Среди красот ликующей природы
Я чувствую порой,
Что близко, близко счастие трепещет
Незримо предо мной.
Когда звучат согласные напевы,
Я сердцем их ловлю,
И кажется так близко и возможно
Все то, что я люблю.
Полдень декабрьский! Природа застыла;
Грузного неба тяжелую высь
Будто надолго свинец исчернила
Всюду окрасить любовно взялись.
Смутные мысли бегут и вещают:
Там, с поднебесной, другой стороны
Светлые краски теперь проступают;
Тучи обласканы, жизни полны́.
О вечный сеятель, природа,
Даруешь всем ты сладостную жизнь;
Всех чад своих, любя, ты наделила
Наследством хижины приютной.
Высоко на карнизе храма
Селится ласточка, не зная,
Чье пышное созданье застилает,
Лепя свое гнездо.
Червяк, заткав живую ветку,
Готовит зимнее жилище
Природа всех равно дарами наградила,
Порядок положить стараясь в свете сем,
Тебе разумной быть она определила,
Произведя тебя с приятнейшим лицем.
А я из всех людей несчастнейшим родился
И от природы был ничем не одарен,
Но если я тебе, драгая, полюбился,
Я всем стал награжден.
Я любуюсь людской красотою,
Но не знаю, что стало бы с ней,
Вдохновенной и нежной такою,
Без дыхания жизни моей?
Обращаю к природе я взоры,
И склоняю внимательный слух, —
Только мой вопрошающий дух
Оживляет немые просторы, —
И, всемирною жизнью дыша,
Я не знаю конца и предела:
Не сыщет рыбы в луже,
Колико во трудах прилежен ты ни будь,
И целой год хотя ты в луже рыбу удь:
Не сыщеш ни когда ты розы в зимней стуже,
Ни мягкости во чорством калаче,
Ни жалости во пьяном полаче,
Ни разума в безмозглом риѳмаче.
Ворону говорить учил учитель:
Ворону сек, и был воронин он мучитель:
И над наукою ворону он моритъ;
Так вот и вся она, природа,
Которой дух не признает,
Вот луг, где сладкий запах меда
Смешался с запахом болот,
Да ветра дикая заплачка,
Как отдаленный вой волков,
Да над сосной курчавой скачка
Каких-то пегих облаков.
Уже весна природу украшает,
Пустив летать Зефиры на луга:
И взор и слух приятством утешает.
Струи биют играя в берега.
От теплых стран полдневных ветр дыхая,
Прелестный зрит по рощам вертоград.
Цветы, в лугах везде благоухая,
Сладчайший льют в весь воздух аромат.
Природа вся возобновилась ныне,
Противны дни сокрылись от нее;
Природа скрыта в ризе ночи,
Творенья в сон погружены,
Небес недремлющие очи
Едва мерцают с вышины.
Везде покой. Чуть ветер веет,
Отрадной свежестью дыша…
Одно мое лишь сердце млеет,
Одна грустит моя душа.
О чем же грусть? Мечты ль былые
Волнуют пламенную кровь,
Кто утомлен, тому природа —
Великий друг, по сердцу брат,
В ней что-нибудь всегда найдется
Душе звучащее под лад.
Глядишь на рощу; в колыханьи
Она шумит своей листвой,
И, мнится, будто против воли
Ты колыханью рощи — свой!
Быть может, вся Природа — мозаика цветов?
Быть может, вся Природа — различность голосов?
Быть может, вся Природа — лишь числа и черты?
Быть может, вся Природа — желанье красоты?
У мысли нет орудья измерить глубину,
Нет сил, чтобы замедлить бегущую весну,
Лишь есть одна возможность сказать мгновенью: «Стой»!
Разбив оковы мысли, быть скованным — мечтой.
Тогда нам вдруг понятна стозвучность голосов,
Мы видим все богатство и музыку цветов,
Помост его — зелёная равнина;
Ковры цветов раскинуты на нём:
Здесь снег лилей, тут пурпур розмарина,
А там зерно в отливе золотом.
От всех сторон над ним сапфирным сводом
Наклон небес торжественно навис;
А по краям зубчатым переходом
Идёт лесов готический карниз.
Дождь барабанит в окна, словно мент.
А ветер, как тупой московский пристав,
Нетерпелив, настырен и неистов,
Шумит, надеясь улучить момент,
Когда восторжествует власть его
И он сорвет иль уничтожит что-то.
О, как же опрометчива Природа,
Одобрив это злое торжество.
Но вот уже светлеет небосвод.
Наверно, скоро стихнет непогода.
О, весть ужасная! судьба ожесточенна!
О, рок, о, грозный рок! красавицы уж нет!
Которою была природа украше́нна,
Котора красила собою здешний свет.
На то ль, природа, ты ее так украшала?
На то ль ей бодрый дух и разум даровала,
Чтобы она могла собою всех прельщать?
И, свет оставя сей, принудить всех вздыхать?
Природа — книга пребольшая:
Начертаны Творца рукой
В ней мирозданья вечный строй
И тайна истин роковая.
В страницах дивных заключен
Высокой мудрости закон.
Познаний жаждою сгорая
Загадку жизни разгадать,
С правами разума дерзая
Надменной мыслью все обнять —
Что лучше может быть природы!
Взгляни, как чисты небеса!
Взгляни, как тихо льются воды,
Как на цветах блестит роса!
Послушай — внемлешь ли ты пенье
Неподкупных лесных певцов?
Кто им внушает вдохновенье?
Кто учит языку богов? Природа, всё она — природа!
Они всегда ее поют:
Как тучи с голубого свода,
Опять в природе перемена,
окраска зелени груба,
и высится высокомерно
фигура белого гриба.
И этот сад собой являет
все небеса и все леса,
и выбор мой благословляет
лишь три любимые лица.
Окрестность думает стихами,
Но мы не разбираем слов.
То нарастает, то стихает
Шальная ритмика ветров.
Неся дожди на берег дымный,
В раструбы раковин трубя,
Моря себе слагают гимны —
И сами слушают себя.
Вы все любуетесь на скалы,
Одна природа вас манит,
И возмущает вас немало
Мой деревенский аппетит.
Но взгляд мой здесь иного рода,
Во мне лицеприятья нет;
Ужели вишни не природа
И тот, кто ест их, не поэт?
Не понимаю, отчего
В природе мертвенной и скудной
Встаёт какой-то властью чудной
Единой жизни торжество.
Я вижу вечную природу
Под неизбежной властью сил, —
Но кто же в бытие вложил
И вдохновенье, и свободу?
И в этот краткий срок земной,
Из вещества сложась земного,
Как тихо стало в природе!
Вся — зренье она, вся — слух.
К последней страшной свободе
Склонился уже наш дух.Земля забудет обиды
Всех воинов, всех купцов,
И будут, как встарь, друиды
Учить с зеленых холмов.И будут, как встарь, поэты
Вести сердца к высоте,
Как ангел водит кометы
К неведомой им мечте.Тогда я воскликну: «Где же
В немолчном говоре природы,
Среди лугов, полей, лесов,
Есть звуки рабства и свободы
В великом хоре голосов...
Коронки всех иван-да-марий,
Веро́ник, кашек и гвоздик
Идут в стога, в большой гербарий, —
Утратив каждая свой лик!
Природа — прихотливейший творец.
От простоты всегда уходит в сложность.
Ей побеждать желанно невозможность.
Повсюду рассыпать дожди колец.
Нигде не говорит она: «Конец».
Чуть сотворит, и тотчас, осторожность
С мечтой слияв, крепит свой храм Всебожность,
Играя миллионами сердец.
Я воспитан природой суровой,
Мне довольно заметить у ног
Одуванчика шарик пуховый,
Подорожника твердый клинок.
Чем обычней простое растенье,
Тем живее волнует меня
Первых листьев его появленье
На рассвете весеннего дня.
Опять я очнулся с природой!
И кажется, вновь надо мной
Все радостно грезит свободой,
Все веет и дышит весной.
Опять в безотчетном томленьи,
Усталый, предавшись труду,
Я дней без труда и волненья
С каким-то волнением жду.
В искусстве—слава и свобода!
Чело великаго народа
Оно украсило венцом,
Сияя дивно над вселенной,
Как блеск созвездий неизменный
Пред Вседержителем Творцом.
Искусство—гимн души чудесный;
Его гармонией небесной
Полны долины и леса.
Вы избалованы природой;
Она пристрастна к вам была,
И наша вечная хвала
Вам кажется докучной одой.
Вы сами знаете давно,
Что вас любить немудрено,
Что нежным взором вы Армида,
Что легким станом вы Сильфида,
Что ваши алые уста,
Как гармоническая роза…
Приличий тягостные цепи
И праздность долгих вечеров
Оставил я для тихой степи
И тени сумрачных лесов.
Отшельник мира добровольный,
Природой дикой окружен,
Я здесь мечтою своевольной
Бываю редко увлечен:
Понемногу вступает в права
Ослепительно знойное лето.
Раскаленная солнцем трава
Испареньями влаги одета.Пожелтевший от зноя лопух
Развернул розоватые латы
И стоит, задыхаясь от мух,
Под высокими окнами хаты.Есть в расцвете природы моей
Кратковременный миг пресыщенья,
Час, когда перламутровый клей
Выделяют головки растенья.Утомились орудья любви,
Улыбнулась как будто природа,
Миновал Спирндон-поворот,
И, на смену отжившего года,
Народилось дитя — Новый год!
Вьются кудри! Повязка над ними
Светит в ночь Вифлеемской звездой!
Спит земля под снегами немыми —
Но поют небеса над землей.
На дворе метель и вьюга:
Под застрехой за лубьем
Принахохлились два друга,
Воробьиха с воробьем.
«Видно, плохо греет шубка;
Поплотней, что ль, рядом сесть?
Кабы нам теперь, голубка,
Да горячего поесть!..»
Только вымолвил мужчина,
Как от них невдалеке
(Дума)
Тучи носят воду,
Вода поит землю,
Земля плод приносит;
Бездна звезд на небе,
Бездна жизни в мире;
То мрачна, то светла
Чудная природа…
Депа́ пожарного служитель
Горе́ над прахом вознесен
И, как орел — эфира житель,
Всезрящим оком наделен.
Он одинок на сей вершине,
Он выше всех, он бог, он царь…
А там внизу, в зловонной тине,
Как червь, влачится золотарь, —
Для сердца нежного ужасен
Контраст клоаки и депа…
Я в жаркий полдень разлюбил
Природы сонной колыханье,
И ветра знойное дыханье,
И моря равнодушный пыл. Вступив на берег меловой,
Рыбак бросает невод свой,
Кирпичной, крепкою ладонью
Пот отирает трудовой. Но взору, что зеленых глыб
Отливам медным внемлет праздно,
Природа юга безобразна,
Как одурь этих сонных рыб. Прибоя белая черта,
Я люблю тебя больше природы,
Ибо ты как природа сама,
Я люблю тебя больше свободы,
Без тебя и свобода тюрьма!
Я люблю тебя неосторожно,
Словно пропасть, а не колею!
Я люблю тебя больше, чем можно!
Больше, чем невозможно люблю!