутся за мечи и взорами грозят;
Их бурные кони ярятся и кипят,
Сложны
и путаны
пути политики.
Стоя
на каждом пути,
любою каверзой
в любом видике
англичанка мутит.
В каждой газете
стоит картинка:
Пальмы здесь над нами шепчут, ветерок отрадный веет —
Ил-Алда! какой лазурью небо яркое синеет!
Как сверкают в нем луною минарет за минаретом,
Из садов тенистых высясь под вечерним солнца светом!
Водометы вкруг, цистерны! дело рук благочестивых —
Караван-сераи полны! слышен шум людей счастливых.—
Путник принять здесь радушно.—Дай Пророк вам многи лета,
Дай он вам не знать печалей! Им земля любима эта!
Вон по улице утихшей, завершив ужь день намазом,
В ладь гудочники пустились, и бренчат своим саазом.
Полночь било; в добрый час!
Спите, Бог не спит за нас! Как все молчит!.. В полночной глубине
Окрестность вся как будто притаилась;
Нет шороха в кустах; тиха дорога;
В пустой дали не простучит телега,
Не скрипнет дверь; дыханье не провеет,
И коростель замолк в траве болотной.
Все, все теперь под занавесом спит;
И легкою ль, неслышною стопою
Прокрался здесь бесплотный дух… не знаю.
Веселого пути
Любезному желаю
Ко древнему Дунаю;
Забудь покой, лети
За русскими орлами;
Но в поле, под шатрами,
Друзей воспоминай
И сердцу милый край,
Где ждет тебя, уныла,
Твой друг, твоя Людмила,
И
Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был обят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
«Что делать буду я? Что станется со мной?»
Врата щастия.
О век хвастливый, век златой!
Тебя в наш бдный век считают ужь мечтой!
Мгновенно озарил ты землю вновь рожденну;
Увы! на трон отрадный твой
Возсело Зло—и оковав вселенну,
До наших дней ее содержиш пленну —
И вот предания о том как говорят:
Лишь Боги гневные от смертных отвратились,
Врата златова века затворились;
1На лоне облаков румяных
Явилась скромная заря;
Пред нею резвые зефиры,
А позади блестящий Феб,
Одетый в пышну багряницу,
Летит по синеве небес —
Природу снова оживляет
И щедро теплоту лиет.2Явилось зрелище прекрасно
Моим блуждающим очам:
Среди красот неизъяснимых