Тени гор высоких
На воду легли:
Потянулись чайки
Белыя вдали.
Тихо все… томленьем
Дышет грудь моя…
Как теперь бы крепко
Обнял друга я!
Пусть горит лампада,
Пусть очаг пылает,
Пусть сияет в небе
Месяц в сонме звездном,
Пусть и солнце блещет:
Если мне не светят
Ненаглядной очи,
Мир передо мною
Мглой ночной окутан.
Пойми любовь! Ищи во взорах милой
Небесных благ, а не земных страстей;
Чтобы святой душа окрепла силой
И не погас бы луч звезды твоей!
Пойми любовь! Найди в очах прекрасной
Не огнь пылающий, но мирный свет,
Чтоб он тебе служил лампадой ясной,
А не спалил бы жизнь твою, поэт.
От угрюмых скал громадных
Тени на воду ложатся,
Стаи чаек белогрудых
В голубой дали кружатся…
Тишина кругом… Томленьем
И тоской душа обята, —
В этот час, я, как бы сильно
Сжал в обятьях, друга, брата…
О, нет, за красоту ты не люби меня
И не люби за то, что я живу богато:
За красоту люби сиянье дня,
А за богатство — серебро и злато.
И не люби меня за молодость мою:
Люби весну, — она все та же бесконечно.
Меня люби за то, что я люблю,
И что любить тебя я буду вечно!
Как не вижу — только б увидаться;
Увидал — охота цаловаться;
Поцалую — сросся бы с тобой,
Светлоокая, и телом и душой!
Груди волнуются; кудри трубчатые
Бьются, дрожа за спиной;
Почки лилеи, глаза ея сжатые
Брызнули страстной росой;
Блещут как жемчугом щеки пушистыя
Влагой любовной борьбы;
Медом поят меня губы душистыя…
Я ль не извранник судьбы?