1.
ВОЗРОЖДЕНИЕ.
Возвращение к жизни, и первый сознательный взгляд.
—„Мистер Хайд, или Джикиль?“ два голоса мне говорят.
Почему жь это „Или“? я их вопрошаю в ответ.
Разве места обоим в душе зачарованной нет?
Где есть день, там и ночь. Где есть мрак, там и свет есть всегда.
1.
ВОЗРОЖДЕНИЕ
Возвращение к жизни, и первый сознательный взгляд.
— «Мистер Хайд, или Джикиль?» два голоса мне говорят.
Почему ж это «Или»? я их вопрошаю в ответ.
Разве места обоим в душе зачарованной нет?
Где есть день, там и ночь. Где есть мрак, там и свет есть всегда.
Я долго медлил и внимал
Напевам вышняго орла.
Луна была как бы опал,
Лик Солнца был воздушно-ал,
Как будто кровью истекал,
И кровь ужь бледною была.
То не был день. Ни день, ни ночь.
Я был на бархатном лугу.
О, пой, орел! Пророчь, пророчь!
Я долго медлил и внимал
Напевам вышнего орла.
Луна была как бы опал,
Лик Солнца был воздушно-ал,
Как будто кровью истекал,
И кровь уж бледною была.
То не был день. Ни день, ни ночь.
Я был на бархатном лугу.
О, пой, орел! Пророчь, пророчь!
Огнепоклонником я прежде был когда-то,
Огнепоклонником останусь я всегда.
Мое индийское мышление богато
Разнообразием рассвета и заката,
Я между смертными — падучая звезда.
Средь человеческих бесцветных привидений,
Меж этих будничных безжизненных теней,
Я вспышка яркая, блаженство исступлений,
Игрою красочной светло венчанный гений,
ВИДЕНИЕ
Пророк, с душой восторженной поэта,
Чуждавшейся малейшей тени зла,
Один, в ночной тиши, вдали от света,
Молился он, — и Тень к нему пришла.
Святая Тень, которую увидеть
Здесь на земле немногим суждено.
Тем избранным с ней говорить дано,
Что могут бескорыстно ненавидеть
Мне снятся поразительные сны.
Они всегда с действительностью слиты,
Как в тающем аккорде две струны.
Те мысли, что давно душой забыты,
Как существа, встают передо мной,
И окна снов гирляндой их обвиты.
Они растут живою пеленой,
Чудовищно и страшно шевелятся,
Высо́ко на парижской Notrе Damе
Красуются жестокие химеры.
Они умно́ уселись по местам.
В беспутстве соблюдая чувство меры,
И гнусность доведя до красоты,
Они могли бы нам являть примеры.
Лазурный фон небесной пустоты
Обогащен красою их несходства,
Огонь приходит с высоты,
Из темных туч, достигших грани
Своей растущей темноты,
И порождающей черты
Молниеносных содроганий.
Огонь приходит с высоты,
И, если он в земле таится,
Он лавой вырваться стремится,
Из подземельной тесноты,
Когда ж с высот лучом струится,