Не печалься, не качайся
Под тяжёлой ношей золотой,
Ведь на приисках начальство
С позолоченной душой! Как узнаешь, что он хочет,
Что он на сердце таит?
Он сначала пропесочит,
А потом позолотит!
В Африке, в районе Сенегала,
Европейцам — форменный бардак:
Женщины хоть носят покрывала,
А мужчины ходят просто так.
__________________
Сами независимость хотели,
А теперь пеняйте на себя!
Нынче мне не до улыбок,
Я возле дома иду,
Слишком уж много ошибок
Сделано в этом году.И что ни шаг, то оплошность,
Словно в острог заключён…
Крупнопанельная пошлость
Смотрит с обеих сторон.
Ты не вейся, чёрный ворон,
Не маши бойцу крылом,
Не накличешь сердцу горя,
Всё равно своё возьмём! В ночки тёмные, чужие
Всё мне снятся Жигули…
Ой, не спите, часовые,
Как бы нас не обошли.
Пишет мне сестричка, только
В буквы слёзы льёт,
Пишет, что гуляет Колька —
Только дым идёт.Всё до поры до времени,
Потом растает дым,
Отпустят в октябре меня,
Тогда и поглядим, посмотрим.
Мне, может, крикнуть хочется, как встарь:
«Привет тебе, надёжа-государь!»
Да некому руки поцеловать.
Я не кричу, я думаю: не ври!
Уже перевелись государи
Да не на что, не на что уповать.
Нынче он закончил вехи —
Голова его трещит…
Каковы зато успехи
На спортивном поприще! На любовном фронте — нуль,
На спортивном — тысяча,
Он представлен к ордену
И в печати высечен.
Всю Россию до границы
Царь наш кровью затопил,
А жену свою, царицу,
Колька Гришке уступил.
За нескладуху—неладуху —
Сочинителю по уху!
Сочинитель — это я,
А часового бить нельзя!
Знаю,
Когда по улицам, по улицам гуляю,
Когда по лицам ничего не понимаю.
И в нос, в глаз, в рот, в пахБили
И ничего и никогда не говорили,
А только руки в боки нехотя ходили.
Есть всегда и стол, и кров
В этом лучшем из миров,
Слишком много топоров
В этом лучшем из миров,
Предостаточно шнуров
В этом лучшем из миров…
Не хватает доноров
и докторов.
Что ж сидишь ты сиднем,
Да ещё в исподнем?
Ну-ка, братка, выйдем
В хмеле прошлогоднем! Кабы нам в двустволку
Пули ли, пыжи ли —
Мы б с тобой по волку
Насмерть положили.
Ох, ругает меня милка,
Голова болит ещё.
Я заветную бутылку
Из-за шкафа вытащу.И когда начнется спор, ну
Откупорю разом я
И по-тихому, в уборной,
Чокнусь с унитазом я…
Схлынули вешние воды,
Высохло всё, накалилось.
Вышли на площадь уроды —
Солнце за тучами скрылось.А урод на уроде
Уродом погоняет.
Лужи высохли вроде,
А гнилью воняет.
Смех, веселье, радость —
У него всё было,
Но, как говорится, жадность
Фраера сгубила… У него — и то, и сё,
А ему — всё мало!
Ну, так и накрылось всё,
Ничего не стало.
Ох, проявите интерес к моей персоне!
Вы, в общем, сами — тоже форменная соня,
Без задних ног уснете — ну-ка, добудись, -
Но здесь сплю я — не в свои сони не садись!
И отец давал ему отцовского пинка:
«Двойки получаешь, неразумный ты детина!
Твой отец в тринадцать лет уже был сын полка,
Ну, а ты пока ещё — всего пока сын сына!»
Ах, проявите интерес к моей персоне!
Вы, в общем, сами — тоже форменные сони,
Без задних ног уснёте — ну-ка, добудись!
Но здесь сплю я — не в свои сони не садись!
Не давали мне покоя
Твои руки, твои губы,
Мое дело воровское
Шло на убыль, шло на убыль.Я всё реже, я всё меньше
Воровал, рисковал,
А в апреле я навечно
Завязал.
Шмоток у вечности урвать,
Чтоб наслаждаться и страдать,
Чтобы не слышать и неметь,
Чтобы вбирать и отдавать,
Чтобы иметь и не иметь,
Чтоб помнить иль запоминать.
Не бывает кораблей без названия,
Не бывает и людей без призвания,
Каждый призван что-то делать, что-то совершить,
И на всём на свете белом надо как-то быть.