Кто движется в лунном сиянье чрез поле
Извечным движеньем планет?
Владычица Эстии, фея Eiole.
По-русски eiole есть: нет.
В запрете есть боль. Только в воле нет боли.
Поэтому боль в ней всегда.
Та боль упоительна. Фея Eiole
Контраст утверждения: да.
Она в осиянном своем ореоле,
В своем отрицанье всего,
Влечет непостижно. О фея Eiole,
Взяв все, ты не дашь ничего…
И в этом услада. И в боли пыл воли.
И даже надежда — тщета.
И всем своим обликом фея Eiole
Твердит: «Лишь во мне красота».
Над озером полянка,
Полянка шустрой белки.
Там фея и вакханка
Затеяли горелки.
Строга, надземна фея,
Вакханка — как чертенок.
И ветерок, арфея
Над озером, так звонок.
Вокруг полянки — сосны,
Под соснами прохлада,
А в ней спесиво-косны,
Как бы из шоколада,
Грибы, что ледовыми
Зовутся знатоками,
И над полянкой — имя
Поэта, точно знамя!..
Я жду тебя в замке, седом и старинном,
Которому вскоре шестьсот,
Стоящем в холмистом краю у долины
В преддверьи альпийских высот.
Пока я живу в нем, я замком владею
(Кому и владеть, как не мне?).
Я жду тебя в замке, как добрую фею
Из Боснии черной, извне.
Ты пишешь: «Несу тебе солнце!» Ты пишешь:
«Тебе возрожденье несу!»
И тем, что ты пишешь, мне в сердце колышешь
Отраду в словенском лесу.
Ты слышишь ли сердца растущие стуки,
Скорбь ночью, восторг по утрам?
Ты видишь ли в муке простертые руки
За Дрину, к босанским горам?
Я гибну. Я слабну. Я гасну без света.
Почти ничего уже нет.
Я жду тебя в замке, мне данном на лето,
Как фею, несущую свет!
По слезным лестницам, как белка, прыгая,
Крепясь при публике, во сне рыдая,
Мелькает белая, святая, тихая,
Такая скромная и молодая.
И в годы-сумерки, и в зори вешние,
И в жизни вечером — одна и та же:
Всегда безвестная, всегда нездешняя,
Покоя раненых она на страже.
В палатах буднично, — и удивительно ль,
Что фея белая больным желанна?
Кто поднимается, кто руку вытянул,
Смеются ласково и осиянно.
Полетом голубя бинты покажутся,
Шампанским вспенится лекарство в склянке,
И что-то доброе такое скажется,
Непроизвольное сестре-смуглянке…
Негромким отзвуком, неясным отблеском
Сестры и матери, жены, невесты
Провеет строгая героям доблестным,
А где расплачется — то свято место!
В ландо моторном, в ландо шикарном
Я проезжаю по Островам,
Пьянея встречным лицом вульгарным
Среди дам просто и — "этих" дам.
Ах, в каждой "фее" искал я фею
Когда-то раньше. Теперь не то.
Но отчего же я огневею,
Когда мелькает вблизи манто?
Как безответно! Как безвопросно!
Как гривуазно! Но всюду — боль!
В аллеях сорно, в куртинах росно,
И в каждом франте жив Рокамболь.
И что тут прелесть? И что тут мерзость?
Бесстыж и скорбен ночной пуант.
Кому бы бросить наглее дерзость?
Кому бы нежно поправить бант?