Найдено стихов - 1189.
На одной странице показано - 35.
Чтобы посмотреть как можно больше стихов из коллекции, переходите по страницам внизу экрана.
Стихи отсортированы так, что в начале Вы будете видеть более короткие стихи.
На последней странице Вы можете найти самые длинные стихи по теме.
О, то был час,—о, то был час,
Когда кошмары, налегая,
Всю смелость выпивают в нас,—
Но быстро опознал врага я.
Был в вихре вражьих голосов,
Но шел путем ведуще-тесным,
И при качании весов
Был найден ценно-полновесным.
Как золотистое зерно,
Как самородок, в прахах цельный,
Как многозмейное звено,
Что держит якорь корабельный.
Есть некий час…
Тютчев.
Есть некий час — как сброшенная клажа:
Когда в себе гордыню укротим.
Час ученичества, он в жизни каждой
Торжественно-неотвратим.
Высокий час, когда, сложив оружье
К ногам указанного нам — Перстом,
Мы пурпур Воина на мех верблюжий
Сменяем на песке морском.
О этот час, на подвиг нас — как Голос
Вздымающий из своеволья дней!
О этот час, когда как спелый колос
Мы клонимся от тяжести своей.
И колос взрос, и час веселый пробил,
И жерновов возжаждало зерно.
Закон! Закон! Еще в земной утробе
Мной вожделенное ярмо.
Час ученичества! Но зрим и ведом
Другой нам свет, — еще заря зажглась.
Благословен ему грядущий следом
Ты — одиночества верховный час!
Ужель наступит этот час
На Петропавловских курантах,
Когда столица в первый раз
Заблещет в этот страшный час
В слезах, как ранее в бриллиантах?!
Ужель наступить этот час
На Петропавловских курантах?..
Ужель наступит этот год
Над Петербургом вечно-звонным,
Когда гранит во прах падет
И кровь забрызжет небосвод
И ахнет твердь гранитным стоном?!
Ужель наступить этот год
Над Петербургом вечнo-звонным?..
В часы ночные, ледяные,
Осатанев от маеты,
Я брошу в небо позывные
Семидесятой широты.Пускай геолог бородатый,
Оттаяв циркуль на костре,
Скрестит мои координаты
На заколдованной горе.Где, как Тангейзер у Венеры,
Плененный снежной наготой,
Я двадцать лет живу в пещере,
Горя единственной мечтой, Что, вырываясь на свободу
И сдвинув плечи, как Самсон,
Обрушу каменные своды
На многолетний этот сон.
Тускнеющий вечерний час,
Река и частокол в тумане…
Что связывает нас? Всех нас?
Взаимное непониманье.Все наши беды и дела,
Жизнь всех людей без исключенья…
Века, века она текла,
И вот я принесен теченьем —В парижский пригород, сюда,
Где мальчик огород копает,
Гудят протяжно провода
И робко первая звезда
Сквозь светлый сумрак проступает.
У выжженной врагами деревушки,
Где только трубы чёрные торчат,
Как смертный суд, стоят литые пушки,
Хотя они пока ещё молчат.
Но час придёт, но этот час настанет,
И враг падёт в смятенье и тоске,
Когда они над грозным полем брани
Заговорят на русском языке.
Мы знаем: время растяжимо.
Оно зависит от того,
Какого рода содержимым
Вы наполняете его.Бывают у него застои,
А иногда оно течет
Ненагруженное, пустое,
Часов и дней напрасный счет.Пусть равномерны промежутки,
Что разделяют наши сутки,
Но, положив их на весы,
Находим долгие минутки
Н очень краткие часы.
В час, когда мой милый брат
Миновал последний вяз
(Взмахов, выстроенных в ряд),
Были слёзы — больше глаз.
В час, когда мой милый друг
Огибал последний мыс
(Вздохов мысленных: вернись!)
Были взмахи — больше рук.
Точно руки — вслед — от плеч!
Точно губы вслед — заклясть!
Звуки растеряла речь,
Пальцы растеряла пясть.
В час, когда мой милый гость…
— Господи, взгляни на нас! —
Были слёзы больше глаз
Человеческих и звёзд
Атлантических…
Бог, избавь от глаза нас,
Защити на слабый час,
Сохрани от черного,
Серо-голубого,
Ласкового, злого,
Желтого, укорного,
Синего, немого,
От зеленолистного,
Горько-ненавистного,
Лживого, завистного,
Ясного, лихого,
Женского, мужского,
И от полуночного,
От совсем бессрочного,
От непостижимого,
Нам неощутимого,
Но неотвратимого,
Бог, избавь от глаза нас,
В глазе жизнь — и смертный час.
Час ночной отраден
Для бесстрашного душой.
Воздух нежен и прохладен,
Тёмен мрак ночной.
Только звёзд узоры,
Да вдали кой-где огни
Различают смутно взоры.
Грусть моя, усни!
Вся обычность скрыта,
Тьмою скрыты все черты.
Ночь — безмолвная защита
Мне от суеты.
Кто-то близко ходит,
Кто-то нежно стережёт,
Чутких глаз с меня не сводит,
Но не подойдёт.
Случайности, как бабочки весной;
Осенний дом оне не посетят,
Где каждый час давно разсчитан мной,
Где и мечты подолгу не гостят.
Молчат ряды давно закрытых книг,
Молчит печаль давно изжитых мук:
Здесь все равно, что год, что час, что миг,
Здесь циферблат не недруг и не друг.
Смеркалось, жаркий день бледнел неуловимо,
Над озером туман тянулся полосой,
И кроткий образ твой, знакомый и любимый,
В вечерний тихий час носился предо мной.Улыбка та ж была, которую люблю я,
И мягкая коса, как прежде, расплелась,
И очи грустные, по-прежнему тоскуя,
Глядели на меня в вечерний тихий час.
Держала мама наши руки,
К нам заглянув на дно души.
О, этот час, канун разлуки,
О предзакатный час в Ouchy! — «Все в знаньи, скажут вам науки.
Не знаю… Сказки — хороши!»
О, эти медленные звуки,
О, эта музыка в Ouchy! Мы рядом. Вместе наши руки.
Нам грустно. Время, не спеши!..
О, этот час, преддверье муки,
О вечер розовый в Ouchy!
Покрывается сердце инеем —
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока —
Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, —
За избранных
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!
И у часов стучали зубы.
Сорящие секундами часы.
Как ваша медленность тяготна!
Вы — времени сыпучего весы!
Что вами сделано — бесповоротно!
Ваш бег колеблет черепа власы,
В скольжении своем вольготны,
На выю лезвие несущие косы
С жестокотиканьем, злорадны беззаботно.
В небе тают облака,
И, лучистая на зное,
В искрах катится река,
Словно зеркало стальное…
Час от часу жар сильней,
Тень ушла к немым дубровам,
И с белеющих полей
Веет запахом медовым.
Чудный день! Пройдут века —
Так же будут, в вечном строе,
Течь и искриться река
И поля дышать на зное.
В часы забав, во дни пиров,
Пред божеством благоговея,
Поэты славили любовь
И пышный факел Гименея.Он горячо волнует грудь
И сквозь покров полупрозрачный
На расцвеченный кажет путь
И жениху и новобрачной.И мы отраду возвестим
Князьям сегодняшнего пира;
Споет о счастьи молодым
Моя стареющая лира.На юность озираясь вновь
И новой жизнью пламенея,
Ура! и я хвалю любовь
И пышный факел Гименея! 30 апреля 1889
В час, когда гений вечерней прохлады
Жизнь возвращает цветам,
К Озеру Снов, по знакомым тропам,
Медленно тянутся гады.
Там они, в ясной и чистой тиши,
Водят круги омерзительной пляски,
Правят под месяцем липкие ласки,
Слизью сквернят камыши.
В жуткой тревоге святые виденья
К небу восходят, как белый туман;
Сны мои черны, — и снова я пьян
Мутным вином искушенья.
В глубокий час молчания ночного
Тебе я слово тайное шепну.
Тогда закрой глаза и снова
Увидишь ты мою страну.
Доверься мне опять, иди за мною,
На здешний мир не поднимая глаз,
Пока, об ятый тихой мглою,
Полночный светоч не угас, —
И всё, о чём душа твоя томится,
И для чего не надо слёз и слов,
Перед тобою загорится
В ночной стране безмолвных снов.
Некоторым — не закон.
В час, когда условный сон
Праведен, почти что свят,
Некоторые не спят:
Всматриваются — и в скры-
тнейшем лепестке: не ты!
Некоторым — не устав:
В час, когда на всех устах
Засуха последних смут —
Некоторые не пьют:
Впытываются — и сти-
снутым кулаком — в пески!
Некоторым, без кривизн —
Дорого даётся жизнь.
Есть некий час всемирнаго молчанья,
И в оный час явлений и чудес
Живая колесница мирозданья
Открыто ка̀тится в святилище небес.
Тогда густеет ночь, как хаос на водах…
Безпамятство, как Атлас, давит сушу;
Лишь музы девственную душу
В пророческих тревожат боги снах!
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки.
Я хотел бы тебе рассказать,
Как мне страшно в старинном дворце,
Рассказать тебе все, но молчать
Я обязан с мученьем в лице…
Но когда бы тебе рассказать!..
Ты мне можешь не верить, мой друг,
Что червями исползан покой,
Что в углу притаился паук,
Весь кровавый паук — вот какой!
Но попробуй поверить, мой друг…
А в двенадцать часов… не могу…
Не могу продолжать, извини…
Для бессмертья я смерть берегу…
Ах, зачем прекращаются дни:
Ведь в двенадцать часов… не могу!..
Чтобы ходики
Ходили,
А будильники будили
И всегда любой из нас
Точно знал,
Который час,
По каким часам
Вставать,
По каким часам
В кровать, —
В часовой мастерской
Чинят время день-деньской.
Входит с жалобой старушка:
— Как же мне не горевать!
Из моих часов
Кукушка
Перестала куковать… —
Всё понятно старику,
Старику часовщику.
Из окошечка резного
Снова слышится: «Ку-ку!»
Мы в часы мячом попали,
Со стола часы упали.
Под столом раздался звон,
И пружина вышла вон.
Мы сказали:
— Дядя Ваня,
Мы давно знакомы с вами.
Неужели в этот раз
Вы не выручите нас?
Щуря глаз
И хмуря брови,
Поворчав себе в усы,
Часовщик Иван Петрович
Осторожно взял часы.
Всё понятно старику,
Старику часовщику.
Мы теперь приходим в класс
Раньше всех на целый час.
Вечерние часы перед столом.
Непоправимо белая страница.
Мимоза пахнет Ниццей и теплом.
В луче луны летит большая птица.
И, туго косы на ночь заплетая,
Как будто завтра нужны будут косы,
В окно гляжу я, больше не грустя,
На море, на песчаные откосы.
Какую власть имеет человек,
Который даже нежности не просит!
Я не могу поднять усталых век,
Когда мое он имя произносит.
Есть перед боем час — всё выжидает:
Винтовки, кочки, мокрая трава.
И человек невольно вспоминает
Разрозненные, темные слова.
Хозяин жизни, он обводит взором
Свой трижды восхитительный надел,
Все, что вчера еще казалось вздором,
Что второпях он будто проглядел.
Как жизнь недожита! Добро какое!
Пора идти. А может, не пора!..
Еще цветут горячие левкои.
Они цвели… Вчера… Позавчера…
Смилостивилась погода,
Дождик перестал.
Час от часу, год от года,
Как же я устал! Даже не отдать отчета,
Боже, до чего!
Ни надежды. Ни расчета.
Просто — ничего.Прожиты тысячелетья
В черной пустоте.
И не прочь бы умереть я,
Если бы не «те».«Те» иль «эти»? «Те» иль «эти»?
Ах, не все ль равно
(Перед тем, как в лунном свете
Улететь в окно).
Бодрствуйте, молитесь обо мне,
Все, держащие души моей осколок;
Ныне час — настал, и путь не долог;
Все свершается, что видела во сне.
Дух в томленьи смертном изнемог;
Братья крепким сном забылись;
Час настал; дороги завершились;
И с душой моею только Бог.
Пожелтевшие гравюры,
Рамок круглые углы,
И пастушки и амуры
Одинаково милы.В окна светит вечер алый
Сквозь деревья в серебре,
Золотя инициалы
На прадедовском ковре.Шелком крытая зеленым
Мебель низкая — тверда,
И часы с Наполеоном —
Все тридцатые года.«Быть влюбленну, быть влюбленну», —
Мерно тикают часы.
Ах, зачем Наполеону
Подрисованы усы!
Женские очи
Смотрят вкруг нас;
Час поздней ночи,
Радостный час!
Дню — все заботы!
Ночи — восторг!
Пей! Что за счеты!
Пей! Что за торг!
В чаше — веселье,
В песне — размах,
Мир нам не келья,
Кто тут монах?
Женская ласка
К утру сильней,
Ярче окраска
Губ и очей!
Женские очи
Смотрят вкруг нас;
Час поздней ночи,
Радостный час...
Поздний час. Корабль и тих и темен,
Слабо плещут волны за кормой.
Звездный свет да океан зеркальный —
Царство этой ночи неземной.
В царстве безграничного молчанья,
В тишине глубокой сторожат
Час полночный звезды над морями
И в морях таинственно дрожат.
Южный Крест, загадочный и кроткий,
В душу льет свой нежный свет ночной
И душа исполнена предвечной
Красоты и правды неземной.
Исчезнет мир в тот самый час,
Когда исчезну я,
Как он угас для ваших глаз,
Ушедшие друзья.
Не станет солнца и луны,
Поблекнут все цветы.
Не будет даже тишины,
Не станет темноты.
Нет, будет мир существовать,
И пусть меня в нем нет,
Но я успел весь мир обнять,
Все миллионы лет.
Я думал, чувствовал, я жил
И все, что мог, постиг,
И этим право заслужил
На свой бессмертный миг.
Что поют часы-кузнечик,
Лихорадка шелестит
И шуршит сухая печка —
Это красный шелк горит.
Что зубами мыши точат
Жизни тоненькое дно —
Это ласточка и дочка
Отвязала мой челнок.
Что на крыше дождь бормочет —
Это черный шелк горит,
Но черемуха услышит
И на дне морском простит.
Потому что смерть невинна,
И ничем нельзя помочь,
Что в горячке соловьиной
Сердце теплое еще.
В час, когда любовниц милых,
Но чужих я наблюдаю
И с дверей чужой красотки
Глаз, тоскуя, не спускаю,
Может быть, другой такой же
У моих окошек бродит
И к дверям моей подружки
Переглядываться ходит.
Как все это человечно!
Убери с пути все беды,
Боже правый, и даруй нам
Всем — и счастья и победы.
И новые волны,
В непознанный час,
Все новые волны
Вставали для нас.
Шумели, сверкали,
И к дали влекли,
И гнали печали,
И пели вдали:
«Гляди, погляди же,
Как бездна светла!
Все ближе и ближе
Лазурная мгла!»
Как синие горы,
Упавшие вниз,
Морские узоры
В громаду слились.
Закрыли громадой
Меня и тебя.
Я гибну с отрадой,
Я гасну любя.
В загадочном взоре,
Волнуясь, тону,
И слушаю в Море
Морскую волну.