В журналах наших всех мыслителей исчисли.
В журналах места нет от мыслей записных;
В них недостатка нет; но в мыслях-то самих
Недостает чего-то: мысли.
Только мыслей и слов
Постигая красу, —
Жить в сосновом лесу
Между красных стволов.Быть как он, быть как все:
И любить, и сгорать…
Жить, но в чуткой красе,
Где листам умирать.
В мыслях об ином, инаком,
И ненайденном, как клад,
Шаг за шагом, мак за маком —
Обезглавила весь сад.
Так, когда-нибудь, в сухое
Лето, поля на краю,
Смерть рассеянной рукою
Снимет голову — мою.
Ничуть меня не удивляет,
Любезные друзья!
Вертится что земля:
Коперник правду утверждает.
Эй!.. на небе два солнца — не одно!
Вот это мудрено!
Часто в мысли гармония спит
И не льется словесной волною.
И молчанье бесцельно таит
Непонятный упрек над собою.
Только чувствовать, верить, узрев,
Но сказать, — не услышишь ответа…
Точно песня, весь мир облетев,
Возвратилась, ничем не согрета.23 января 1901
Какие времена! то Виллафранкский мир,
То смерть Булгарина, то взятие Шамиля!..
Нет! не пойду я слушать водевиля —
Отправлюсь лучше — к Печкину в трактир!
Чувство крылатое властно лишь миг,
Мысль вдохновенная — век.
Что головою поник?
Чувство порывное властно лишь миг.
О, поспеши, человек,
Мысль полюбить, если ты не привык!..
Чувство любовное властно лишь миг,
Мысль вдохновенная — век!
Мы все одной мыслью страдаем,
(Но я разболтаю секрет)
И сами себя уверяем
Что нету ее, ее нет!
Но мысль та растет неустанно,
Тем больше, чем старше года:
Неправда ль, нам странно, нам странно,
Что мы существуем? Ведь да?
Мысли мои утопают в бессилии.
Душно, светло, безотрадно и весело.
Ты, прозвеневшая в странном обилии,
Душу мою торжеством занавесила.
Нет Тебе имени, Неизреченная,
Ты — моя тайна, до времени скрытая,
Солнце мое, в торжество облеченное,
Чаша блаженная и ядовитая! Октябрь 1902
Поутру встаю я с мыслью:
Если б милая пришла!
Ввечеру ложусь с досадой:
Нет, и нынче не была!
И в ночи с моей тоскою
Я без сна лежу,
И в мечтах, как полусонный,
Целый день брожу.
Всё мысль да мысль! Художник бедный слова!
О жрец ее! тебе забвенья нет;
Всё тут, да: тут и человек, и свет,
И смерть, и жизнь, И правда без покрова.
Резец, орган, кисть! счастлив, кто влеком
К ним чувственным, за грань их не ступая!
Есть хмель ему на празднике мирском!
Но пред тобой, как пред нагим мечом,
Мысль, острый луч! бледнеет жизнь земная.
Ни музыки, ни мысли… ничего.
Тебе давно чистописанья мало,
Тебе давно игрой унылой стало,
Что для других — и путь, и торжество.Но навсегда вплелся в напев твой сонный,
Ты знаешь сам, — вошел в слова твои,
Бог весть откуда, голос приглушенный,
Быть может, смерти, может быть, любви.
Мозг разгорается мыслью иною,
Темных веков распахнулась картина,
Мощные крылья растут за спиною,
Будет и было слилось во едино.
Ломанных молний горящие прутья
В пепел сжигают покров мой телесный,
Кончен на долго покой перепутья;
Возле Могучий — незримый, безвестный.
Тёмные мысли — серые птицы…
Мысль одинокая нас не живит:
Смех ли ребёнка, луч ли денницы,
Струн ли дрожание — сердце молчит.Не оясняют, но отдаляют
Мысли немые желанный ответ.
Ожесточают и угашают
Нашей природы божественный свет.Тяжкие мысли — мысли сухие,
Мысли без воли — нецарственный путь.
Знаю свои и чужие грехи я,
Знаю, где можно от них отдохнуть.Мы соберёмся в скорби священной,
Памяти Апухтина
Я устал от бессонниц и снов,
На глаза мои пряди нависли:
Я хотел бы отравой стихов
Одурманить несносные мысли.
Я хотел бы распутать узлы…
Неужели там только ошибки?
Поздней осенью мухи так злы,
Дымится на бархане костерок.
Конфеты на расстеленном платке.
Старик чабан, весь в белом, как пророк,
Один в песках — и пиала в руке.Восток, Восток… Какая мысль, мудрец,
Тебя от одиночества спасёт?
Какая мысль? Ну, скажем, про овец,
Про тех овец, которых он пасёт.
Омою словом и добром.
О! Мысли белые хоромы.
Омыв слезой мой белый дом,
Омою словом и добром.
О мудрость демон бьет крылом.
О! Мудрости немые громы.
Омою словом и добром.
О! Мысли белые хоромы.
Сначала мысль, воплощена
В поэму сжатую поэта,
Как дева юная, темна
Для невнимательного света;
Потом, осмелившись, она
Уже увертлива, речиста.
Со всех сторон своих видна,
Как искушенная жена
В свободной прозе романиста;
Болтунья старая, затем
Новгородской губ., Боровичевскаго уезда, деревня Васькино
Скача-пляшет воробейко во садочке,
Как у нас то во садочке немножко,
Ровно сорок человек с человечком.
Расхорошая девица, догадайся,
Выбирай себе молодца по мысли,
Что по мысли по любови.
Новгородской губ., Боровичевского уезда, деревня Васькино
Скача-пляшет воробейко во садочке,
Как у нас то во садочке немножко,
Ровно сорок человек с человечком.
Расхорошая девица, догадайся,
Выбирай себе молодца по мысли,
Что по мысли по любови.
Я за то свою мысль ненавижу,
Что в холодном кристалле ее
Я вчерашнее счастье свое
Беспощадно развенчанным вижу.
Я за то презираю себя,
Что сегодня, как скучную сказку,
Осмею я безумную ласку
И тот миг, где я плакал, любя.
И что страстных признаний порывы,
Что мечты вдохновенный полет
Тихие окна, чёрные…
Дождик идёт шёпотом…
Мысли мои — непокорные.
Сердце полно — ропотом.Падают капли жаркие
Робко, с мирным лепетом.
Мысли — такие яркие…
Сердце полно — трепетом.Травы шепчутся сонные…
Нежной веет скукою…
Мысли мои — возмущенные,
Сердце горит — мукою… И молчанье вечернее,
Не всходи мне прежня мысль на ум,
Без тебя мне много дум,
И оставь одну грусть нести,
Ты любовна мысль прости.Уже нет жизни, лишь осталась тень,
Пред глазами меркнет день.
Ах, а ты, кою я люблю,
Слыша бедство, что терплю.Потужи в знак истинной любви;
И в другом ахъ! Щастии живи,
Чтоб тебе не видеть никогда
Таковых
Мысль о тебе меня весь день ласкает,
Как легкий, ветерок в полдневный жар цветы;
И, слово за слово, наш разговор мелькает,
И хочется, смутясь, тебе промолвить: «ты»!
Благословляю вас, мгновенья жизни полной!
Вы к медленным часам даете волю вновь.
Так от весла, в тиши, бегут далеко волны…
На крыльях, на волнах ты мчишь меня, любовь!
Февраль 1900
Чист душой ты был вчера,
Ныне действуешь прекрасно —
И от завтра жди добра;
Бывшим будущее ясно.
Будь не солнечен наш глаз —
Кто бы солнцем любовался?
Не живи Дух Божий в нас —
Кто б божественным пленялся?
Все та же мысль, все те же порыванья
К былым годам, к любви пережитой!
Усни в груди, змея воспоминанья,
Не нарушай печальный мой покой!..
От этих глаз, под жизненной грозою
Теплом любви светивших мне тогда,
В сырой земле, под каменной плитою,
Я знаю, нет давно уже следа...
Взор мой, мысль и сердце стали обольщенны,
Я люблю тебя, люблю мой свет.
Чувствы все тобою стали восхищенны,
Ничево тебя миляй мне нет.
Как с тобой не вижусь, те часы прелюты,
Ставлю ввек жизнью я пустой.
Чту прямою жизнью те одни минуты,
В кои я видаюся с тобой.
В.Я. Брюсову
Улыбнись в моё «окно»,
Иль к шутам меня причисли, —
Не изменишь, всё равно!
«Острых чувств» и «нужных мыслей»
Мне от Бога не дано.
Нужно петь, что всё темно,
Что над миром сны нависли…
Ты мысль, ты сон. Сквозь дымную метель
Бегут кресты — раскинутые руки.
Я слушаю задумчивую ель —
Певучий звон… Все — только мысль и звуки!
То, что лежит в могиле, разве ты?
Разлуками, печалью был отмечен
Твой трудный путь. Теперь их нет. Кресты
Хранят лишь прах. Теперь ты мысль. Ты вечен.
Я устал от бессонниц и снов,
На глаза мои пряди нависли:
Я хотел бы отравой стихов
Одурманить несносные мысли.
Я хотел бы распутать узлы…
Неужели там только ошибки?
Поздней осенью мухи так злы,
Их холодные крылья так липки.
Вы мне жалки, звезды-горемыки!
Так прекрасны, так светло горите,
Мореходцу светите охотно,
Без возмездья от богов и смертных!
Вы не знаете любви и ввек не знали!
Неудержно вас уводят Оры
Сквозь ночную беспредельность неба.
О! какой вы путь уже свершили
С той поры, как я в объятьях милой
Вас и полночь сладко забываю!
Ярма условностей не знает мысль моя…
Ее—со всей наивной простотою,
Со всей ее наивной наготою—
В созвучья мерных строф и воплощаю я…
Наивна и проста, как без румян ланиты,
Не знавшие белил,—во всей красе своей,
С волною по ветру распущенных кудрей
Она идет в толпе, не ведая защиты…
(Из Гёте)
Вы мне жалки, звезды-горемыки!
Так прекрасны, так светло горите,
Мореходцу светите охотно,
Без возмездья от богов и смертных!
Вы не знаете любви и ввек не знали!
Неудержно вас уводят Оры
Сквозь ночную беспредельность неба.
О! какой вы путь уже свершили
О мысль поэта! ты вольна,
Как песня вольной гальционы!
В тебе самой твои законы,
Сама собою ты стройна!
Кто скажет молнии: браздами
Не раздирай ночную мглу?
Кто скажет горному орлу:
Ты не ширяй под небесами,
На солнце гордо не смотри
И не плещи морей водами
Мысли умницы,
Благоразумницы,
А тело брезгливое,
А сердце несчастливое, —
Вот она — судьба неторопливая,
Как избавиться?
Взять бы да расправиться
С красотой лукавою
С тихой павою,
Позабавить себя новою забавою!