В энском царстве жил король —
Внёс в правленье лепту:
Был он абсолютный ноль
В смысле интеллекту.
Король покорил королеву
Черными своими кораблями,
И она «прости» сказала гневу,
И глядит покорными глазами.
Фердинанд-король был рыцарь,
Деликатности пример!
Он за собственной печатью
Запер всех нагих Венер,
А раздетых Геркулесов
Всех оставил по местам…
Не боясь мужчин обидеть,
Обижать не смел он дам.
Вы родились певцом и пажем.
Я — с золотом в кудрях.
Мы — молоды, и мы еще расскажем
О королях.Настроив лютню и виолу,
Расскажем в золоте сентябрьских аллей,
Какое отвращение к престолу
У королей.В них — демон самообороны,
Величия их возмущает роль, —
И мой король не выдержит корону;
Как ваш король.Напрасно перед их глазами
Мы простираемся в земной пыли, —
И — короли — они не знают сами,
Что — короли!
В игре, как лев, силен
Наш Пушкин Лев,
Бьет короля бубен,
Бьет даму треф.
Но пусть всех королей
И дам он бьет:
«Ва-банк!», и туз червей
Мой — банк сорвет!
Проходит дорогой
Из мира ушедший —
В короне двурогой
Король сумасшедший.
И блещут огромные
Синие
Очи —
В зловещие, темные
Линии
Ночи.
И плещут из пыли
Клочки багряницы, —
Как красные крылья
Испуганной птицы.
Он в дикое поле
Бросает
Ладони —
И дикое поле
Топочет
Погоней.
Жил-был король суровый,
Старик седой, угрюм душой;
И жил король суровый
С женою молодой.
И жил-был паж веселый
Кудряв, и юн, и смел душой;
Носил он шлейф тяжелый
За юной госпожой.
Ты помнишь эту песню?
Она грустна, она светла!
Они погибли вместе, —
Любовь обоих сожгла.
Едва от ужаса сей камень не дрожитъ;
Полночный Александр зарыт под ним лежит.
Восточный Александр с побеою вел Греков.
Где нет уж и зверей не только человековъ;
Но не был бы и сей как оный побежден,
Когда бы не был ПЕТРЪ во время то рожденъ
Солдат заспорил с королем:
Кто старше, кто важней?
Король сказал: — Давай пойдем
И спросим у людей!
Вот вышли под вечер вдвоем
С парадного крыльца
Солдат под ручку с королем
Из летнего дворца.
Идет навстречу свинопас,
Пасет своих свиней.
— Скажи, приятель, кто из нас,
По-твоему, важней?
— Ну что ж, — ответил свинопас,
Скажу я, кто важней из вас:
Из вас двоих важнее тот,
кто без другого проживет!
Ты проживешь без королей?
Солдат сказал: Изволь!
— А ты без гвардии своей?
— Ну нет! — сказал король.
Как хороша она была,
Представ пред королем,—
О том ни сказке не сказать,
Ни написать пером!
Король с престола поднялся,
Навстречу ей спеша.
«Чему дивиться?—двор шептал,—
Она так хороша»!
Она в лохмотьях нищеты
Сияла, как луна;
Одних пленяла нежность глаз,
Других—кудрей волна.
Такой блестящей красоты
Не видано в стране,
И нищей той сказал король:
«Будь королевой мне»!
Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
«Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.
Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала седой».
Трубку свою на камине нашел
И на работу ночную ушел.
Дочку мою я сейчас разбужу,
В серые глазки ее погляжу.
А за окном шелестят тополя:
«Нет на земле твоего короля…»
Властитель умирал. Льстецов придворных стая
Ждала его конца, сдувая с горностая,
Одежды короля пылинки, между тем,
Как втайне думала: «Когда ж ты будешь нем?»Их нетерпение заметно королю
И он сказал, съев ломтик апельсина:
«О верные рабы! Для вас обижу сына:
Я вам отдам престол, я сердце к вам крылю!»И только он умолк — в разнузданности дикой
Взревели голоса, сверкнули палаши.
И вскоре не было у ложа ни души, -
Лишь двадцать мертвых тел лежало пред владыкой.
Жил-был старый король,
С седой бородою да с суровою душою,
И, бедный старый король,
Он жил с женой молодою.
И жил-был паж молодой,
С головой белокурой да с веселой душою…
Носил он шлейф золотой
За царской женой молодою.
Есть старая песня одна,
Мне с самого детства ее натвердили:
Им гибель обоим была суждена…
Друг друга они слишком сильно любили…
Средь королевских всяких благ
Король Артур, король-чудак
Жил-был давным-давно…
И тем Артур известен был,
Что лишь две вещи он любил:
Раздумье и вино.
И так всю жизнь по мере сил
Король Артур грустил и пил
Немного чересчур.
И всех английских королей
Он был грустнее и пьяней,
Чудак — король Артур.
Но вот однажды юный паж
Сказал ему: «Король, нельзя ж
Грустить и день и ночь.
О, мой король, скажи, нельзя ль
Твою гнетущую печаль
Прогнать весельем прочь?»
Но, выпив залпом свой бокал,
«Мой мальчик, — сумрачно сказал
Король ему в ответ,
Король твой грустен оттого,
Что он Король. И для него
Ни в чем свободы нет».
Был старый король… (эту песню
Я, други, слыхал встарину)
Седой, и с остылой душою,
Он взял молодую жену.
Был паж с голубыми глазами,
Исполнен отваги и сил;
Он шелковый шлейф королевы,
Прекрасной и юной носил.
Докончить ли старую песню?
Звучит так уныло она…
Друг друга они полюбили,
И смерть им была суждена.
Король Фокстротт пришел на землю править,
? Король Фокстротт!
И я — поэт — его обязан славить,
? Скривив свой рот…
А если я фокстроттных не уважу
? Всех потрохов,
Он повелит рассыпаться тиражу
? Моих стихов…
Ну что же, пусть! Уж лучше я погибну
? Наверняка,
Чем вырваться из уст позволю гимну
? В честь дурака!
Отныне плащ мой фиолетов,
Берета бархат в серебре:
Я избран королем поэтов
На зависть нудной мошкаре.
Меня не любят корифеи —
Им неудобен мой талант:
Им изменили лесофеи
И больше не плетут гирлянд.
Лишь мне восторг и поклоненье
И славы пряный фимиам,
Моим — любовь и песнопенья! —
Недосягаемым стихам.
Я так велик и так уверен
В себе, настолько убежден,
Что всех прощу и каждой вере
Отдам почтительный поклон.
В душе — порывистых приветов
Неисчислимое число.
Я избран королем поэтов —
Да будет подданным светло!
В царстве троллей главный тролль
И гражданин
Был, конечно, сам король —
Только один.И бывал он, правда, лют —
Часто порол!
Но был жуткий правдолюб
Этот король.Десять раз за час серчал
Бедный король.
Каждый вечер назначал
Новый пароль.Своих подданных забил
До одного.
Правда правду он любил
Больше всего.Может, правду кто кому
Скажет тайком,
Но королю жестокому —
Нет дураков! И созвал король — вот смех! —
Конкурс шутов:
Кто сострит удачней всех —
Деньги и штоф.Что за цель? А в шутке — соль,
Доля правды там.
Правду узнавал король
По мелочам.Но всё больше корчился,
Вскоре — готов!
И плачевно кончился
Конкурс шутов.
Король вас может сделать
Всесильным богачем,
И все на этом свете
Вам будет нипочем!
Но если вы отпетый
Повеса и бездельник
И если вас прельщают
Игорные дома, —
Король вам может выдать
Любую сумму денег,
Но вряд ли он сумеет
Прибавить вам ума!..
Король вас может сделать
Военным трубачем
И все на этом свете
Вам будет нипочем!
Но если вы боитесь
Расстаться с одеялом
И если вас пугает
Мечей и сабель звон, —
Король вас может сделать
Любимым генералом,
Но сделать вас героем
Не в силах даже он!..
Король вас может сделать
Врачем иль палачом,
И все на этом свете
Вам будет нипочем!
Король изыщет способ
Возвыситься над веком,
Король вам даст возможность
Сыграть любую роль,
Но сделать негодяя
Приличным человеком —
Вот этого, простите,
Не может и король!..
Вот Вы докатились до сороковых…
Неправда, что жизнь скоротечна:
Ведь Ваш «Современник» — из «Вечно живых»,
А значит и быть ему — вечно! На «ты» не назвать Вас — теперь Вы в летах,
В царях, королях и в чекистах.
Вы «в цвет» угадали ещё в «Двух цветах»,
Недаром цветы — в «Декабристах».Живите по сто и по сто пятьдесят,
Несите свой крест — он тяжёлый.
Пусть Вам будет сорок полвека подряд:
Король оказался не голый!
Был старый король, — с сердцем мрачным, суровым;
Блистала в его голове седина.
Женился король, — и в дворце его пышном
Томилась его молодая жена.
Прекрасный был паж, — с головой белокурой;
Веселье он сердцем веселым любил;
Всегда с королевой он был неразлучно:
Он шелковый шлейф королевы носил.
Ты знаешь ли старую песенку эту?
Звучит так печально, так нежно она!
Друг друга любили они бесконечно,
И смерть им за это была суждена!
Мне снилася дочь короля молодая,
С унылым и бледным лицом.
Обнявшись, под липой густой и зеленой
Мы с нею сидели вдвоем.
«Не надо мне яркой, блестящей порфиры —
Ни трона отца твоего.
К чему они? Кроме тебя не желаю
Я в мире, дитя, ничего!»
Как быть мне твоею, она отвечала,
Зарыта в земле я лежу…
И ночью, любви повинуясь призыву —
Мой милый к тебе прихожу!..
Король негодует, то взад, то вперед
По зале пустынной шагая;
Как раненый зверь, он и мечет и рвет,
Суровые брови сдвигая.
Король негодует: «Что день, то беда!
Отвсюду зловещие вести.
Везде лихоимство, лесть, подкуп, вражда,
Ни в ком нет ни правды, ни чести...
Поджоги, убийства, разврат, грабежи,
Иуда сидит на Иуде...»
Король обратился к шуту: «О, скажи:
Куда делись честные люди?»
И шут засмеялся: «Ах ты, чудодей!
Очистив весь край понемногу,
Ты в ссылку отправил всех честных людей
И - сам поднимаешь тревогу!»
Во дворе, где каждый вечер все играла радиола,
где пары танцевали, пыля,
ребята уважали очень Леньку Королева
и присвоили ему званье короля.
Был король, как король, всемогущ.
И если другу
станет худо и вообще не повезет,
он протянет ему свою царственную руку,
свою верную руку, — и спасет.
Но однажды, когда «мессершмитты», как вороны,
разорвали на рассвете тишину,
наш Король, как король, он кепчонку, как корону —
набекрень, и пошел на войну.
Вновь играет радиола, снова солнце в зените,
да некому оплакать его жизнь,
потому что тот король был один (уж извините),
королевой не успел обзавестись.
Но куда бы я ни шел, пусть какая ни забота
(по делам или так, погулять),
все мне чудится, что вот за ближайшим поворотом
Короля повстречаю опять.
Потому что на войне, хоть и правда стреляют,
не для Леньки сырая земля.
Потому что (виноват), но я Москвы не представляю
без такого, как он, короля.
Много, много птичек
Запекли в пирог:
Семьдесят синичек,
Сорок семь сорок.
Трудно непоседам
В тесте усидеть —
Птицы за обедом
Громко стали петь.
Побежали люди
В золотой чертог,
Королю на блюде
Понесли пирог.
Где король? На троне
Пишет манифест.
Королева в спальне
Хлеб с вареньем ест.
Фрейлина стирает
Ленту для волос.
У нее сорока
Отщипнула нос.
А потом синица
Принесла ей нос,
И к тому же месту
Сразу он прирос.
В багряных лучах заходящего дня,
Под небом пустыни — мы были вдвоем.
Король мой уснул на груди у меня.
Уснул он на сердце моем.Лепечет источник: «Приди, подойди!
Водою живою тебя напою», –
— «Король мой уснул у меня на груди, –
Он вверил мне душу свою».Смоковница шепчет, вершину склоня:
«Вот плод мой душистый. Возьми и сорви»
— «Король мой уснул на груди у меня, –
Он дремлет под сенью любви».Спешат караваны: «Беги, уходи!
Несется самум!.. Ты погибнешь в песках».
«Король мой уснул у меня на груди, –
Поверю ли в гибель и страх?»Исчезли миражи, распались как дым,
Вечернее небо горит впереди.
Король мой! Ты нежно, ты свято храним.
Ты дремлешь на верной груди.
В раннем детстве верил я,
что от всех болезней
капель датского короля
не найти полезней.
И с тех пор горит во мне
огонек той веры…
Капли датского короля
пейте, кавалеры!
Капли датского короля
или королевы —
это крепче, чем вино,
слаще карамели
и сильнее клеветы,
страха и холеры…
Капли датского короля
пейте, кавалеры!
Рев орудий, посвист пуль,
звон штыков и сабель
растворяются легко
в звоне этих капель,
солнце, май, Арбат, любовь —
выше нет карьеры…
Капли датского короля
пейте, кавалеры!
Слава головы кружит,
власть сердца щекочет.
Грош цена тому, кто встать
над другим захочет.
Укрепляйте организм,
принимайте меры…
Капли датского короля
пейте, кавалеры!
Если правду прокричать
вам мешает кашель,
не забудьте отхлебнуть
этих чудных капель.
Перед вами пусть встают
прошлого примеры…
Капли датского короля
пейте, кавалеры!
Мы браво и плотно сомкнули ряды,
Как пули в обойме, как карты в колоде:
Король среди нас — мы горды,
Мы шествуем бодро при нашем народе.Падайте лицами вниз, вниз —
Вам это право дано,
Пред королём падайте ниц
В слякоть и грязь — всё равно! Нет-нет, у народа не трудная роль:
Упасть на колени — какая проблема?
За всё отвечает король,
А коль не король, ну тогда — королева! Падайте лицами вниз, вниз —
Вам это право дано,
Пред королём падайте ниц
В слякоть и грязь — всё равно!
Короли, и валеты, и тройки!
Вы так ласково тешите ум:
От уверенно-зыбкой постройки
До тоскливо замедленных дум
Вы так ласково тешите ум,
Короли, и валеты, и тройки! В вашей смене, дразнящей сердца,
В вашем быстро мелькающем крапе
Счастье дочери, имя отца,
Слово чести, поставленной на-пе,
В вашем быстро мелькающем крапе,
В вашей смене, дразнящей сердца… Золотые сулили вы дали
За узором двойных королей,
Когда вами невестам гадали
Там, в глуши, за снегами полей,
За узором двойных королей
Золотые сулили вы дали… А теперь, из потемок на свет
Безнадежно ложася рядами,
Равнодушное да или нет
Повторять суждено вам годами,
Безнадежно ложася рядами
Из зеленых потемок на свет.
Сто сарацинов я убил во славу ей —
Прекрасной Даме посвятил я сто смертей!
Но сам король, лукавый сир,
затеял рыцарский турнир.
Я ненавижу всех известных королей!
Вот мой соперник — рыцарь Круглого стола.
Чужую грудь мне под копьё король послал,
Но в сердце нежное её
моё направлено копьё…
Мне наплевать на королевские дела!
Герб на груди его — там плаха и петля,
Но будет дырка там, как в днище корабля.
Он самый первый фаворит,
к нему король благоволит,
Но мне сегодня наплевать на короля!
Король сказал: «Он с вами справится шаля!»
И пошутил: «Пусть будет пухом вам земля!»
Я буду пищей для червей,
тогда он женится на ней…
Простит мне Бог, я презираю короля!
Вот подан знак — друг друга взглядом пепеля,
Коней мы гоним, задыхаясь и пыля.
Забрало поднято — изволь!
Ах, как волнуется король!..
Но мне, ей-богу, наплевать на короля!
Теперь всё кончено — пусть отдохнут поля.
Вот хлещет кровь его на стебли ковыля.
Король от бешенства дрожит,
но мне она принадлежит!
Мне так сегодня наплевать на короля!..
Нет, в замке счастливо мы не зажили с ней —
Король в поход послал на сотни долгих дней.
Не ждёт меня мой идеал,
ведь он — король, а я — вассал,
И рано, видимо, плевать на королей!
Отныне плащ мой фиолетов,
Берэта бархат в серебре:
Я избран королем поэтов
На зависть нудной мошкаре.
Меня не любят корифеи —
Им неудобен мой талант:
Им изменили лесофеи
И больше не плетут гирлянд.
Лишь мне восторг и поклоненье
И славы пряный фимиам,
Моим — любовь и песнопенья! —
Недосягаемым стихам.
Я так велик и так уверен
В себе, настолько убежден —
Что всех прощу и каждой вере
Отдам почтительный поклон.
В душе — порывистых приветов
Неисчислимое число.
Я избран королем поэтов —
Да будет подданным светло!
Всадник несется на борзом коне
Свежею пущей лесной;
То запоет он, то в рог затрубит,
Весел и волен душой.
Крепки литые доспехи его,
Дух не сломился от бед.
Он это — Львиное Сердце Ричард,
Божьего воинства цвет.
«Здравствуй на родине! — слышен ему
Радостный лепет ветвей, —
Слава, король наш, что вырвался ты
Цел из австрийских когтей!»
Полною грудью он пьет благодать
Вольного божьего дня;
Вспомнил о смраде австрийской тюрьмы —
Гонит и шпорит коня!
В ежовых сотах, семечками полных,
Щитами листьев жесткий стан прикрыв,
Над тыквами цветет король-подсолнух,
Зубцы короны к солнцу обратив.Там желтою, мохнатою лампадкой
Цветок светился пламенем шмеля,
Ронял пыльцу. И в полдень вонью сладкой
Благоухала черная земля.Звенел июль ордою золотою,
Раскосая шумела татарва,
И ник, пронзенный вражеской стрелою,
Король-подсолнух, брошенный у рва.А в августе пылали мальвы-свечи,
И целый день, под звон колоколов,
Вокруг него блистало поле сечи
Татарской медью выбритых голов.
Лечу по серому шоссе.
А ветер листья носит.
И я от ветра окосел,
И я глотаю осень.
Я распрощался навсегда
Со школою постылой!
И в лужах квакает вода,
Как пробки от бутылок.
Я пролетаю над землей
И весело и льдисто.
И даже ветер изумлен
И велосипедисты.
Кукушка хнычет: «Оглянись!»
Кукушка, перестаньте!
Кукушка, вы ж анахронизм,
Вы клякса на диктанте.
И, содрогаясь до корней,
Мне роща просипела:
— Ты самый сладкий из парней,
Король велосипеда.
Ты по душе пришелся мне,
Веселый, словно прутик.
И мне милее старых пней
Тот, кто педали крутит.
Храбрись, король! — И я храбрюсь.
Свистит, как розги, хворост.
И я лечу по сентябрю
И сохраняю скорость.
Щекочет ветер мой висок.
Двенадцать лет всего мне…
А дальше хуже было все.
И дальше я не помню.
Боксы и хоккеи — мне на какого чёрта!
В перспективе — челюсти или костыли.
А лёгкая атлетика — королева спорта,
От неё рождаются только короли.Мне не страшен серый волк и противник грубый —
Я теперь на тренерской в клубе «Пищевик».
Не теряю в весе я, но теряю зубы
И вставною челюстью лихо ем шашлык.К слову о пророчестве — обещают прелести.
Только нет их, почестей, — есть вставные челюсти.Да о чём — ответьте-ка! — разгорелся спор-то?
Всё равно ведь в сумме-то — всё одни нули.
Лёгкая атлетика — королева спорта,
Но у ней рождаются не только короли.